Дмитрий Митюшин - Звёздный всадник
Генерал испуганно моргал, не в силах вымолвить ни слова.
– Молчишь. А что ты можешь сказать? – Император направился к двери.
– Мой повелитель, применение аннигилятора наверняка отразится или уже отразилось на Шооре.
Император резко обернулся.
– Плевать. Главное, чтобы Радо-Гор передал оружие мне. Пошли в центр управления, генерал.
Они вошли в центр управления. Офицеры встали, приветствуя вошедших. Командир станции отрапортовал Императору.
– Вольно, адмирал. Немедленно атаковать все выявленные базы повстанцев. Радо-Гора взять живым. Никого, кроме него, в плен не брать. Я буду в резиденции.
– Слушаюсь, мой повелитель.
Император растворился в воздухе.
Он сошёл с ума, мелькнула мысль в голове генерала.
: Я не сошёл с ума, генерал, – раздался в голове Зарка ан Сарка голос Императора. – Просто ты не всё понимаешь.
Генерал окончательно приуныл.
Находясь внутри схлопнувшейся зоны перехода, три отряда повстанцев ощутили, что пространство вокруг колыхнулось, в телах отдалась вибрирующая кратковременная боль, а Семён и Ли ощутили в едином импульсе массовый крик невыносимой боли множества живых существ.
: Они уничтожили Хун’гом? – задал мысленный вопрос Семён.
: Похоже на то. В Тригоне возможны большие проблемы, – ответил Ли.
– Что это было, милорд? – раздался позади Семёна голос полковника Косиди.
– Сёмка, что это? – Света испуганно прижалась к Шубину.
– Ничего страшного, милая. Это Ли уничтожил устройство перехода, – он посмотрел на Ли, тот согласно кивнул, и, уже обращаясь к Косиди, по-тригонски добавил, – Скорее всего того мира, откуда мы только что вышли, больше не существует.
– Как это?!
– Императором лично или по его приказу, каким-то образом уничтожен Хун’гом и, похоже, полностью.
– В-вы уверены, – полковник побледнел. Те, кто это слышал, недоумённо переглянулись, и страшная весть полетела дальше. – Но, как такое возможно, милорд?
– К несчастью, это возможно, полковник, – Семён грустно улыбнулся.
– Но ведь так он может уничтожить и весь Тригон!
– Это вряд ли. Чем он тогда будет править? Одного Шоора ему мало.
Но, похоже, этот аргумент не очень убедил полковника. Семён прекрасно понимает, что эти люди верят в него, как в мессию, но, что он, чёрт возьми, может сделать? Он всего лишь обычный человек. Правда он – Ас-Сангар. Но не совсем. На какую-то часть он – землянин, выходец из совсем другого мира, непохожего на этот, настолько непохожего, что туда тяжело пройти. Хотя чувствует себя в Тригоне великолепно, для обычного землянина, как, например, для Светы, выход в Тригон смертелен. Света! Нужно срочно переправлять её в Энроф, на Землю. Семён вдруг поймал себя на мысли, что за всё время, что отсутствовал на Земле, так ни разу не вспомнил о своей родной планете. О Свете думал и очень часто, о Земле – нет.
– Ли, проводи Свету на Землю.
Он заглянул в глаза женщине, кого любил больше всех на свете и с кем ему предстояло расстаться, может быть, насовсем, и разделять их будут не километры, а… даже трудно выразить словами, что.
: Семён, вполне возможно, что когда станешь демиургом, ты не сможешь вернуться на Землю.
Шубин ошарашено посмотрел на Ли.
– Что значит, не смогу? – спросил он. Ли слегка укоризненно качнул головой. Подводит ещё ученика выдержка. – Ты это о чём?
: Потом поговорим.
: Ли, в чём дело? Ты пугаешь меня.
: Простись с ней, Всадник, – посыл довольно жёсткий, – и делай то, что должен, а там как Бог даст, – немного смягчил «тон» Кантор.
: Чёрта с два!! Я должен вернуться.
: Но ты должен сделать то, для чего прибыл сюда!
: А что мне мешает сделать и то и другое?
Л и ничего не ответил.
Мысленный диалог продолжался доли секунды, но Семёну показалось, что прошла вечность.
– Сёмка, о чём ты? – попыталась улыбнуться Света.
– Так, кое-что забыл, но уже вспомнил, – улыбнулся он. – Давай простимся, родная моя.
– Почему «простимся»? – глаза девушки наполнились слезами. – Ты… ты не вернёшься? – последние слова она произнесла почти шёпотом.
– Вернусь, куда я денусь, просто идёт война, и неизвестно, что нас ждёт впереди. Если ты вернёшься домой, у меня будут развязаны руки. В наш мир они не сунутся. мне обещали это демиурги Энрофа. Так что там ты будешь в безопасности.
– Но ведь если ты войдёшь в этот чёртов схрон, – Света едва сдерживала рыдания, – ты ведь больше не будешь человеком, ты будешь демиургом, а это скорее призрак, чем человек, пусть вездесущий, но ПРИЗРАК…
Семён закрыл её рот поцелуем. Когда он перестал её целовать, а Светлана не в силах была что-либо вымолвить, он тихо сказал ей на ухо:
– Не знаю, что будет после, но я верю, что смогу вернуться, в крайнем случае, попрошу помощи у родителей, – он поцеловал её в мокрые от слёз глаза, совсем позабыв, что всё это происходит на глазах почти трёх сотен повстанцев.
– Верю, надеюсь, люблю, – тихо прошептала девушка. – До встречи, любимый.
– До встречи, любовь моя.
Л и о чём-то говорил с полковником Косиди. Затем полковник подошёл к ним и, приложив руку к сердцу и слегка поклонившись, что-то сказал по-тригонски. Модуль перевода, что Семён заметил у него на груди, перевёл, имитируя голос полковника:
– Миледи, клянусь честью рода Косиди, мы сделаем всё, чтобы милорд вернулся к Вам, какие бы расстояния и миры Вас не разделяли. Я говорю это от имени всех обитателей Тригона, кому ещё дорог наш мир.
Он снова поклонился.
– Как мне поблагодарить его на его языке?
Семён шепнул ей на ухо.
– И что это значит?
Семён заметил, что слёзы у девушки пропали. «Совсем как ребёнок, которому показали новую игрушку», – с любовью подумал Шубин.
– Большое спасибо, полковник Косиди.
– Это слишком официально. Как его имя?
– Грэн, – секунду помедлив, ответил Семён.
– Повтори, пожалуйста, ещё раз, как это будет на его языке.
Семён медленно и тихо повторил ей на ухо.
– Боюсь, не получится. Сугэ-Джатхэ, Грэн-суа.
– У Вас великолепно получилось, миледи, – улыбнулся полковник и с поклоном отошёл.
– Ступай с Ли, он тебя проводит.
Л и взял девушку за руку, и Семён увидел, как у неё по щеке бежит слеза. У мужчины сжалось сердце.
– Я вернусь, – прошептал он одними губами. Света с грустной улыбкой кивнула. И они с корейцем исчезли. Больше всего в этот момент Семёну хотелось послать всё к чёртовой матери, броситься за ними и никогда больше не возвращаться сюда. Но он чувствовал, что не может этого сделать.
Глава 4
Зона перехода открылась прямо в квартире Светланы. Ли незаметно продиагностировал состояние здоровья девушки и с удовлетворением нашёл его великолепным. Затем просканировал своими чувствами дом, улицу, район, город и область и не нашёл угрозы для Светланы.
В окна лился солнечный свет. Стоял прекрасный зимний полдень.
– Можно позвонить? – спросил Ли у хозяйки.
– Конечно, звони, – Света устало опустилась в кресло. Она всё ещё не могла поверить, что уже дома. Ей казалось, что ещё спит, что ничего не было. Противное ощущение.
Л и подошёл к телефону и набрал номер. Кода абонент взял трубку, Ли проговорил:
– Самые тёмное время бывает перед рассветом, – добавляя в кодовую фразу визуальные и слуховые мыслеобразы, которые вызвали у абонента определённые ассоциации. Простое произнесение фразы не сыграло бы ту роль, для которой она предназначалась.
Абонент на другом конце провода, а это уже забытый нами господин Павловский Владимир Сергеевич, освободился от внедрённой в него программы.
– Вы свободны, Владимир Сергеевич. Спасибо за помощь и прощайте.
– За что «спасибо»? – Ли почувствовал горечь в голосе собеседника. – Я ведь не смог помочь.
– За то, что сделали всё, что могли.
– Скажите, – Павловский запнулся, – скажите, Вы нашли Свету.
– Да. Она дома. – Ли посмотрел на Свету, та жестами показала, что не желает общаться с Павловским. – Если хотите, позвоните завтра. Она очень устала, ей нужно отдохнуть. Прощайте Владимир Сергеевич.
– Прощайте. И спасибо Вам, – Павловский положил трубку.
– Зачем ты ему звонил? – сердито спросила Света.
– Надо было снять с него программу, что я поставил перед уходом. Помнишь?
– Угу. Какой сейчас месяц?
– Уже январь, двадцать третье.
– Как январь?! Я же пробыла ТАМ две или три недели!
– Там другой ход времени, однако твоя беременность развивалась по земному времени.
Они немого помолчали.
– Мне пора возвращаться, – сказал Ли. Он не стал говорить, что почувствовал опасность, угрожающую другу.
В это время раздался звонок в дверь.
