Владислав Выставной - Пикник на обочине. Зона отстрела
– Как ты нас нашел?! – чуть отдышавшись, спросил Кот.
– Если у тебя есть претензии, то я не тебя – я его искал, – меняя магазин «вала», усмехнулся Шевцов. Был он подтянут, уверен и невозмутим, как на учениях.
Аким сидел между ними, обхватив колени, и, казалось, просто дожидался, чем дело кончится. Стальные нервы у этого парнишки, однако.
– Я бы рад вас оставить наедине, да, боюсь, от пуль меня просквозит, – парировал Кот.
Шевцов хмыкнул, толкнул в бок Акима, чтобы тот оценил шутку.
– Я так и знал, что ты в какое-нибудь дерьмо влипнешь, – сказал Шевцов, осторожно выглядывая из-за вагонетки. – Вот и пушку по случаю раздобыл. Правда, не думал, что будет такая заваруха, а то бы патронов захватил побольше… Держи! – Он сунул в руки сталкера пару компактных гранат. – Все, что осталось, – времени на подготовку не было. А нашел вас просто – по изотопному следу.
Контрразведчик похлопал по небольшому серому прибору, висевшему на ремешке через плечо.
– Ты что же, заранее меня пометил? – поразился Кот. – И что именно? Одежду, обувь? Может, я радиоактивную еду жру по твоей милости?
– Все проще, – легко отозвался Шевцов. – Половичок у двери.
– Шевцов, ты свинья, – в сердцах высказал Кот, прикидывая, куда бы швырнуть гранату.
– Работа такая, – спокойно отозвался Шевцов. – Прости, что не предупредил.
– Ладно, хотя это уже не в первый раз, – проворчал Кот.
Разумеется, все это была лишь игра, бравада на фоне вполне реальной и смертельной угрозы. То, что Шевцов оказался здесь так кстати, выглядело настоящим чудом – даже несмотря на трюк с изотопным следом. И теперь, благодаря этому жуткому Гласу, Кот начинал понимать, что и здесь нет никакой случайности, как нет случайностей ни в одном событии на этой маленькой планете. Просто им с Акимом рано еще умирать. Ну не сошлись еще все эти тайные векторы судьбы, не пересеклись, не сплелись в сложную паутину нити событий. А значит, есть еще смысл жить и есть за что драться. Хотя бы за Ирку, с которой он так и не успел помириться.
Заметив подозрительное движение по ту сторону железного ящика на колесах, сталкер выдернул чеку и швырнул гранату.
– Глаза! – рыкнул Шевцов. – И рты открыть!
Кот все понял мгновенно – зажмурился и раззявил пасть, чтобы не порвало перепонки. Сверкнуло, бахнуло. Аким, не успевший ничего сообразить, слепо моргал и хлопал себя по ушам.
– Это же светошумовые! – зачем-то крикнул сталкер.
– Других не было! – огрызнулся Шевцов, выглядывая из-за вагонетки. – Надо уходить – долго мы не продержимся!
– Так подстрелят же! До туннеля не добежим!
– А если за вагонеткой? Просто уперлись – и толкаете! Я прикрываю!
Не сговариваясь, Аким с Котом скрючились и уперлись в железный борт. Вагонетка неохотно, со скрипом сдвинулась с места и стала медленно двигаться в сторону туннеля. «Ангелы» ответили на эту попытку чередой выстрелов. Пули забарабанили по металлу, завизжали, уходя рикошетом. Шевцов не остался в долгу, выпустив в темноту пару коротких очередей. Стрельба пока что была безрезультатной с обеих сторон – слишком темно было, да и патронов, что у одних, что у других, было ограниченное количество. Казалось, есть все шансы быстро покинуть неприятное место.
Как бы не так. Со стороны туннеля раздался металлический скрежет. И глухой удар, звонко отозвавшийся в рельсах.
– Что это там? – тихо спросил Аким.
– Ход закрыли, – упавшим голосом сказал Кот. – Щит железный над входом висел – так они его вниз сбросили. Как нож гильотины. Заперли нас.
– Дела, – отозвался Шевцов. – И патронов мало осталось. Долго не продержимся, тем более все пули тупо в темноту уходят.
– Что делать будем? – быстро спросил Кот. – Сдаваться – без вариантов. Убьют они нас, и на этот раз без предварительных условий.
– Или мы их, – возразил Шевцов, поглаживая автомат. – Не хотелось бы в рукопашную идти, но если придется…
Кот нащупал рукоятку трофейного ножа. Рукопашная – почти гарантированная смерть.
– Здесь должен быть другой выход, – сказал вдруг Аким.
– С чего ты взял? – Кот быстро повернулся к нему, будто мог что-то рассмотреть в темноте.
Шевцов заполнил паузу выстрелом на звук. В ответ пальнули из пистолета. На голову посыпалась выбитая пулей бетонная крошка.
– Дверь, – сказал Аким. – Дверь, ведущая вниз.
– Что еще за дверь? – Кот напряг память, лихорадочно пытаясь понять, что имеет в виду этот парень. Он вспомнил, как выглядел зал при зыбком свете факелов, сегодня, при «ангелах», и тогда, когда он был здесь один…
– Погоди! Здесь не дверь, здесь люк! А под ним – только яма с трупами!
– Там дверь, – настойчиво повторил Аким. – Тяжелая. Железная. С большим колесом вместо ручки.
– Там обыкновенная деревянная дверь, – с раздражением сказал сталкер. – Она просто закрывает яму.
– Ты не понял, – сказал Аким. – Дверь – внизу.
Кот ощутил неприятный ком в горле.
– В самой яме? – проговорил он. – В этой… жиже?
– Да.
– Черт… – Кот резко выдохнул, вытер со лба проступивший вдруг пот. Слишком уж хорошо он помнил свое недавнее пребывание в проклятой яме мертвецов. И ему хватило одного только вида и запаха. А дверь – там. Единственная дверь отсюда.
– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросил Шевцов.
– Голос, – просто ответил Аким.
Друзья не нашлись что сказать на это. Голос – это такая штука… Собственно, Голос – это и есть то, что делает Акима тем, кто он есть, – пророком Зоны. Никто не знает, что оно такое, этот Голос. Лучшие институтские умы зря бились головой о стену – результаты нулевые. Но Голос предсказал Посещение. Он предсказал Сдвиг. Он предсказал многое другое.[5]
А сейчас вот обещает спасение.
И вдруг, с какой-то пронзительной ясностью, Кот ощутил сходство этого Акимова Голоса и Брахманова «Гласа Зоны». Случайно ли совпадение? Или все это – порождения одних и тех же родственных сил?
Сейчас это не имело значения. На кону были их жизни.
– Ладно, я пойду вперед, – глухо сказал Кот, осторожно выглядывая из-за вагонетки. – Всегда так: как дерьмо – так я первым.
– Ты понял, о чем он? – спросил Шевцов, целясь в темноту поверх плеча сталкера.
– Думаю, да.
– И где она, эта дверь?
– У стены, как раз у нас за спиной. Конечно, если Акима не обманывает его Голос.
– Так чего мы ждем? Давай туда, пока «ангелочки» не опомнились! А я их немного займу, чтобы не скучали.
Распластавшись на бетоне, Кот шустро пополз к стене, туда, где, прикрытая деревянными створками, ждала их страшная яма. Аким полз следом. Будто что-то заподозрив, там, у противоположной стены, включили фонарик. Шевцов мгновенно послал в ту сторону пулю – фонарик торопливо погас. Чтобы отбить желание подсвечивать и дальше, контрразведчик швырнул за вагонетку последнюю светошумовую гранату и отправил в ту сторону еще три драгоценные пули. После чего, в сопровождении яростной ругани и ответных выстрелов, последовал за товарищами. Уткнувшись в ноги сталкера, замер.
– Осторожнее! – шепотом предупредил Кот.
Створки, прикрывавшие яму, удалось открыть почти беззвучно. В крохах света от дотлевавших факелов проступил зловещий силуэт провала.
– О, черт… – сдавленно прошептал Шевцов. – И нам – туда?!
Из ямы пахнуло удушающим зловонием.
– Дверь – там, – едва слышно произнес Аким.
По ту сторону узкоколейки послышалось движение. «Черные ангелы» теряли терпение. Нельзя было медлить ни секунды.
«Помоги, Зона-матушка», – отвлеченно мелькнуло в голове сталкера.
Он спустил ноги в яму, отрывисто бросил:
– Когда можно будет за мной идти, я дам знать. Ну… Или вы все сами поймете.
Ничего более мерзкого и противоестественного ему еще не приходилось делать. Удерживаясь на руках, он стал медленно погружаться в жижу. Что-то уткнулось в ноги, и он оттолкнул это, неохотно отплывшее в сторону. Не хотелось даже думать о том, что окружает его в этом месиве. Да еще не хотелось заживо раствориться в этой едкой дряни. Так что времени у него совсем мало.
Теперь он был по пояс в холодной булькающей жиже. Кожа пока справлялась, ни боли, ни жжения не ощущалось, но от вони всего выворачивало наизнанку. Он с трудом сдерживался, чтобы шумно не блевануть, выдав местонахождение. Он погружался все глубже – пока не повис на руках. Над поверхностью оставалась одна лишь голова, ноги не доставали до дна. Самое время принять решение – выбраться отсюда наверх уже не удастся.
На какой-то миг он забыл про окружавший его трупный смрад. Будто он снова оказался в том видении, на скрытой от человека стороне Мироздания. Вспомнились сложные переплетения судеб, все эти векторы, направления, тупики и обрывы. Нет, не должен он сдохнуть в этой братской могиле.
