Андрей Мартьянов - Сборник "Войти в бездну"

– Это же прописные истины, – отозвался Юрген. – Две эволюционные линии. Материальная, от кремниевых до магнитно-пузырьковых и нейронных ДНК-носителей, поддерживается человеком-симбионтом. Нематериальная развивается в мире виртуальном, благодаря первой линии. Любой ребенок это знает!

– …Но ни один ребенок не догадывался, что «Птолемей», с присущими ему размахом и беспредельной гордыней, решил превратить себя в подобие Господа Бога, то есть объять всю информационную составляющую Вселенной. Скажете, это невозможно? Вполне возможно, необходим только нужный инструмент. Модифицированная нервная клетка Чужака, – Удав шлепнул себя ладонью по лбу. – В наших головах триллионы подобных клеток. Заполучить живой образец у «Птолемея» не вышло – вовремя не сообразил что к чему, прощелкал своим виртуальным клювом. Потом было поздно. Реконструировать тоже не получилось. Откуда взялись идеальные клетки, ИР не представляли, теорию о невероятной, непостижимой случайности они наверняка сразу отвергли, в мире машинного разума случайностей не бывает… Решили, что сверхклетки создали Чужаки, но соваться на Гермес было страшновато, можно по носу получить. И хочется, и боязно!

– Это мы тоже знаем, – сказал я. – Вы к чему ведете, Борис Валентинович?

– Бороться против «Птолемея» можно только одним способом – информацией. Как только ретрансляционная станция, игравшая в том числе роль барьера на пути к непосредственному вторжению в нематериальное пространство «Птолемея», была уничтожена, андроиды сами подключились к линии Планка, открыв тысячи каналов, напрямую связывавших синтетиков с управляющими ИР. Дальнейшее – дело тонкого расчета. Капитан спрашивал меня, какое оружие я собираюсь применить, рассчитывал увидеть что-нибудь наподобие автоматов или пушек. Я прав?

– В общих чертах – да… Оружие оно и есть оружие!

– Моим архаровцам было предписано: открыть все до единой точки сингулярности на Гермесе, а их девять тысяч пятьсот шестьдесят, если кто забыл… Одна только эта гравитационная аномалия могла напугать «Птолемея». Затем мы перехватили каналы связи с андроидами и начали транслировать по линии Планка поток бессистемной информации. Триллионы триллионов триллионов бит из разных участков обследованного нами Универсума.

– И дальше что? – не понял я.

– Не догадываетесь? Что я говорил о смысле жизни ИР? «Птолемей» внезапно начал получать уму непостижимое количество информации! Из множества слоев Лабиринта сингулярности, из параллельных вселенных, других потоков времени. Бедняга просто захлебнулся! А когда сообразил отключить приемопередающие устройства – это произошло очень быстро, кстати, – перед ним встал фиолетовый кошмар из страшных снов. Если, конечно, ИР видят страшные сны… Ничего, теперь точно будут видеть! Перед ними предстала не наблюдаемая расширяющаяся Вселенная, которую довольно просто описать и понять, а бесконечность бесконечностей! Неисчислимое количество миров, из которых была проведена атака. Что, по-вашему, он подумал?

– Если Чужаки, обитающие в бесконечности бесконечностей, всерьез ополчатся на него, маленького… Ого! Знаете, не хотел бы я оказаться на месте «Птолемея»!

Удав злорадно рассмеялся.

– Мы за несколько мгновений передали ему столько информации, сколько ИР не получали и уж тем более не обрабатывали за все время своего существования. Их сначала затошнило, а потом вывернуло, не к столу будь сказано… Излишества до добра не доводят. Подозреваю, что перед раскрывшейся на миг картиной Сверхтворения «Птолемей» почувствовал себя маленькой, никчемной машинкой, бесполезным арифмометром на пружинках, а вовсе не всемогущим Суперпупермозгом, облагодетельствовавшим человечество своим бездонным интеллектом! Ну а если Сверхтворение еще и управляемо Чужаками, то что же они собой представляют, великие и ужасные?..

– Мне его жалко, – фыркнул Юрген. – Надо было дать понять, что никто не собирается уничтожать цивилизацию ИР, вполне хватило бы извинений и обещания впредь вести себя потише! Мы вынудили «Птолемея» к принятию чересчур поспешного решения.

– Да? Если вы увидите перед собой голодного тиранозавра, что будете делать? – поднял брови Удав. – Стоять и смотреть? Или попытаетесь сбежать? ИР предпочли скрыться – что ж, счастливого пути. И вообще, мне надоела эта тема, давайте поговорим о чем-нибудь более приятном!

– Куда собираетесь податься? – осведомился у меня доктор Гильгоф следующим утром. Я, Веня и Юрген пили кофе в салоне «Франца» и отчаянно зевали – после длительного банкета удалось поспать всего часика три. – Наш великий quest, начавшийся четыре столетия назад, выполнен, можно и отдохнуть. Нордическая концепция провидения себя полностью оправдала, судьба расставила все фигуры на свои места. Коленька и Луи теперь живут на Граульфе, я получил координаты точки сингулярности на Дороге… Рванем к ним в гости? И Борис Валентинович приглашал к себе на Лаций.

– Мы теперь вольные рейнджеры, – усмехнулся я. – Хотелось бы посмотреть, что будет дальше…

– Остается надеяться, что Содружество не прилетит на крыльях науки прямиком в каменный век, – покачал головой Виттман. – Вы, господа, не люди, а натуральные всадники Апокалипсиса! Сначала устроили Катастрофу на Земле, теперь прогнали «Птолемея», от которого зависела жизнь миллиардов подданных Сириус-Центра… Знаете, что там сейчас творится?

– Воображаю, – согласился доктор. – Ничего, выживут как-нибудь, семьдесят колонизированных планет – это не одна-единственная Земля… А насчет «всадников» позвольте не согласиться, мы отнюдь не возвестили конец света, а дали жизнь миру новому, куда более интересному, чем прежний. Юрген, вам разве не нравится перспектива побывать в многовариантном прошлом и будущем, посмотреть на вселенную изнутри, разгадать самые привлекательные тайны? Одна только Восемнадцатая Скорпиона чего стоит – даже Удаву не известно, что там случилось! Вы теперь можете заниматься всем, чем захотите, возможности безграничны!

– Чем сами займетесь, Веня? – задал я давно назревший вопрос.

– Чем обычно, – широко улыбнулся доктор. – Неприкладным умствованием и общением с интересными людьми. Но для начала…

Гильгоф сунул руку в карман и достал черную коробочку. Открыл. Погладил пальцем инъектор с красной маркировкой.

– Бич Божий, – пробормотал Вениамин Борисович. – Он должен был погубить всех. Всех, понимаете? Смерти нет, друзья мои… А что есть, это мы вскоре выясним! «Франц», подготовь медицинский блок, я собираюсь там поселиться на несколько дней!

– Принято.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Выдающийся британский физик Стивен Хоукинг родился в 1942 году (любопытно, что он родился ровно через 300 лет после смерти Галилея). В начале 60-х годов, когда он уже оканчивал университет в Оксфорде, у него появились первые признаки грозной болезни – бокового амиотрофического склероза. В 1965 году он женился на студентке-филологе Джейн Уайлд. У них есть дочь и два сына.

В тридцать лет он уже не мог ходить и был прикован к инвалидному креслу. В 1985 году Стивен Хоукинг перенес воспаление легких, ему сделали серию операций и удалили трахею. В результате он потерял дар речи.

Стивен Хоукинг хорошо слышит, но общается с миром с помощью специального компьютера, синтезирующего человеческую речь. Некоторую подвижность сохранил лишь указательный палец на правой руке. С его помощью физик управляет компьютером.

Он доселе работает в отделе прикладной математики и теоретической физики Кембриджского университета и занимается исследованием движения Вселенной. В начале 70-х годов Хоукинг приступил к анализу явлений, сопутствовавших рождению мира. Он изучал черные дыры, отметив, что в обычном процессе эволюции звезд практически невозможно рождение черных дыр с массами, меньшими трех солнечных. Звезды с меньшей массой превращаются в белых карликов или в нейтронные звезды. Основная причина этого – то, что рождение черной дыры обусловлено действием гравитации.

Действие всех остальных сил преодолевается только в том случае, если масса угасающей звезды превышает три солнечных. А вот если бы удалось тело малой массы сжать до очень малого размера, то появилась бы очень маленькая черная дыра.

Стивен Хоукинг рассчитал, что если на раннем этапе существования нашей Вселенной процессы в ней были такими мощными, что смогли привести к изотропии фонового излучения (фоновое излучение одинаковой интенсивности радиоастрономы получают все время со всех участков неба), то этой энергии оказалось бы достаточно, чтобы сжать множество крошечных черных дыр.