Сурен Цормудян - Наследие предков

— На кровать? — голос Баграмяна выражал неописуемый протест. — Да его даже в помещении этом оставлять нельзя! Провоняет все.

— И что ты предлагаешь?

— Есть идея.

Тигран подошел к дальней от входа стене и сорвал висевшее там матерчатое полотно.

— Ой, а где стена? — удивленно произнесла Рита, глядя на чернеющий свежий пролом в древней кирпичной кладке. — Ребята, что со стеной случилось-то?

— Она упала, — ответил Тигран, хитро улыбаясь. — Так, Санчо. Бери его за ноги, а я за руки, и перенесем сюда. Пусть тут смердит.

— А чего это я за ноги? Там воняет.

— Ну, черт тебя дери! Ладно, давай я за ноги.

Они потащили невероятно воняющего Борщова в потайную комнату. Рита светила лампой, подняв ее повыше.

— А что в тех ящиках? — удивилась она, когда тусклый свет лампы выхватил из мрака деревянную тару, аккуратно сложенную в тайнике.

— Да консервы какие-то немецкие. С войны еще. Ну, с Великой Отечественной я имею в виду… Так, Саня, давай в тот угол. Подальше, чтоб не воняло в хате…

— Да вы что? — снова возмутилась Рита. — Не кладите его на сырой пол!

— Ну ладно. Сань, давай на ящики его…

— А если он будет ворочаться и упадет оттуда да сломает себе что-нибудь? — прокряхтел Загорский.

— Ну, черт возьми, друзья, что же вы все из мухи слона-то делаете, а? — вздохнул Тигран. — То то не так, то это не эдак.

— А вот нечего было его чувств лишать, — покачала головой женщина.

— У него их и не было. Ну так что делать-то с ним предлагаете?

— Погоди, — Александр опустил свою часть ноши на пол. — В моей каморке старый матрас был. Постелим на полу, и пусть лежит на нем.

— Не жалко? — хмыкнул Баграмян.

— Так он на матрасе будет. Матрас толстый. Не простудится, — развел руками Крот.

— Ну, так я про матрас тебе и говорю, дурилка. Матрас не жалко?

— Чего его жалеть? Он старый и грязный. Только моль к себе привлекает. Личинок там, небось… Давно его выбросить собирался.

— Ну, тащи давай. Время идет, — перебил его Тигран.

Глава 9

DIGNIDAD

Прибой лениво шелестел за бронелистами боевой машины. Погода была совершенно спокойной. Но даже она не предвещала ничего хорошего любому человеку, решившему в эти предрассветные минуты пройтись по пляжу балтийского побережья Земландского полуострова.

С моря тянулся практически непроницаемый туман желто-ржавого цвета. Казалось, он остановился плотной стеной над линией прибоя. Но это была лишь оптическая иллюзия. Туман уже давно заполз и на берег. На востоке горизонт уже загорелся багряным заревом, но отсюда восход не видно. Лишь алый блеск в подбрюшье облаков говорил о возвращении солнца после ночных блужданий на той стороне земного шара. Пляж еще был в тени. Черные силуэты деревьев причудливо проявлялись в тумане своими зловещими тенями.

— Чертов живописный пейзаж, будь он неладен! — проворчал Колесников, глядя в перископические смотровые приборы бронетранспортера.

— А крабы ушли? — прошептал один из бойцов.

— Нет. Бродят по песку. Следы ребят ворошат. Это хорошо. Пусть ворошат.

Солнце поднималось все выше. Алые облака стали розоветь. Небо прояснялось на глазах, а туман словно становился все ниже и желтее. Даже слегка прозрачнее.

— Командир, а мы тут надолго? — послышался недовольный голос другого бойца.

Колесников повернул голову и оглядел боевое отделение со своими подчиненными.

— Так, я не понял, гвардия, что еще за разговорчики такие? Сколько надо будет, столько и пробудем здесь. Ясно? Не слышу!

— Так точно!

— Ну вот то-то же.

Колесников вернулся к наблюдению. Теперь в тумане было еще что-то. Какой-то огромный черный силуэт вырисовывался в море. И это вовсе не тень от прибрежного леса.

— Так, парни, я что-то вижу.

— Чего там? — оживились бойцы.

— Пока сам не пойму толком. Что-то…

Силуэт приближался и постепенно его образ проявлялся в туманной дымке. Теперь Колесников понял…

— Это корабль!

— Корабль?

— Да. И большой. Больше наших БДК-шек.[19]

— Может, дрейфует? Заброшенный давно?

— Может… Хотя нет, — Борис мотнул головой. — Кажется, дымок из трубы. Так, а это что?

От теперь уже явственно различимого силуэта судна стал подниматься какой-то другой силуэт, почти круглой формы. И что-то тянулось к носу корабля.

— Черт!

— Что? Что такое, командир?!

— Они воздушный шар поднимают на тросе. Наверное, наблюдателя. А мы по краям замаскировались, а сверху нет. Если туман рассеется, то нас вмиг срисуют! Черт, кто ж мог подумать, что надо и верх маскировать… Зараза…

— А может, это не враги вовсе? — послышался полный надежды голос.

— Кирюха, ты там что ли опацифистился? — Зло прорычал Колесников. — После бойни возле бункера ты кого ждешь здесь? Деда Мороза с подарками?

На какое-то время Александр остался один. Привыкший к одиночеству еще с детства Крот никогда не думал, что настанут времена, когда он настолько будет боятся оставаться один. Да нет, конечно, за стенками кабинок спят жители общины Пятого форта. И масляная лампа еще горит. Но ощущения людей не было. Оно исчезло сразу, как только Тигран и Рита ушли за нашатырем и для вызволения красноторовцев из плена.

Войдя в свое жилище, Загорский долго смотрел на валяющуюся на полу фоторамку, которую обронил, выскакивая отсюда в ужасе. Какое-то время он не решался взять ее в руки. Рамка уже отключилась — при падении оторвался провод питания, наспех прикрученный к адаптеру. А может, гаджет и вовсе разбился об пол и уже не заработает никогда.

Наконец Загорский быстро нагнулся, схватил рамку так, словно это были горячие угли, и торопливо сунул в тумбочку. И тут же отпрянул, вытирая ладони об одежду, будто взял ими что-то маркое. И, наконец, стал быстро укладывать свои вещи в рюкзак.

Крот сам изъявил желание пойти с Тиграном. Выполнять задание Самохина без Баграмяна он не просто не хотел, но и панически боялся. А еще не известно, чем обернется вся эта история с Борщовом, который сейчас громко храпел в потайной кладовой. Саша понимал, что если и вернется сюда, то нескоро. Он торопливо засовывал в рюкзак свои бумаги, кое-что из еды, запасной фонарик. Одним словом, почти все свои не очень богатые пожитки.

То ли рюкзак был очень вместительным, то ли вещей у него было действительно очень мало, но там осталось еще много места.

Из соседнего помещения послышалось бормотание Борщова. Загорский осторожно вошел туда, светя масляной лампой. Помощник Самохина так и спал на старом матрасе. У него почему-то отсутствовал ботинок на правой ноге. Ах да… Этот ботинок зачем-то забрал с собой Тигран. Интересно, зачем он ему понадобился? И, похоже, Борщов вдобавок ко всему еще и обмочился. Александр поморщился и бросил взгляд на деревянные ящики. Жаль, они так и не узнали, что там за странные консервы. Хотя…