Путь к престолу - Серг Усов
— Ладно, проехали, — Олег вылез из бассейна и сел на бортик, свесив ноги в воду, — Хаффи! — позвал он дежурного ниндзя, — Сбегай в южное крыло — знаешь, где там музыканты поселились? — у Моцарта там музыкант есть бородатый и лысый, возьми его гитару и принеси мне. Скажешь, мой приказ. А чтобы он не плакал, пообещай, что он взамен получит две. Всё, беги. А ты тогда, — снова обратился он к Лешику, — Отдай Моцарту обе — и эту дурацкую, и ту, которую заказал. Что там с человечком? Ты обещал, что до обеда мне представишь. Надеюсь, в этот раз без сюрпризов?
— Ты мне теперь эту гитару век помнить будешь, — удручённо сказал Лешик, — Привёл уже. Только не стал её во дворце светить. Сказал, чтобы в беседке Роз подождала под присмотром Лиса.
— Ну, не век, это точно, но на лет тридцать-сорок моей памяти хватит. Так, ты сказал её? Это что, баба?
В команду псевдо-бардов Олег решил взять кого-то, кто знает Тарк изнутри, кого-то из местных уроженцев. При этом хотелось бы, чтобы это был достаточно надёжный человек, который не побежит их сдавать местным властям при удобном случае. Предательства Олег не сильно опасался — он имел все возможности, чтобы защитить себя и своих людей, но лишние хлопоты в дороге ему тоже не были нужны. Лешик пообещал подобрать ему подходящую кандидатуру, и сейчас Олег рассчитывал, что получится не так, как с гитарой.
— Это Мышь, — ответил барон, — Ну помнишь, та, что выкрала документы из особняка глаторского герцога?
— И которую ты дважды спасал от изысканных казней, и которую ловит вся городская стража Винора, и которую я видел в особняке Монса, и которая в свои, то ли восемнадцать, то ли двадцать, лет выглядит, как четырнадцатилетняя нескладная девочка? Нет не помню. Так это ты её подобрал? А разреши узнать почему?
Олег встал и подставился умелым рукам двух девушек, которые в четыре руки шёлковыми полотенцами ловко и быстро его вытерли. Вообще-то шёлк не самый хороший материал для полотенец, но использовать для регента Винора более подходящий, но более дешёвый материал считалось моветоном. В Пскове Олегу на все эти статусные штучки было бы глубоко наплевать, а здесь он всё же старался, как говорится соответствовать.
— Мышь родом из самого Палена, как ты и просил, — Лешик поднялся с корточек и стоял рядом, пока девушки сначала вытирали, а затем и помогали Олегу одеться, — Её отца казнили по приказу Плавия.
— Тоже вор был? Какой-нибудь медвежатник?
— Не знаю, Олег, что ты понимаешь под медвежатником, но вором её отец не был. Он был капитаном дружины второго мужа Жазы и когда того пришли арестовывать бежал с ним в его родовой замок, где они пытались отсидеться.
— Понятно, интересная история. Это Мышь тебе рассказала? — иронично поинтересовался Олег.
История в принципе походила на правду. Жаза, единственная дочь Плавия и официальная наследница — хотя унаследовать корону ей не светило никогда, даже если бы в судьбу Тарка не вмешался попаданец — вела беспутную жизнь, похожую на ту, что когда-то в родном мире Олега вела единственная дочь Генсека Галина Брежнева. С той лишь разницей, что Жаза всех своих пятерых мужей отправила на плаху — руками отца, естественно — обвиняя их в заговоре против трона.
Сейчас ей было пятьдесят три года, и она, по достоверным сведениям, выглядела старше своего семидесятипятилетнего отца, не столько из-за своего разгульного образа жизни — её папаша тоже целомудрием не отличался — сколько потому, что Плавий Второй даже для родной единственной дочери жадничал очень слабого и долго пополняемого магического резерва своего единственного в королевстве мага, знающего заклинание Омоложение. Всё Омоложение тратилось только на короля. Так что, без вмешательства Олега Плавий Второй имел все шансы прожить гораздо дольше своей дочери.
— Это проверили ещё люди Филина, в чью банду она пришла, а потом и я перепроверил. По своим каналам. Олег, ну прости ты уже мне эту дурацкую гитару.
— Давай дальше рассказывай, — поторопил Олег.
— Да там больше и рассказвать-то нечего. С матерью и старым рабом бежали из Тарка в Винор. Мыши — тогда её звали по другому, а как — никому не говорит, утверждает, что забыла — не исполнилось в то время и одиннадцати лет. Они жили сначала в Виле, потом перебрались в Фестал — мать надеялась здесь зарабатывать шитьём. Но тут они заболели все жёлтой лихорадкой — тогда от неё треть столицы вымерла. В общем, мать с рабом умерли, Мышь выжила. Попрошайничала, потом прибилась к банде Филина. Всё. Остальное ты в общем-то знаешь. Да, Плавий она помнит хорошо. Она так говорит, и я ей верю — память у неё превосходная.
Олег оделся сейчас в форму офицера гвардии, но без знаков различия. Прицепив короткий меч, кивнул Лешику.
— Пошли, поговорим с твоей протеже.
Они пошли в обход портальной арки на северную сторону парка.
— Олег, а ты почему Лиса с собой в дорогу выбрал, а не Ушора — мне кажется, он посолидней в качестве барда будет выглядеть, — поинтересовался Лешик и подмигнул, — Или Нирму?
— Слушай, дружище, — Олег остановился и положил руку на плечо барона, — Давай, ты больше не будешь мне толстые намёки делать. Ладно? Достали уже сваты. Ты мне Веду не хочешь посоветовать в дорогу с собой взять, остряк?
— Всё понял шеф, — серьёзно ответил барон, — Ты сегодня не в настроении. Я сегодня только по делу говорю.
— И это правильно, — Олег убрал руку и двинулся дальше, — Не забывай, с чего у меня сегодня плохое настроение и кто мне его с самого утра испортил. А насчёт Ушора и Лиса — всё просто, на самом деле. У Лиса оказалось совершенно изумительное чувство ритма. Будет на бубне стучать и звенеть. У него здорово получается. Если бы ещё и у неё, — он кивнул в сторону показавшейся на виду беседки, в которой неподвижно стояла девушка, — какой-нибудь талант открылся…
— Семеро! Олег, я забыл сказать, совсем ты меня со своей гитарой сбил с мыслей… Мышь поёт хорошо. И на дудке может играть. Она первое время в банде не воровкой, а попрошайкой была. Только не такой, каких иногда вешают за это, а той, что жалостливо поёт и иногда на дуделке своей подыгрывает. Покажешь господину, как ты играешь на дудке? — спросил он у Мыши.
Они уже вошли в беседку, и Олег сел на одну из скамеек в ней.
— Приветствую вас, мой господин, —
