Николай Побережник - Болотный кот

– Да, дружище, это я… Что же ты… – махнул рукой Тарин и, бросив свой баул на землю, вошел в дом.

Я снял ранец, присел на перекошенную лавку рядом с домом и, набив трубку, закурил, решил не мешать.

Вплоть до вечера мы с Тарином приводили в порядок дом, вычистили баню и накололи дров. Ванс спал, после того как Тарин дал ему какого-то порошка, а вечером, когда Ванс проснулся и был более адекватен, мы протопили баню, Ванс пошел мыться и приводить себя в порядок, а сами приготовили ужин из наших запасов. За ужином Ванс пытался не смотреть нам в глаза, тихо ел и вздыхал.

– Ванс, мы поживем у тебя некоторое время, ты не будешь против? – сказал Тарин, достав из баула небольшую медную флягу, и разлил мутноватую жидкость в кружки, совсем по чуть-чуть.

– Что ты, Тарин, как я могу быть против… наверное, кроме тебя, никто и не вспомнит обо мне. И прости, друг, что я вот в таком виде предстал перед тобой, совсем я тут с ума схожу в одиночестве.

– Это поправимо, в ближайшее время тебе скучать не придется. Вот, – кивнул он на меня, – мой помощник, надо ратному делу его подучить.

Ванс посмотрел на меня своим глазом оценивающе и спросил, показав пальцем на амулет:

– Сам его добыл?

– Да.

– Хорошо…

Но больше разговор как-то не клеился, да и Ванса после нормального горячего ужина и полста грамм чего-то крепкого разморило. Тарин скомандовал всем спать, я расстелил плед на полу у дальней стены единственной комнаты лег и практически сразу уснул.

Часть 2

Глава 22

Мелкий дождь моросил уже второй день, и при этом за сутки температура воздуха успела смениться несколько раз, из-за чего по поверхности Чистого озера пополз плотный туман, окутав берега. Еще немного и начнет светать, что будет совсем не в пользу того, кто сейчас осторожно ступал по направлению к дому кузнеца Вараса со стороны леса. Незнакомец в длинном вымокшем плаще шел медленно, прислушиваясь и всматриваясь в темноту ночи и пелену тумана, при этом сам стараясь быть незаметным, и не издавал ни звука.

Слабый огонек, до него буквально десяток шагов, да это оно, то, о чем говорил Севон, новый помощник судьи. Незнакомец приблизился к воротам, аккуратно достал уже почти прогоревшую масляную лампадку и снял череп болотного кота с ворот. Все… теперь можно уходить, отряд судейской стражи во главе с Севоном ждут в лагере в лесу, в часе хода.

За первые три недели пребывания в компании двух ветеранов княжеской армии я укрепился в понимании, что военный, он в любое время, в любом мире и в любом возрасте военный. То, что я вставал с рассветом, выполнял по дому всю работу, готовил завтрак – это еще прелюдия к тому, что со мной вытворяли эти двое сумасшедших… еще надо разобраться, у кого из нас троих мозги набекрень! Закончив в качестве «молодого» все утренние дела и не успев перевести дух, я начинал тихо ругаться матом, когда за меня брался Тарин. Он заставлял биться с ним на палках, но есть один нюанс, моя палка была обвязана этакой «колбасой» – кусок тряпки, в которую закатана земля и обмотана вокруг, примерный вес этого снаряда был килограмма три. После этих упражнений был небольшой отдых, и затем за меня брался Ванс, обучая стрельбе из лука. То ли у меня благодаря зелью Чернавы укрепились сухожилия и мышцы, то ли лук, который я купил, был помягче, но натягивать тетиву у меня стало получаться сразу… а вот попадать в мешок с травой с расстояния пятидесяти шагов поначалу не получалось вообще, и я выслушивал о себе множество всяких обидных слов. А потом, после того как я приготовил обед, пообедал и немного отдохнул, эти двое наваливались на меня снова… они лупили меня палками до синяков, шишек и ссадин, заставляя защищаться от двоих противников, благо хоть мой меч, вернее палка была без утяжеления во время послеобеденных упражнений. Это было любимое шоу местных мальчишек, которые уже как по часам собирались посмотреть на послеобеденную экзекуцию… Но постепенно я вошел, так скажем, в ритм, и мне это даже начало нравиться. Ведь по большому счету я, наверное, даже должен быть благодарен Тарину и его другу за то, что они делают из меня, в их понимании, человека, и ведь действительно, что я могу в этом мире? Да по большому счету ничего, или нужно идти к кому-то в подмастерья, практически за еду, или начать продвигать свои скудные знания из моего мира. Ну тут дело опасное, запишут в колдуны, и здравствуй, суд Хранителей, со всеми вытекающими, а получив знания ратного дела, тем более от таких незаурядных учителей, я имею все шансы худо-бедно устроиться в этом мире. Кстати, не только они были учителями для меня. Получив пару раз с ноги в голову и пузо, да и кулаком в нос, Тарин очень даже оценил и попросил научить его бою без оружия, что в этом мире, как оказалось, было своего рода экзотикой, только, как сказал Тарин, на берегах Желтого озера были поселения, откуда приходили воины, умеющие биться без оружия. Вот тут я отрывался, и стариков учил, и сам вспоминал то, чем когда-то серьезно занимался. А после ужина мы все втроем восстанавливали подворье Ванса… Отремонтировали и восстановили забор, поправили крышу у бани и дома, восстановили птичник и, купив у соседей дюжину цыплят, запустили туда местных мелких куриц и еще каких-то птиц, похожих на очень маленьких страусов, размером не больше обычного гуся. Несколько раз случались и одно-двухдневные перерывы в моем обучении – Тарин и Ванс в процессе ужина изрядно принимали на грудь и сначала вспоминали предыдущего князя добрым словом, битвы и погибших друзей, а потом до глубокой ночи пели протяжные и грустные песни, скорее даже баллады. Рифмы не было никакой, но песни были очень мелодичные, хоть и в исполнении двух матерых вояк, и порой вызывали беготню мурашек по коже, слова одной из баллад я даже отчасти запомнил:

…и только Мать ЛунаСквозь тучиПокроет своим светом лик,Лик воинов отважных,Павших средь камней,Камней икербских гор.Но горы лучше,Чем злая тишина болот.И копья воинов тьмы,Что с севера приходятИ тьму с собой ведут…

И вот сегодня уже месяц, как я живу на заимке Медовой и постигаю ратное умение. Название этого поселения, конечно же, из-за того, что здесь живут два рода, которые уже не первое поколение занимаются пчелами и качают мед, со всеми сопутствующими этому занятию ремеслами. Есть на заимке и кузнец, которому я заказал пару деталей к одной штуке, что я задумал изготовить. Забрал на днях, отдав за работу целых пять золотых – очень большие деньги в этом мире, как я уже понял. Изготовленные детали внешне походили на маленький лук, но в виде закаленной железной полосы, длиной семьдесят сантиметров и пару крючков. Тарин был, мягко говоря, в недоумении, узнав, сколько денег я отдал, но когда законченное изделие сегодня на испытаниях пробило болтом медный таз с расстояния в пятьдесят шагов, он и Ванс обозвали меня колдуном, но при этом чуть ли не подрались за право стрельнуть из арбалета. Тетива была изготовлена из жил местного рогатого скота, Ванс помог мне с этим. Устройство взведения тетивы я придумал сам – оно представляло собой железный крючок на «косичке» из кожаных лент, привязанной к поясу, нужно было наступить на выемку в конце ложа арбалета, присесть, зацепить крючок за тетиву и просто встать, разогнув ноги. Наконечники для болтов тоже пришлось заказывать отдельно, но как говорится, за опт, то есть два десятка, я не переплатил.