Парадокс жнеца - Алексей Котов
Центурион Гельмут шагнул ближе, воткнул острие стека Виталику в бедро. Прозвучал резкий звук — как от электрического разряда, а суетолог, выйдя из сковывающего состояния оцепенения, отлетел на пару метров и покатился по полу крича от боли.
— Встать! — жестко произнес Гельмут.
Болезненно застонав, Виталя неуклюже поднялся, глядя на центуриона исподлобья.
— Вот этот черный наказующий жезл называется витис, — показал на свой стек Гельмут. — Он нужен, чтобы учить подчиненных уму-разуму по методу ученого Павлова, и я могу его использовать в любой момент. Доступно объясняю? — посмотрел он на Виталика.
— Так точно.
Несмотря на недвусмысленный взгляд — который не обещал в будущем центуриону ничего хорошего, Виталя ерепениться не стал. Понимает, что — по методу ученого Павлова, центурион Гельмут при отрицании очевидного так или иначе добьется сейчас от него правильного и верного ответа.
Центурион, глядя в глаза насупившемуся суетологу, усмехнулся и кивнул. Вдруг сложил длинный тонкий жезл — словно телескопическую дубинкой, уменьшившуюся до размеров рукояти. Убрав витис в специальный карман на широком поясе, Гельмут завел руки за спину и заговорил спокойный голосом, обращаясь к Виталику.
— Мне совершенно наплевать, как тебя зовут. Дело в том, что я могу тебя прямо сейчас убить, перед этим на ремни порезав и мне за это не будет ничего. Вообще ничего, твоя жизнь здесь меньше продуктовой карточки на один прием пищи стоит. Сейчас ты смотришь на меня с нескрываемой злобой и ненавистью, но через пару недель, если доживешь, скажешь мне спасибо за урок, когда прочувствуешь новую реальность. Потому что ты сейчас, со своей фамильярностью, очень легко отделался — я здесь тридцать лет всего, и мы с вами со всеми до сих пор культурно близки. Многие офицеры в легионах предпочитают сразу убить парочку самых слабых, наглых или тупых перегринов, чтобы остальные прочувствовали серьезность момента, и за подобное обращение к офицеру тебе в ином месте тут же отрезали бы язык по самую голову. Это понятно?
— Так точно.
Гельмут жестом показал Виталику вернуться в камеру. Закрыв за ним решетку, достал и с резким щелчком — как телескопическую дубинку, вновь разложил витис в состояние стека, после чего двинулся по коридору, похлопывая себя по голенищу.
— Листовка, которую вы прочитали — стандартная, для стандартных случаев. Ваш случай — не совсем стандартный. Монолит, как я и сказал, свежий, по некоторым причинам освоение столкнулось с небольшими сложностями, ограничившими наш ресурс…
Атака Плети — вспомнил я «некоторые сложности», как тактично назвал напирающую человеческую массу центурион.
— Здесь и сейчас у нас очень много работы, при этом недостаточно рук. Вы все отобраны в одну группу потому, что находитесь в оптимальном возрасте и приличных физических кондициях. И, после карантина, имеете возможность избежать первого года в качестве рабочего, сразу взяв в руки оружие, став отдельным подразделением под моим началом. После того, как ситуация в монолите Княжев будет стабилизирована, а поисковая служба отлажена, вы сможете получить перевод в иные легионы или бригады с повышением. Либо же… Ваш город чрезвычайно богат ресурсами и плотно заселен, так что став крепким подразделением, наш отряд сможет стать основой для создания отдельного батальона, а там уже до бригады и легиона недалеко. Тот самый путь, который уже прошел легион Ахен, например. Да, можете считать это моим к вам вербовочным предложением — иного варианта подписания контракта на службу вам предложено не будет. Если это путь вас не прельщает, и вы выберете судьбу раба… В Римском Мире по закону раб может купить себе свободу и даже, при соблюдении некоторых условий, получить гражданство Республики. Но, что для вас важно: добровольно выбравший путь раба перегрин полноправным гражданином стать никогда не сможет. Даже выкупив себя, чужак всегда будет серьезно ограничен в правах по сравнению с другими либертинами. Как и ваши дети — если, конечно, вы получите на них право. Так что думайте, до принятия решения у вас целых трое стандартных суток, которые вы проведете в этом комфортабельном бараке.
Договаривал фразу центурион, снова оказавшись в нашем конце коридора. Замолчав, он постоял немного, глядя в стену перед собой, после чего развернулся и — так и ни разу конкретно на меня не глянув, широким шагом двинулся к выходу.
Ситуация понемногу прояснялась. Получается, пустоглазая планировала попасть в отдельный отряд, находясь в моем теле и будучи якобы мной. С этим понятно, теперь понять бы еще — зачем она этого хотела?
Провожая центуриона взглядом увидел, как навстречу ему вышла группа корпоратов Альтергена — у кого белые, у кого бирюзового цвета линии по глазам; на белых комбинезонах схематичная эмблема в виде крылатой буквы «А» на левой стороне груди. Эмблема полевых отрядов корпорации — стилизованная на основе общей «Альфа и Омеги», только крылья добавлены.
Рядом с белой группой корпоратов выделяется девушка в рабочем комбинезоне желтого цвета, причем кричаще-яркого кислотного оттенка. На лице — желтая полоса. Гражданский специалист, слуга из перегринов, судя по всему переводчица — если среди рейдеров нашли русскоговорящих, то среди корпоратов, похоже, знание языка в дефиците.
Выделяющаяся среди белых корпоратов девушка в желтом привлекает взгляд. Красива, вернее вызывающе красива, фигуриста — даже чуть мешковатый комбинезон не может этого скрыть. Я невольно присмотрелся к переводчице, но тут отвлекая внимание вновь заговорил обернувшийся центурион.
— Желаю каждому из вас пережить карантин и сделать правильный выбор, — произнес он напоследок, после чего повернулся к главному в группе ученых: — They’re all yours, Professor.
Надо же, полиглот какой — на интере и на новолатинском, на русском, французском, английском и немецком разговаривает. Хотя, жить захочешь и не так раскорячишься — особенно для того, чтобы стать центурионом начиная карьеру со статуса перегрин-серва. И не просто центурионом, а доверенным человеком представительницы одной из высоких фамилий — что-то я не помню на лице пустоглазой никаких цветных меток.
Корпораты уже двинулись вперед, а я только
