Локи. Дилогия - Василий Горъ
Единственное, что объединило семью Логачевых в одно целое, это реакция на тревожное оповещение, сброшенное на все наши коммы сторожевой программой Ярослава: сразу после его получения Алла Леонидовна и Виктор Антипович примчались в гостиную с оружием наизготовку, безмолвно распределили сектора ответственности и перешли в режим ожидания.
Право пообщаться с главой рода, на этот раз явившимся в гордом одиночестве, старшие почему-то безмолвно делегировали Локи. Хотя, на мой взгляд, должны были хотя бы попытаться исправить создавшуюся ситуацию или вспомнить о том, что являются родителями. Ан нет, стоило Михаилу Федоровичу принять предложение располагаться поудобнее и сесть за стол, как эта парочка демонстративно убрала игольники и устроилась кто где. А глава рода, ради этой встречи не поленившийся надеть деловой костюм, счел такое их поведение признаком внутреннего разлада в семье и первой же фразой попытался заставить Локи оправдываться:
- Ну что, оценил свою глупость?
Ярик не повелся – совершенно равнодушно повернулся к нему спиной и обратился к родителям:
- Как видите, эта ветвь рода Логачевых засыхает. Тут вместе с Честью забыта и необходимость держать данное Слово, соответственно, вместо того чтобы искать выход, который мог бы устроить всех, они предпочитают подвешивать маячки на мой флаер, настраивать против нас остальных родственников и придумывать способы загнать меня в чувство вины!
Глава рода побагровел и с о-о-очень большим трудом заставил себя сдержать гнев:
- Локи, не обостряй! Попытка поставить маячок была личной инициативой Игната. А выход мы нашли.
- Что ж, удивите!
- Мы предлагаем забыть это недоразумение и начать общение с чистого листа!
Ярослав поморщился так, как будто откусил незрелый лимон:
- Это мнение всего Совета или как?
Реакцию Михаила Федоровича на слова, выделенные интонацией, я не поняла, но отложила в память – он потемнел взглядом и нехотя мотнул головой:
- Нет, Озорник… возражал.
- До тех пор, пока не назвал вас уродами и не ушел, хлопнув дверью, верно?
Мужчина скрипнул зубами и заявил, что разногласия среди членов Совета Рода посторонних не касаются. Чем, кажется, только добавил Локи решимости продавить свою линию:
- Что ж, тогда я, посторонний, озвучу свое решение. Знаете, чисто гипотетически я бы мог изобразить амнезию, если бы вы и члены Совета Рода, не задумываясь, выкорчевали гнилой росток, который плюнул в лицо всем тем, кто когда-либо носил нашу фамилию. Или воздали за содеянное сразу после того, как вытащили его тело из этой гостиной. Однако вы предпочли утащить Демьяна Егорыча в медблок и уложить в медкапсулу. И, тем самым, дали понять, что в нашем роду слово «Честь» уже не в ходу. Что словом «целесообразность» можно объяснить любую подлость. Что доверять вам женщин или спину одинаково безрассудно. И что ради эфемерной возможности чуть-чуть приподняться над другими родами вы готовы изуродовать жизнь даже тем, в чьих жилах течет ваша же кровь. В общем, я не хочу иметь с вами ничего общего!
Все время, пока Ярик озвучивал этот монолог, Михаил Федорович боролся с гневом – его лицо то бледнело, то багровело, на лбу и крыльях носа выступали все новые и новые капельки пота, вены на висках и шее чуть ли не лопались от напряжения, а правая рука то и дело сжималась так, как будто пыталась обхватить рукоять игольника. Предпоследнее предложение, поставившее крест на возможности примирения, заставило его рвануть ворот рубашки и заскрипеть зубами, а последнее – сжать кулаки, вскочить на ноги и… сложиться пополам от чудовищного удара Ярослава. Кстати, его рывок я даже не заметила. Зато услышала рык:
- Еще раз попробуете решить дело силой – отвечу сторицей. Не согласны с моими утверждениями – докажите обратное! Согласны? Тогда застрелитесь! Или привыкайте к тому, что о вас вытирают ноги.
Не думаю, что глава рода слышал то, что говорил Локи – удар был слишком сильным и явно травмировал внутренние органы. Однако мучения Михаила Федоровича никого не взволновали – как только юноша закончил говорить, члены его семьи похватали те вещи, которые решили забрать с собой, и пошли к двери. Я тоже не задержалась – закинула на плечо свой рюкзачок, вылетела в коридор и страшно обрадовалась, что там никого нет. В смысле, нет ни одной живой души, кроме Локи и его родных.
Как вскоре выяснилось, обрадовалась я рановато – нас ждали на крыше! Человек сорок вооруженных мужчин, десяток не менее вооруженных женщин, стайка детворы и два черных «Следопыта», зажавших между собой нашего «Дракошу». Левый локоть автоматически прижал к ребрам подмышечную кобуру, правая рука расстегнула лишнюю пуговицу на легкой летней курточке, чтобы облегчить беспрепятственный доступ к оружию, а на краю сознания мелькнула мысль «Эх, сейчас бы принять боевой коктейль...», и тут до меня дошло, что Ярослав прет вперед, не собираясь останавливаться!
Я, конечно же, последовала его примеру. И очень скоро заметила, что большая часть мужчин в сплошной «стене», к которой мы приближались, чувствует себя крайне неуютно; некоторые женщины страшно расстроены; пара девочек чуть младше меня давится слезами, а самая мелочь носится вокруг нашего флаера и плевать хотела на все, что происходит между взрослыми! Да, имелись и обиженные с оскорбленными, смотревшие на Локи с ненавистью в глазах и жаждавшие вцепиться ему в глотку. Но их было не так уж и много. И при некоторой доле везения от них можно было бы и отбиться.
- Слышь, Антипыч, что за хрень тут творится? – внезапно подал голос кто-то из самых старших мужчин.
Глава семьи пожал плечами, не замедляя шага, и развел руками. Зато его сын подошел к переднему ряду, остановился и криво усмехнулся:
- Хотел бы сказать, что это очередной розыгрыш, но не могу: мы уходим. Навсегда. Ибо не сошлись во мнениях с главой и Советом Рода. Тем, кого обуревает досужее любопытство, кому не плевать на происходящее в роду, и кто нас
