Александр Конторович - Кардинал в серой шинели

На ступенях собора нас ожидают оба епископа. Гройнен сегодня выглядит настоящим владыкой. Глядя на него, я представляю себе, как он проводил церемонию принятия присяги. Да уж… такая фигура вызывает нешуточное почтение. Он сегодня даже ростом выше стал!

Парадные одежды епископов тоже резко контрастируют с их привычным повседневным одеянием. Торжественно — другого слова и не подберешь! Я уже настолько привык видеть их в обыкновенных рясах, что даже сам сначала растерялся, узрев епископов вместе с сопровождающими в таких облачениях. Непривычно, но очень… внушительно и солидно! Да уж, здешние попы свое дело знают крепко! И должное впечатление произвести могут. А как это должно на местных действовать, я даже и представить не могу.

Обе кавалькады останавливаются, мы спешиваемся. Только конный конвой остается в седлах, зорко оглядываясь по сторонам. Мазнув взглядом по крышам, замечаю и там отдельные фигурки с арбалетами. Лексли… Коты свое дело знают! Хотя их командир сегодня присутствует рядом со мной, олицетворяя своим основательным видом королевскую власть. Именно так, ибо наместник короля к нам не прибыл. Даже на приглашение не ответил. Вот такие пироги… не любят нас. Да и хрен с ним! Жили без него — и дальше проживем. Я тут тоже времени особенно не терял… не зря же целыми днями в отчетах копался да городских чиновников выслушивал. Не могу сказать, что произвел тут кардинальную налоговую революцию, но кое-что сделать удалось…

Деньги у меня были, так что некоторые вольности с налогами я себе позволить мог. Одним махом упразднил десятка полтора каких-то непонятных поборов. Пустячное дело, если правильно посмотреть. На мой взгляд — овчинка выделит не стоила. Доход от таких платежей был, суда по бумагам, весьма невелик. А вот одновременная отмена такого количества податей эффект, пусть даже и моральный, доставить должна была неслабый! Надо думать, что никому в здравом уме и трезвой памяти не присуще желание отдавать свои деньги неведомо за что. Поэтому данный мой шаг местное население должно будет приветствовать.

Еще десяток нововведений касался торговли и ремесел. Большого ума тут не требовалось, если, конечно, учитывать мои знания о том, как все это было организовано в нашем мире. Это с местным опытом провернуть трудно, а у меня как-никак перед глазами были результаты работы нескольких поколений финансовых и налоговых крючкотворов. Так что… А вы думали, что все изменения в историю только при помощи автомата Калашникова вносятся? Щас…

И напоследок я нанес предательский удар королю. Так сказать — алаверды. И направлен он был по самому чувствительному для него месту — по кошельку.

Как кто-то у нас написал в одном из юмористических журналов: «Кто был первым гаишником на Руси?». Ответ — Соловей-Разбойник. Стоял с палкой у дороги, свистел и грабил проезжающих.

Не сказать, чтобы я эту точку зрения полностью разделял, ребят нормальных среди гайцов тоже прилично встречалось. Но вот в применении к местным реалиям — это было справедливо на сто процентов. И уничтожить налаженную систему я бы не смог — слишком разумно она была спроектирована. Но одно слабое звено здесь было.

Король никак не мог признать того, что стоит во главе местной дорожной мафии. Раз так — то и противодействовать мне открыто он не сможет, не поймут! И обидятся, когда всю фишку просекут. Тут уже ему не мое графство самой большой занозой будет — есть и покрупнее. И существенно позубастее!

«Если хочешь что-то изменить — возглавь!»

Золотые слова…

Прочитав мои соображения, Эрлих только крякнул.

Изложенные в бумаге меры одним махом декриминализировали местных гаишников.

Им предоставлялся официальный статус, легальное получение денег за их услуги по ремонту дорог и охране проезжающих. Все платежи с караванов шли в казну лорда, откуда и перечислялись деньги на выплату отрядам «быстрой дороги». А следить за этим предлагалось ордену святош Вайта! То есть — церковному банку, назовем это своим именем. Туда и должны были вносить платежи купцы. Уж какие преференции ордену это еще могло принести — бог весть! Но, надо думать, весьма немалые. Оттого и принесся их представитель уже на следующий день, после того как епископ прочитал мои предложения. Получить на свой счет мои денежки — очень выгодная операция, орден пренебречь этим не мог.

Одновременно с отменой платы «за топтание земли» это приводило к тому, что дороги графства становились весьма привлекательными для торговых караванов. А учитывая их платежи на «быстрых дорогах»…

Заодно и торговых воротил типа Дорна поприжмем, лишив их таких козырей. Кто сказал, что я человек незлопамятный? Это он явно спьяну про меня такое бухнул…

Ох, чую, память тут обо мне останется… всякая, короче говоря.

Кому-то я на любимую мозоль всем весом наступил, кого-то походя облагодетельствовал. Одно сказать можно — быстро не забудут! Как бы все дальше ни пошло, а прежней здесь жизнь уже не будет.

Тем временем церковный хор завел какую-то торжественную песню, и под ее звуки мы с сероглазкой вступили на порог собора. Нечасто я бывал в подобных зданиях, а чтобы во время торжественной церемонии — так и вовсе. Красиво, блин! Горожане на радостях постарались, и, глядя на Мирну, я был им искренне благодарен. Не так уж и много выпадало сероглазке радости в жизни, и вряд ли моя избранница мечтала о том, что ее свадьба будет столь торжественной.

Мы подошли к положенному месту и остановились.

Вперед выступил Гройнен. Епископ сегодня был особенно величав и внушителен. Куда только делись его годы!

— Дети мои… — обвел он собор взглядом.

И наступила тишина. Здесь сейчас набилось народу столько, что часть из них аж на колоннах примостилась. И шум тут стоял изрядный — точно как в базарный день. Но под взором епископа все они замолкли, будто он каждому лично прикрыл рот.

— У нас сегодня необычный день! Не в первый раз в этом соборе заключается брачный союз местного лорда и его избранницы. Это так. Но впервые Церковь благословляет двух таких необычных людей! Сам ваш лорд — человек не из нашего мира. Он — Серый рыцарь! Законы и обычаи наши не властны над ним, и он стоит над ними. Так было всегда. Никто из нас не знает, откуда они приходят, и редко когда мы узнаем о том, кем они были в своей прежней жизни. Мы видели от них всякое. И добро… и другие поступки. Кто им судья? Тот, кто посылает Серых в наш мир? Церковь иногда находила общий язык с некоторыми из них, и вы все об этом знаете. Но чаще они шли своей дорогой. И вот, впервые за много лет Серый рыцарь сам пришел в храм. Не по чьей-то воле или принуждению, а по велению сердца. Вы лучше меня знаете, что сделал ваш лорд для города… да и для всей страны.