Сергей Плотников - Обретенная
Женщина прервалась, сделала глубокий вдох, и уже другим, более глухим голосом стала рассказывать дальше:
— Когда я встретила наших детей в парке Сарда, я попыталась отыскать всю информацию, которая была в открытом доступе, но ничего не нашла. Информации нет даже для имперского капитана ВКФ — ни даты старта, ни сроков, ни целей, ни состава. Только год возвращения, он же официальный год рождения Натаны рем Вил. Но, раз отец сказал про двадцать лет — значит, она должна была вернуться в тот год, когда Император внезапно повелел роду Пау начать освоение Каллиги. Двадцать лет всё шло более чем успешно: отец был награжден Императором выделением в отдельный род рем Вил, это о многом говорит. А потом появилась я… и проблемы.
— О том, что проблемы у родов Вил и Пау появились в год моего рождения, я узнала уже здесь, на Базе-шесть. — Приняла эстафету у другой себя Ната. — А что вообще есть какие-то проблемы — когда дядя, встретив меня из школы, неожиданно привёз на борт своего катера, и мы без всякого предупреждения улетели на Каллигу. Итоговое тестирование сдавала уже здесь. На корабле управления Сил Орбитального Базирования проходила тесты… и внезапно для себя набрала проходной бал в СДШ! На планете была расквартирована локальная группа Штурмовиков — один отряд, десять человек, базировались прямо здесь, в «шестёрке». Как я теперь понимаю — прикрывали Площадку, как и три корабля-файтера ВКФ. Каллига была словно форпост Империи — этакая вынесенная зона, где было всё, как у метрополии, только в карманном масштабе. Как я радовалась, попав сюда — вместо скучной школы, вместо «приличествующего распорядка дня». — Настоящее Приключение, причём не где-нибудь, а практически во Фронтире на Настоящей Военной Базе! А ещё я была дочкой и племянницей Самых Главных Людей на Планете — передо мной раскрывались все двери, я могла поговорить с кем угодно! Несколько раз выбиралась в города, но там было всё не то. А вот здесь, на Базе-шесть, жизнь кипела… по крайней мере, мне так казалось. Только теперь я понимаю — за эти три года не было ни одного пуска, персонал постепенно сокращался, а отец с дядей месяц от месяца все меньше могли уделить мне внимания. Впрочем, я уже считала себя большой девочкой, и даже глазки строила кое-кому из «красноголовых» — правда, надо мной только беззлобно потешались и тактично предлагали «подрасти». А потом — вызов, кристалл в руки, короткий приказ, объяснение принципа запуска капсулы — и я оказалась на Земле. Одна. Дальше… дальше ты знаешь.
— Я знаю… — Согласился я. Ната снова, как и раньше, опустила один момент — как инопланетянка разжилась знанием русского языка, знанием манер и реалий и всем прочим необходимым, включая одежду. Но ответ я знал и так. Кого-то подготовленная по стандартам «отмороженных» СДШ моя будущая возлюбленная банально отловила — и в течении длительного времени держала на инъекциях «грани»: без посредника-псионика, проводящего перенос, такую процедуру одномоментно не провести. Плюс ещё коэффициент пси-затухания на Земле отнюдь не способствовал быстроте работы… и добрые дядя и папа снабдили своего засланца нужным количеством препарата и соответствующей инструкцией. Так что скорее всего я рискую узнать, где прикопан труп ни в чём не повинной девушки-сибирячки, сгинувшей без следа только потому, что наткнулась на пришельца. Прямо сюжет для классического фильма ужасов… Нет уж, нафиг. В конце концов, у меня самого за спиной кладбище не меньше, чем у Наты после побоища в лаборатории, а может и побольше раза в два — это смотря как считать. Так что я провёл своих жен мимо поворота, где в одной из комнат лежало всё, что осталось от безымянного мерха и моей земной одежды — и мы подошли к циклопическим створкам ворот: как я понимаю, это и была граница между «Базой номер шесть» и лабораторией, где официально проводились переходы между вселенными.
Натана вдруг остановилась, повела головой, как будто прислушивалась к здешней почти абсолютной тишине.
— Там. — Она указала узкий проход между монументальными створками. — Что-то знакомое. «Слышу» его с тех пор, как мы спустились сюда. Единственный голос в пустоте…
— Голос? — Я недоверчиво уставился на врата… и тут сообразил. Чёрт! — Это красный кристалл. Тот, на котором тебе отец и дядя передали задание про изучение Земли. Ты его потом стёрла, и записала целую обличительную речь — мне и Егору её Василиса проиграла… что-то не так?
— Кристаллы. — Медленно произнесла Ната. — Ты же ведь тоже не слышишь это?
— А я всё думала, чего не хватает. И там, под ЦДС, тоже не хватало! — Натана даже прищёлкнула пальцами. — Фон! Миш, ты — умница! Нам нужно вниз.
Н-да. Ну, раз нужно…
28
— Кристаллы — единственный известный пси-активный и при этом неживой объект, — объясняла мне Ната, в качестве демонстрации крутя в руках кроваво-красный гранёный камень. — Могут быть естественного происхождения или выращены искусственно. Естественные встречаются на многих планетах земного типа[19] в следовых количествах — причём это могут быть самые разные по химическому составу камни, нужна только кристаллическая решётка определённой регулярности… и ещё что-то. Однако на некоторых планетах количество пси-активных микровключений в лавовые[20] горные породы может быть в десятки и сотни раз выше. Такие мелкие кристаллики не могут иметь собственную… э, функцию, но вместе они как… как сеть?
— Как фильтр, — поправила её Натана. — Например, если в трубу засыпать песок, и залить с одной стороны воду, то с другой стороны она выльется с постоянной скоростью, как бы сверху её не заливали — потоком, вёдрами или в несколько струй. Никто не знает, что на самом деле такое пси — как и электричество, если уж на то пошло. Но есть упрощённая модель, по которой это один из видов энергии, пронизывающих всю Вселенную — что-то вроде реликтового радиоизлучения. Поток течёт однородно, но, натыкаясь на препятствия, начинает с ними взаимодействовать — дрожать и колебаться. Это и есть пси-фон.
Жена несколько секунд помолчала, покрутила кистью руки в воздухе, собираясь с мыслями — и продолжила:
— Препятствия эти не материя или другая энергия, а условно-предопределённая вероятность… только не спрашивай меня, что это значит и как работает! И почему, например, наш мозг или неустойчивый камень на горном склоне такую вероятность генерируют (потому мы можем чувствовать друг друга и опасности), а работающий по сложному алгоритму вычислительный кластер — нет. Важно, что кристаллы могут накапливать некоторое количество этого пси — а потом отдавать, обычно одним импульсом. Это большие. А вот много маленьких работают, как песчаный фильтр для воды — только не для воды, разумеется…
— Короче, пси-фон после прохождения через горные породы Каллиги выравнивается, — не выдержала Ната. — А это важно для работы по-настоящему больших кристаллов! Кристалл — это как прибор, если подать электрический ток неправильных характеристик, может сломаться, и чем больше камень — тем от меньших колебаний пси он ломается. Мы, одарённые, этот фоновый шум просто не слышим, а для пси-кристаллов это как землетрясение: маленькие только перекатываются, большие — лопаются…
— …а очень большие — взрываются, — закончил я за любимую, вспоминая виденное несколькими часами ранее, и уже примерно понимая, что нас ждет в конце маршрута. Еще одна «розочка», оставшаяся от бывшей «простой» капусулы Наты. — А эта штука у тебя в руках, она не?..
— Максимально возможный для использования без внешней защиты от пси-фона, — девушка поднесла красный камень к забралу шлема — и со вздохом спрятала его в карман. — Это стандартный накопитель красноголовых. Самую важную часть информации по регламенту не доверяют цифровым или даже твердотельным носителям, а тут считать запись может только псионик — при этом ему даже дополнительное оборудование не нужно. Говорят, такие камни выдают только на специальные задания… понятия не имею, где отец его достал. Наверное, хотел сделать мне приятное — ну, на свой манер, а я тогда безумно рассердилась, и оставила камень просто на столе. А теперь, получается, это единственная оставшаяся у меня память о папе…
После минуты неловкого молчания слово опять взяла Натана:
— Большие кристаллы очень тяжело перевозить: пси, как я уже говорила, есть везде. Экранировка невозможна, нужны специальные фильтры, выравнивающие фон внутри контейнера с грузом. Малейшая проблема в целостности упаковки… ну, ты видел, что будет. Потому двигательные кристаллы капсул производились прямо здесь же, не просто на Каллиге, а прямо рядом… относительно рядом. Ещё один подземный комплекс. Для того, чтобы вырастить пси-активный камень, нужно постоянно фокусировать в точках роста кристаллической решетки поток пси. Для маленьких бытовых камней вроде приводов дверей или пси-интерфейсов это не сложно, но такие большие штуки, вроде двигателя «тарелки» и триагнумов нужно было делать в специальных условиях.
