Александр Конторович - СМЕРШ «попаданцев». «Зачистка» истории
— А что же вы, Лоример? Почему вы не уехали вместе с ним? Должно быть, на улицах неспокойно.
— А кто будет охранять вас, мисс? В посольстве есть охрана, да и все прочие джентльмены не новички в обращении с оружием. Так что ваш друг будет в целости и сохранности. Ваш дом стоит в городе, а тут могут быть беспорядки.
— Ах, — вздохнула девушка, хватаясь за голову. Рукава пеньюара при этом сползли почти до плеч, обнажив тонкие руки.
Курьер облизнулся.
— Я уйду к себе, Лоример… Голова… Она так болит…
И, повернувшись спиной к курьеру, девушка сделала несколько неуверенных шагов в глубь спальни.
Оглянувшись по сторонам, курьер тихонько пошел следом.
Войдя в комнату, Марина устало присела на кровать. Не обращая внимания на стоявшего в дверях гостя, она потянулась рукой к подушке. Лоример тихонько сделал пару шагов к кровати, облизал языком пересохшие губы. Девушка не замечала его, всецело погруженная в собственные мысли.
Еще шаг, еще… Курьер протянул вперед руку. Ему осталось только дотронуться до ее плеча…
Бзынь!
Лязгнули зубы от основательного удара. Девушка резко провернулась на кровати, и при этом ее правая нога долбанула пяткой в подбородок непрошеного гостя. Распахнувшийся пеньюар полетел на пол. И оказалось, что под ним одета темная одежда вроде трико.
— Какого черта, Лоример? — Голос Марины был совершенно спокоен и невозмутим. Сонливость словно сняло рукой. Да и голова, похоже, перестала болеть.
Ошарашенный такой метаморфозой, курьер кряхтя приподнялся с пола.
— Ах, ты ж… — Он сплюнул на пол выбитый зуб. — Не хочешь, стало быть, по-хорошему? Ну, что ж, у меня есть и другие методы общения.
Словно разбуженный ударом, Лоример пригнулся и растопырил руки.
— Сейчас мы с тобой иначе поговорим…
Котенок отпрыгнула в сторону, оставив между собой и курьером широкую кровать. За ее спиной была только вешалка с платьями. Не желая давать своей противнице никакой возможности для отступления, курьер запрыгнул на кровать и сделал парочку осторожных шагов.
Вжих!
И в девичьей руке тускло заблестела полоска металла. Обоюдоострый клинок длиной немногим менее метра совсем чуть-чуть не доставал до груди обалдевшего насильника.
Лоример попятился. Он уже готов был отступить и убраться из этого чертова дома куда глаза глядят. Стало быть, правильно написано в бумагах испанских монахов. Эта девка — натуральная ведьма! Кому еще придет в голову столь кощунственная мысль — тыкать мечом в мужчину. О причине этого действия он как-то сразу позабыл.
Трудно сказать, чем закончилась бы эта стычка, но нога курьера вдруг провалилась между подушками, и он, стремясь удержать равновесие, взмахнул руками. При этом из его рукава выскочила увесистая свинцовая гирька на коротком ремне.
Ответ не заставил себя долго ожидать. В пламени свечи тускло блеснул клинок. Вжикнул разрезаемый им воздух, и по ногам нападающего заструилась кровь.
— Черт! — Он схватился руками за раненое место. — Проклятая ведьма!
Снова прошипел клинок, и на пол со стуком упали отрубленные пальцы правой руки курьера.
Он уже не мог кричать, только глухо выл.
— Тебе осталось жить две минуты, — стоявшая напротив девушка стряхнула с клинка капли крови. — У тебя разрезана бедренная артерия. С такими ранами долго не живут. А чтобы смерть не казалась настолько легкой…
Клинок описал в воздухе полукруг, и это вызвало глухой хрип умирающего.
— Доблестным воинам перед смертью вкладывали в руку их оружие. Увы, у насильников доблести нет. Так и подохнешь, держа в руках то, чем пытался грешить…
2
— Сэр Оливер! — Запыхавшийся доктор Арендт вбежал в раскрытую дверь. — Прошу простить меня за столь неподобающий вид и пренебрежение правилами этикета, но ваш курьер…
— Пустое, сэр Энтони! Об этом ли сейчас думать? Такие события на дворе!
— Да-да, конечно, сэр Оливер. Но что даже я могу сделать? Увы, но воскрешать из мертвых — прерогатива господа!
Логайр несколько мгновений непонимающе смотрел на доктора, вникая в смысл его слов. Потом улыбнулся.
— Ну нет, любезный мой доктор, такого подвига от вас никто и не требует. Ваша задача намного более простая. Вот эти письма вы должны как можно быстрее доставить некоторым вашим пациентам. И все.
— Но отчего не использовать для этого посольских курьеров, сэр Оливер? И быстрее намного будет…
— Оттого, сэр Энтони, что это будет выглядеть неправильно и может быть превратно истолковано нашими недоброжелателями! Вам понятно?
Доктор пожал плечами.
— Не очень, но раз надо… Кому я должен доставить корреспонденцию?
— Вот список, — чиновник протянул ему лист бумаги. — Строго по очередности, сэр Энтони! Постарайтесь ничего не напутать!
— А можно, я возьму его с собой?
Логайр, поколебавшись, отдал бумагу Арендту.
— Потом вернете его мне! Обязательно!
— Да-да, разумеется. Но… может быть, я могу хотя бы позавтракать?
— Мой камердинер приготовит для вас хлеб с ветчиной и чашку горячего пунша! Не затягивайте с выездом, доктор! Ваше будущее — в ваших руках!
Тот поклонился, распахнул свой саквояж и уложил туда письма. Повернулся и, задев плечом притолоку, вышел из комнаты. Увы, но отвлекшийся на некоторое время Логайр пропустил тот момент, когда забиравший со стола пакеты врач подсунул под стопу бумаг неприметный конверт…
Изюмский легкоконный полк
— Господа офицеры! — Зычный голос генерал-майора Беннигсена перекрыл гомон голосов всех прочих собравшихся в офицерском собрании. — Минуту тишины!
Встав с места, генерал огдядел всех присутствующих.
— Итак, господа офицеры, решение принято! Ждать более никакой возможности нет! Полк выступает немедля! Все прочие части подойдут к нам уже на месте. Вопросы у кого-нибудь имеются? Нет? Тогда — за дело, господа! Сей день мы куем собственное будущее!
Выйдя из-за стола, граф взял из рук денщика шляпу и, надев ее, ударом ноги распахнул дверь штаба.
— За мной, господа офицеры! К победе!
И в следующую секунду его ноги подломились. Тяжелая девятимиллиметровая пуля, выпущенная умелой рукою из снайперской винтовки, ударила его в грудь. Упал на землю кивер, брякнулась на землю шпага, которую генерал нес в руке. Выстрела никто не услышал, «ВСС» и так-то не очень шумный агрегат… а уж с доброй сотни метров — так и вовсе.
Первым пришел в себя подпоручик Ромин. Он бросился на помощь к генералу, подхватил его под плечи…
И осел на землю — из простреленной ноги хлынула кровь.
В следующую секунду свинцовый вихрь стеганул по всем остальным. Менее чем за полминуты было убито двое и ранено еще четверо столпившихся у входа офицеров. Наконец уцелевшие сообразили укрыться за толстыми каменными стенами офицерского собрания и там смогли перевести дух.
— Что это, господа? — Зажимавший простреленное плечо капитан Маслов обессиленно сполз на пол, откинувшись спиной на стену. — Кто эти стрелки?
— Кто — как раз и понятно, господин капитан, — осторожно выглянул в окно корнет Веремеев. — Они не хотят, чтобы мы вышли отсюда. Стало быть, эти стрелки на стороне Павла. Судя по точности стрельбы, это егеря. Вот только… отчего мы не слышали выстрелов?
Разорвав на полосы свою рубашку, поручик Егоров перевязал ею Маслова и перешел к прочим раненым. Услышав слова Веремеева, он обернулся.
— А давеча в газетах писали, будто бы где-то в Европах придумали ружье, воздухом стреляющее. Уж и не помню, где это такое измыслили, но точно об этом читал я… Только бьет оно недалече, как бы на сотню шагов всего…
— Духовое ружье? Так это вы про штуцер Жирардони читали, есть такой, у австрийцев встречается, — отозвался кто-то из офицеров. — Вполне возможно такое, господа! И стреляет оный штуцер и впрямь — недалече весьма. Так где ж тогда стрелки укрыты? Двор-то пустой!
— За забором разве?
— Далеко… Да и стреляет оно нечасто, заряжать долго. Ан сколько уже у нас раненых?
— Граф Леонтий Леонтьевич — убит. Корнет Аникеев и капитан Федосьев — тоже. Да раненых пятеро. Сколько ж там стрелков тех сидит, коли стрелять они быстро не могут?
Увлекшись разглядыванием обстановки, корнет Веремеев неосторожно выглянул из-за стены в окно. И в следующую секунду тяжелая пуля, сбив с него шапку (которую он по рассеянности не снял), отскочив от стены, волчком завертелась по полу.
— Ого! — приподняв горячую пулю щипцами для сахара, присвистнул поручик Егоров. — Видал кто такую пульку? Это с какого же духового ружья такая прилетела? Штуцер, господа, как есть штуцер! И калибра небольшого. А ведь стрелок-то, корнет, вполне вам голову пробить мог! Намеренно в шапку стрелял, господа!
