Сергей Тармашев - Ареал. Цена алчности

Спустя первый же десяток метров он в который раз позавидовал Болту, имеющему счастье не носить «Мембрану», и сосредоточился на движении. Ползти в кромешной тьме оказалось проще, чем он ожидал. Красное пятно Лемура отчетливо виднелось впереди, и всё, что оставалось, — это держать направление точно на него, благо Лизун, живший на лабе, видимо, не любил кружных путей, и коридор был прямой, словно стрела. В кромешной тьме уже не стало видно Паутины, лишь фиолетовые лужи Студня, густо устилающие пустырь, дрожали призрачным свечением, да изредка пробивался сквозь стенки шлем-сферы далекий злобный звериный крик.

До лабы доползли спокойно. В ночной мгле Иван не заметил границы Лизуна и понял, что находится внутри аномалии, лишь в тот момент, когда голова словно оказалась опущена в бассейн с растительным маслом.

«Вот так люди и умирают, — мрачно заметил про себя Берёзов, — ползут в полной уверенности, что впереди чисто, и вляпываются, так и не успев понять, что их убило. Тем более в противогазе. Обоняние тебе не поможет, да и на слух, в общем-то, надежды немного». Иван вспомнил, что Болт всегда спешил снять противогаз, едва считал опасность миновавшей, и никогда не выжидал установленные инструкцией пять минут времени, отведённого на так называемый «буфер безопасности». Что ж, ему проще…

Берёзов поискал глазами Лемура. Тот замер у самого угла лаборатории, прижавшись к стене, и жестом подзывал к себе. Убедившись, что находится в мёртвой зоне для потенциальных наблюдателей из проломов, Иван поднялся на ноги и тихо скользнул к Лемуру, беря автомат наизготовку.

— Вход сразу за этим углом! — пробубнил Лемур сквозь загерметизированную шлем-сферу. — Похоже, нас не ждут. Выходим!

Они обогнули угол по всем правилам прохождения лабиринта, готовые в любую секунду открыть огонь. Но за углом оказалось пусто, массивная дверь в лабораторию была закрыта. Лемур осмотрел замок и стянул с головы шлем.

— Заперто на электронный ключ, — сообщил он, — но можно открыть. Есть у меня одна хитрость.;

— Снова мет? — предположил Иван.

— Точно. — Лемур полез в подсумок. — Но мне потребуется твоя помощь. Одному тут не справиться.

— Что надо сделать? — Берёзов окинул взглядом погружённые в ночной мрак окрестности. «Филин» не показывал даже мелких зверей, похоже, их появления в лаборатории действительно никто не ожидал.

— Снимай шлем. — Лемур достал какой-то предмет и свободной рукой прицепил свою шлем-сферу на пояс. — Потом обопрёшься рукой на стену лабы, надо замкнуть цепь.

Иван снял шлем и с непривычки заморгал глазами — пахнущая сдобой аномалия мгновенно обслюнявила лицо, как будто жизнерадостный пёс орудовал мокрым языком. Пришлось снять перчатку и протереть глаза.

— На что надо опереться? — переспросил он Лемура.

— Вон, — тот указал ему за спину, — отмеченная царапиной плита в стене. Смотри внимательно, её видно не сразу.

— Как ты её разглядел? — озадаченно хмыкнул Иван, разворачиваясь.

Он попытался отыскать царапину на стене строения и в ту же секунду почувствовал сильный удар но затылку. Голова словно раскололась от острой боли, и Берёзов рухнул наземь, теряя сознание.

Мутно-голубой солнечный диск, казалось, светил прямо в зрачки, пробиваясь через сомкнутые веки. Иван попытался открыть глаза, по не смог, ресницы оказались слепленными запёкшейся кровью. Рассечённая кожа на затылке и макушке саднила нудной болью, нагревшись под солнечными лучами. В голове тихо гудело, словно далёкий отзвук колокольного удара, кожи на лбу не чувствовалось. Видимо, он лежит лицом вниз уже много часов.

Берёзов попробовал с силой разлепить веки. Вырванные ресницы отозвались неприятными уколами, но один глаз всё же удалось раскрыть. Первое, что он увидел, была красная резина земли прямо перед глазами, покрытая ржавой пылью, и голубой диск утреннего солнца на горизонте, нависавший над кромкой растительности посреди зелёного неба. Иван попытался подняться, но не смог даже пошевелиться, будто его спеленали но рукам и ногам. Он скосил взгляд вбок, оглядывая ту часть своего тела, что попадала в поле зрения. «Латник», надетый поверх «Мембраны», исчез, но никаких верёвок или наручников на нём не было — он лежал, распластавшись навзничь без каких-либо пут, не в силах сдвинуться с места. Берёзов стиснул зубы и предельно напряг вспыхнувшие болью мышцы шеи. Голова словно весила половину центнера, но приподнять её все-таки получилось. Он развернул её в другую сторону, и взгляд тут же уперся в сапоги «Мембраны». Их владелец стоял слишком близко, чтобы можно было разглядеть его лицо, но этого и не потребовалось.

— Не трать зря силы, — прозвучал сверху голос Лемура, — это бесполезно. Ты в Оковах. А из них в одиночку не выбраться. Теоретический курс-то ещё помнишь?

Сапоги перешагнули через голову Берёзова и пропали из виду.

— Помню. — И дышать, и говорить, лежа в Оковах, было тяжело. Даже язык стал весить, словно чугунный. — «Отмычка» нужна. Её ты тоже приберёг для себя ради хорошего дела?

— А то как же! — коротко хохотнул Лемур. — Сам о себе не позаботишься — никто этого не сделает. Мы в этом мире никому, кроме себя, не нужны!

— Разве? — усомнился Иван. — Не скромничай! А как же добренькие заокеанские дяди? Сколько тебе платят за измену Родине, Саша?

— Неплохо, — с иронией ответил тот, — на порядок выше, чем нищенские подачки нашего зажравшегося правительства, издевательства ради называемые «денежным содержанием».

— Твоя зарплата в РАО почти восемьдесят тысяч, — презрительно фыркнул Берёзов, — у тебя вместо денежного содержания, вероятно, денежное недержание.

Лемур коротко ткнул его носком сапога в ребра.

— Ты холуй, Берёзов, раз доволен такими деньгами. — Он сплюнул на красную землю. — А меня это не устраивает. Я ничем не хуже тех жирных обрюзгших ублюдков из всевозможных правительств, дум, советов директоров и прочее. Скорее наоборот, я лучше их. Так почему же я не могу ездить на дорогих машинах, жить в пентхаусе и отдыхать в отпуске на собственной вилле в тропических морях? Я кровь проливал ради этой страны все те годы, пока правящее дерьмо выкачивало из неё деньги в свои бездонные карманы. Я заслужил побольше, чем они, и теперь просто беру своё.

— О! — Иван с трудом ворочал тяжёлым языком — Я смотрю, у тебя под это дело целая фундаментальная база подведена! Долго думал?

— Туман, — мягко ответил Лемур, — я по тебе ночью приложился прикладом всего пару раз. Из уважения к нашему былому товариществу. Но, если ты настаиваешь, могу повторить это мероприятие еще, разиков эдак пять-шесть. Так что не искушай, о'кей?