Потерявшийся - Александр Викторович Горохов
Что с моими анализами? Да нормально всё.
— В крови есть следы антител, выработанных организмом против разной мелкой живности, передаваемой половым путём. Считая земные. Ну, и некоторые уже знакомые нам местные микроорганизмы тех же классов в мазке и сперме. Чего удивляешься? Думаешь, ты первый, кто попробовал «сбросить давление» с местными дамочками? Кажется, это у вас, мужиков, так называется… Правда, ты у нас уникальный: с представительницами не одного, а даже двух туземных народов спал. Но и от них не нахватался практически ничего уникального.
Ну, язва!
— В общем, можешь трахаться на здоровье, не боясь никого заразить. Хоть с презервативом, хоть без презерватива.
— А ты как сегодня предпочитаешь это сделать?
— Наглец! Не приближайся ко мне!.. Мне через десять минут на совещание идти…
А глаза уже подёрнулись поволокой.
— Тогда до вечера?
— Наглец! Адрес-то знаешь, куда приходить?
— Уже выяснил. Ты какое вино предпочитаешь?
— Надо же, какой предусмотрительный! Красное полусладкое…
Фрагмент 14
— Вот и подумала: а что я теряю? — грустно вздохнула Софья. — Двадцать шесть лет, ни семьи, ни дома, ни денег. Пусть квартиру и отобрали, но, если не врут, за время контракта я на другую в лёгкую заработаю. Не на московскую, конечно, а в каком-нибудь областном центре или крупном городе областного подчинения. Правда, вербовщики ничего не говорили о том, что тут такая свистопляска с течением времени. Но, может, оно и к лучшему. Может, так подгадаю, что разница в течении времени для меня сложится так, что даже быстрее заработать удастся.
— А почему такую специализацию выбрала?
— Да как раз потому, что из-за этого самого венерического заболевания ребёнка потеряла. Ну, да. «Наградил» меня дружок, такой же студент, как и я… Вот и невзлюбила я все эти спирохеты, трихомонады и гонококки, — усмехнулась подружка. — Лебединой верности я от тебя не жду: все вы, мужики одним миром мазаны. Но всё же постарайся, пока со мной спишь, не совать своё «богатство» в любую подвернувшуюся дырку. Наши-то медкомиссию проходят и гарантировано сюда без «букета» болячек половой сферы попадают. А вот эти самые туземки, с которыми ты нюхался, вполне могут носить что-нибудь нам неизвестное и опасное.
Ну, да. Слышал я про то, что медики в вопросах секса очень циничны. Но эта — ещё и медик-венеролог.
— Молчишь? Значит, нечем тебе возразить. И как только снова в своей «командировке» окажешься, опять на туземок полезешь. Как они хоть в сравнении с нами, человеческими женщинами? А то тут, на Базе уже «модой» стало попробовать их в постели.
Ох, уж эти женские подначки!
Да и чего вдруг я буду оправдываться? Впереди — не только плаванье к берегам «королевства» Эсес, но и дальняя экспедиция к «другим инопланетянам». Через весь континент. Или вокруг его половины: руководство Проекта ещё не решило, как будет рациональнее. И тот, и другой вариант предусматривают исследование территории. А во время этого исследования чего только может не случиться. Я, конечно, буду стараться не вляпаться в историю, подобную моей только что закончившейся одиссее, но ведь, как говорили в советские времена, стопроцентную гарантию может дать только Госстрах. А его отделений тут, на ТемУре, увы, нет.
Да, новое путешествие, за разбитым беспилотником, начнётся уже послезавтра. Гелоры сегодня закончили торговлю, завтра «упаковываются», а послезавтра с утречка, чтобы не проморгать отлива и выйти из Лимана с попутным течением, двинутся в путь. А вместе с ними и мы, прикрывая их посудину от рыжеволосых. Так что, Софья свет Андреевна, до разлуки у нас с тобой всего одна ночь осталась, если не считать сегодняшнюю.
Разумеется, я просился у Шарова в отпуск. Не на Землю, а хотя бы здесь. Ну, а что? Посидеть с удочкой на берегу Лимана. Рыба, говорят, здесь клюёт зверски. Ну, или почупахтаться в бассейне. Очень мне именно этого «развлечения» не хватало, пока мы с караваном тащились по степям! Да хотя бы просто поваляться без дела в казённой квартире. Устал. Просто морально устал. И даже пока я буду пассажиром плавать в Эсес, без дела сидеть не придётся: устный рассказ начальству устным рассказом, а обязанности написать письменный отчёт с меня никто не снимал.
Выйти в открытое море у моих приятелей в назначенный срок не получилось: дул свежий встречный ветер, и океан штормил. Не сильно, балла четыре. Но загвоздка как раз в том, что ветер встречный, и их «не выпустит» из Лимана. А вот тральщику, являющемуся нашим флагманом, ни ветер, ни волнение нипочём. Так что вышли, развернулись на север и двинулись, переваливаясь с борта на борт. Я-то к такому после Крыма привычный, а вот бригада учёных, взятая нами в поход, обблевалась, пока дотащились до входа в «пиратскую» реку. Но дело было к вечеру, и входить в реку не стали. Просто развернулись носом по ветру и встали на якоря.
За ночь ветер утих. От слова «совсем». Осталась только пологая мёртвая зыбь. Вот по ней и двинулись в эстуарий.
Разница между Лиманом и устьем этой реки в том, что при впадении Сплавной в океан имеется большая отмель, на которой и намыло песчаную косу из того, что река выносит из горной долины. Здесь же, во-первых, глубины в море уходят круче, а во-вторых, течение слабее по скорости, но мощнее по объёмам. Вот и откладывается вся грязь, плывущая из степи, не столько в море, сколько в виде многочисленных островов и камышовых плавней. И пойди разберись без разведки беспилотником, в какую из проток соваться, чтобы не застрять на мели.
Как бы то ни было, а к «камышовому посёлку» вышли, застав у причалов пару катамаранов. И, судя по тому, что палуба одного из них носила следы огня, именно его я «приласкал» гранатой. Тогда я гранатой, а сейчас «трёхдюймовка» нашего «Урагана» (не знаю, как корабль назывался на Земле, но на ТемУре ему дали такое имя) парой осколочно-фугасных снарядов. И ему, и второму. А потом добавила по верфям, где строится ещё парочка таких же посудин, и складам досок, что пойдут на строительство этих и последующих. Ибо нефиг!
