Андрей Круз - Земля лишних. Исход
Наверняка у них было охранение дальше по дороге, которое должно было подать сигнал о приближении конвоя, но это принесло бы пользу лишь в одном случае: если бы конвой так и втянулся в засаду в походном порядке. Если же грузовики отстанут, а сюда на полной скорости ломанётся вся броня — функция этого дозора сведётся лишь к подаче сигнала «Спасайся, кто может», — сдержать атаку им не по силам.
Вести полноценный огонь в сторону своего левого фланга у главных сил засады не выйдет: они будут друг другу перекрывать сектора обстрела, и в то же время весь их боевой порядок окажется в узком секторе огня для брони, простреливаясь на всю глубину. Несколько пулемётов, включая крупнокалиберные, и три автоматических гранатомёта должны смести их с вершины бугра, срезать с грунтом, причём с дистанций, обычным гранатомётам недоступных.
Если Немцов правильно расставит технику, в чём сомневаться не приходилось, то оба склона окажутся под обстрелом. Начнётся суета, которая даст возможность нам, двоим, вести огонь с тыла. До основных сил засады было около четырёхсот метров, для снайперской винтовки — не расстояние, хотя «винторез» уже не будет работать. Ну да и чёрт с ним, отработает по фланговому охранению — и достаточно.
Из того, что нам удалось разглядеть в бинокли, засада вооружена лишь стрелковым оружием и РПГ-7, которые реально эффективны на расстоянии до трёхсот метров. Официально прицельная дальность РПГ — до четырёхсот, но это уже «сферический конь в вакууме».
Единственную проблему для нас мог составить лишь ближайший к нам фланговый дозор. Если мы откроем огонь, то они наверняка нас обнаружат и с такого расстояния, будучи хорошо укрытыми, смогут создать немало проблем. Особенно если они с гранатомётом, что возможно.
— Миша, делаем так, — зашептал я. — Броня подойдёт — эти двое на какой-то момент отвлекутся, не удержатся. Нас они не видят, опасности не чувствуют, наверняка попытаются высунуться из окопа и посмотреть. Попытайся снять их тихо. Одного рассчитаешь точно, а второго — не знаю. И тогда, что бы ни случилось, просто не давай ему высунуться. А я буду работать по гребню, корректировать всё равно ничего не нужно.
— Годится, принял, — ответил он, устраиваясь с винтовкой.
Откинув сошки, я аккуратно установил на них винтовку. Затем достал дальномер, промерял дистанцию до основных сил засады. До их правого фланга — 421, до левого — 590. Это в ярдах — у меня всё в ярдах здесь, даже баллистическая таблица. Узковато они по фронту расположились. До окопа дозора — 228. Я проверил установки «льюпольда», выставляя его на прямой выстрел, откинул крышки с прицела, приложился. Затем аккуратно опустил винтовку на сошки, уперев прикладом, и опять сполз назад, чтобы связаться с конвоем.
— Начали! — сказал я всего одно слово в эфир, после чего нам оставалось только ждать.
Прошло около двадцати минут. Двое в окопе нас по-прежнему не видели. Докурили свои сигары, затем, как мне было видно в бинокль, болтали друг с другом, лишь изредка бросая взгляды в свой сектор наблюдения. Обормоты. Вдалеке послышался рёв нескольких дизелей — шла броня. Двое в окопе оживились, начали по очереди приподнимать сетку у себя за спиной, пытаясь что-нибудь разглядеть, хотя разглядеть они могли в том направлении только траву и возвышавшийся над нею вал.
Ещё через несколько минут из низины, километрах в полутора, одновременно вынырнули оба БТР, «бардак» и один из «тигров», который с АГС. Идя на предельной для такой местности скорости, они быстро развернулись в линию.
— Начали, — тихо скомандовал я, наводясь на гребень.
Рядом со звуком духовушки в тире щёлкнул «винторез», затем сразу ещё несколько раз.
— Минус один, по второму не пойму, — пробормотал Владимирский. — Шустрый попался. Держу окоп, работай.
Я подвёл перекрестье к окопу в середине порядков засады, где, судя по моим наблюдениям, находился пулемёт, нашарил его позицию. Точно, есть такой. Немецкий НК21 на треноге, хорошо замаскированный, возле него две головы, ко мне затылками.
Броня ударила из всех стволов, по всей длине вала разорвались петардами и вспухли пыльными облаками разрывы гранат, тяжёлые пули крупнокалиберных пулемётов простригли траву и землю. В окопе, за которым я наблюдал, засуетились, начали перемещать пулемёт для ведения огня во фланг. Я взял в прицел голову пулемётчика, выстрелил. Дульный тормоз — это хорошо, но долбанула меня винтовка в плечо чувствительно, полыхнула двумя хвостами пламени в стороны.
Пулемётчика бросило грудью на бруствер, а второй номер нырнул вниз, в окоп. Тогда я дважды, быстро передёргивая затвор, выстрелил в сам пулемёт. Было видно, как он дёрнулся, провернулся на станке и от него что-то отлетело.
Рядом вновь часто захлопал «винторез», затем Михаил доложил:
— Дозор умер.
По моим расчётам, где-то недалеко от выстроившейся в редкую линию бронетехники должен был находиться ещё один дозор, возможно — с РПГ. Метров на восемьсот от меня, не предел для этой винтовки и этого калибра, она даже штатно до тысячи двухсот, а в хороших, читай — моих — руках и на тысячу четыреста годится, но и не близко. Сделал поправку. Из-за пыли, поднятой на валу «вогами» и пулями, вести огонь по засаде стало затруднительным, и я зашарил прицелом по пространству метрах в двухстах перед бронёй. Наверняка какой-нибудь бугор, иначе трава не даст дозору вести наблюдение. Так и есть, на вершине крошечного и почти плоского бугорка, не выше полутора метров, зашевелилась масксеть.
РПГ — штука хорошая и в бою полезная, но есть одна проблема: чтобы выстрелить, нужно сначала из окопа высунуться, да так, чтобы до поверхности земли от нижнего среза ствола не меньше тридцати сантиметров было. Это до середины груди, получается. И, хочешь — не хочешь, но несколько секунд на прицеливание потратить надо. В это время гранатомётчик представляет собой классическую грудную мишень со стрельбища.
Я прицелился в шевеление на бугре, выстрелил. Недолёт метров пятьдесят — уже не до дальномера сейчас было, чтобы точно расстояние замерять. Но гранатомётчик выстрела не заметил — он смотрел в другую сторону, а грохот боя заглушал любые другие звуки для него. Что ему до одного далёкого винтовочного выстрела?
Большим пальцем я вновь перезарядил винтовку, сделал поправку. Мое попадание и выстрел гранатомётчика случились одновременно. «Узкозадая» пуля весом больше шестнадцати граммов угодила в затылок, швырнув его обладателя вперёд, граната ушла вертикально, а выхлоп ударил прямо в окоп. Не позавидуешь второму номеру — никаких шансов выжить. И в ту же секунду окоп дозора накрыло серией из АТС с омоновского «тигра», удачно занявшего позицию за небольшим изломом местности.
Смена магазина. Затем я опять перекинул прицел на бугор, где пыталась отбиваться попавшаяся в ловушку засада. Неожиданно поднявшийся ветер понёс пелену пыли к дороге, давая возможность прицелиться. Обнаруживать цели было несложно: засада запаниковала, в ячейках суетились. Из некоторых пытались вести ответный огонь по броне, несколько гранатомётных выстрелов ушли в белый свет, как в копеечку. С такого расстояния, да ещё на адреналине, из РПГ много не нацелишься. Броня ближе чем метров на пятьсот-шестьсот даже не приближалась к позициям.
Из некоторых ячеек начали отползать в тыл, было видно, как шевелится трава. В двух местах вели огонь пулемёты, хотя смысла бить в броню с такого расстояния не было — только искру выбивать. Мне удалось поймать в прицел ещё одного пулемётчика, но выстрелить не успел — в окоп влетела очередь из КПВТ, смешав того с землёй.
Тогда я начал выцеливать островки шевелящейся травы, и не без пользы — в прицеле появилось лицо в камуфляжной раскраске. Человек в панаме и бронежилете быстро полз от бугра, держа хеклеровскую автоматическую винтовку на сгибах локтей. Для моего калибра и патрона лёгкий броник не был помехой. Даже тяжёлый, в принципе. Прикинув расстояние, я подвёл к нему прицел красным перекрестьем, взял чуть ниже, сантиметров на пятьдесят, выбрав слабину, потянул крючок. Приклад резко ударил в плечо, камуфлированное лицо уткнулось в траву. И сразу же зашарил взглядом по полю в поисках новых целей.
На этой стадии бой превратился в истребление. Засада запаниковала окончательно, один из противников, видимо в страхе потеряв ориентировку, побежал через поле в сторону дороги и нарвался на свою же растяжку. Судя по вспыхнувшему в воздухе дымному облачку, на растяжке стояла ОЗМ или другая подобная «лягуха». Бежавший рухнул в траву как подкошенный.
На валу уже почти никто не сопротивлялся. Уцелевшие пытались ползти в тыл, но их выцеливали и убивали. Экономно, но настойчиво работала по лощине вся броня колонны, и нападавшие были обречены.
Я видел, как один из стоящих БТР вдруг сорвался с места и покатил, немилосердно пыля, в сторону ложбины, куда ползли спасавшиеся. Я перевёл взгляд туда и увидел, что по дальнему её краю, в противоположную от засады сторону, рванул американский армейский джип старого образца. Проехать ему удалось не больше ста метров — с бэтээра ударили пулемёт и АГС. Джип дёрнулся, остановился, загорелся, рванул бензобак. Значит, свой транспорт они оставили и замаскировали в ложбинке.
