Мосты Норланда - Дмитрий Павлов

– Не стоит. Я возвращаюсь в столицу. Куда бы Феликс ни попал, в Норее я узнаю о нём быстрее, чем где бы то ни было.

Одежда Фрея пришла в негодность за время скитаний по болоту, но в штабе полка сапёра приодели. Ему досталась офицерская фуражка с малиновым пехотным околышем, шинель со скрещёнными пушечками в чёрных артиллерийских петлицах и кавалерийские галифе, подшитые сзади добротной кожей. Образ героя дополнили сапоги (у одного голенище аккуратно зашито дратвой) и китель фельдшера с золочёными асклепианскими змеями на стоячем воротничке. Всё это добро ещё недавно принадлежало офицерам и унтерам полка, ныне сдающим отчёт в Небесной Канцелярии. Фрей подпоясал отощавший живот трофейным ремнём с имперским орлом на бляхе и окончательно превратился в законную добычу полевой жандармерии.

– Постарайся не попадаться патрулям, – посоветовал полковник, оглядев сапёра с головы до ног. – Иначе твоё путешествие закончится в комендатуре.

До штаба фронта Фрей добрался верхом, в сопровождении полковничьего ординарца. Но в штабном поезде сапёру сообщили, что Энгстрома вызвали в столицу, а замещавший его генерал понятия не имел о команде Фрея и его авантюре. На привокзальной площади сапёр распрощался с ординарцем и тот ускакал, держа второго коня в поводу, а Фрей стал пробираться к кассам. В бытность свою вольноопределяющимся он в совершенстве освоил науку уклонения от полевой жандармерии. Встречи с первым патрулём он избежал, укрывшись за газетным киоском, от второго нырнул в переполненный вокзал. Расслабляться не следовало, ибо вокзалы, как магнитом притягивают дезертиров и жандармов.

Внутри было грязно и накурено, кафельный пол вокзала едва виднелся под слоем нанесённой с улицы слякоти. Толпа штурмовала билетные кассы. Взвод стрелков под командой немолодого унтера расположился прямо на полу в ожидании поезда. Солдаты курили, безразлично глядя перед собой, или спали, подложив под голову ранец. В зале ожидания у маленькой деревянной кабинки скопилась очередь.

– Что здесь за столпотворение? – спросил Фрей у старичка, стоявшего в хвосте очереди в обнимку с саквояжем из вытертой ковровой ткани.

– Господа из телефонной компании установили аппарат с выходом на междугородний кабель и дают позвонить в Норею за четверть кроны, – пояснил старик.

Фрей подумал о том, что неплохо бы дать о себе знать. Монетка в четверть кроны у него имелась. Сапёр встал в очередь, и приготовился к долгому ожиданию. Но рослый краснорожий чиновник в мундире лесного ведомства увидел Фрея и заорал:

– Пр-р-рапустите гаспадина офицера!

Толпа раздвинулась. Фрей сунул монетку телефонисту и назвал в трубку единственный номер, который помнил наизусть. Он представил, как Фрея бежит по анфиладе, как развеваются полы её халата, расшитого драконами и хризантемами.

– Алло?!

– Фрея!

– А-а-а! – с принцессой приключилось что-то вроде внезапного помешательства.

– Я в Регине, завтра рассчитываю быть в столице.

– А-а-а! – помешательство было буйным.

– Феликс уже вернулся? Что с ним?

– Фрей! – принцесса вновь обрела дар речи. – Приезжай скорей, я тебя люблю!

В динамике что-то щёлкнуло, и связь оборвалась. Фрей с сожалением повесил трубку и заметил, что толпа за его спиной расступилась, а за самим сапёром внимательно наблюдают двое солдат и низенький прапорщик в форме полевой жандармерии.

– Господин поручик, предъявите документы.

Фрей вынул воинский билет. Жандарм изучил документ, глянул на Фрея, на медицинские петлицы кителя, чудесным образом сочетавшимися с пушечками на шинели и снова заглянул в билет.

– Здесь сказано, что вы лейб-гвардии поручик Фрей Унрехт.

– Именно.

– Двенадцатый герцог Пирета

– Совершенно верно.

Фрей улыбнулся. Разговор начал его забавлять. Прапорщик уставился на обувь сапёра. Очевидно, заштопанный сапог в представлении жандарма не сочетался с достоинством члена правящей династии.

– Пройдёмте! – коротышка сунул билет в нагрудный карман кителя. – В комендатуре разберутся.

– Вы простите их, дураков! – извинился за патрульных ротмистр полевой жандармерии, к которому доставили Фрея. – Не каждый день встретишь на вокзале герцога, вот и решили, что ваш билет поддельный.

– Никаких проблем, – заверил ротмистра Фрей. – В своё время я почтил своим визитом гауптвахту в Норее, а теперь довелось навестить ваше заведение. Расскажите лучше, как мне уехать в столицу?

– А никак, – жандарм подвёл Фрея к окну, выходившему на платформу. – Видите, что здесь творится?

Толпа беженцев скопилась на перроне. Бабы, старики, подростки, неведомо как избежавшие призыва мужчины лезли в вагоны, цеплялись за поручни, карабкались на крыши.

– Уже три дня, как фронт пришёл в движение и теперь тут такое. Кто прорвался в вагон, тот и поехал. Кондуктора даже не смотрят на билеты. В кассу можете не ходить – билетов нет. Единственное, что посоветую – дождитесь санитарного поезда. Он будет завтра. Могу вас отправить на нём. Поезд всегда уходит набитый битком, но уж для члена правящей династии табуретка в вагоне найдётся.

Фрей не хотел ждать. Попрощавшись с жандармом, сапёр вышел из вокзала, рассчитывая на удачу. Поезд медленно подтянулся к перрону и встал. Толпа единым движением хлынула к вагонам, обжала Унрехта со всех сторон, приподняла и понесла к распахнувшейся двери. Кто-то заехал Фрею локтем в висок – аж искры из глаз, кто-то сорвал погон. Но сапёр был не робкого десятка. Он вцепился в поручни, подтянулся, впрессовывая в тамбур тех, кто был впереди и забрался в вагон. Состав лязгнул сцепкой и тронулся в обратный путь.

В вагоне третьего класса пахло сгоревшим углём, сыростью и грязными носками. Было тесно и душно. Солнечный свет с трудом проникал в закопчённые окна. Но люди переменились разительно. Никто больше не лез напролом, не пихался и не норовил заехать в глаз сопернику. Пассажиры рассаживались по деревянным полкам, раскладывали нехитрую снедь на коленках, заводили разговоры. Компания тёток отпетого вида потеснилась и уступила сапёру краешек полки. Фрей примостился на досках и вспомнил фразу из бульварного романа: «Пол-жоп сидит, пол-жоп висит!» Атаманша, здоровущая бабища с обломанными ногтями вынула из чемодана бутылку с коричневой жидкостью, подписанной как вермут.

– А вот мы сейчас по маленькой! – и предложила Унрехту принять участие в выпивке.

Фрей благоразумно отказался – неизвестно, что намешали в купленный на вокзале «вермут». За окном промелькнули домики предместий и потянулась бесконечная гладь вспаханных под зиму полей, среди которых иногда попадалась деревушка с остроконечной кирхой или одинокий хутор.

– Господин поручик, – засыпающего сапёра осторожно тряхнули за плечо.

Перед Фреем стоял плотно сбитый пожилой кондуктор с роскошными баками, обрамляющими румяное лицо. Ещё окончательно не проснувшись, сапёр полез в карман за проездным.

– Не стоит, господин Унрехт, – махнул рукой кондуктор. – Помните меня? Я был старшиной в роте, в которой вы