Напролом - Arladaar
Дилениун замолчал, и я увидела, как слеза скатилась с его щеки, а потом продолжил.
— Я ничего не мог поделать — власть Грислона над здешними землями была бесконечна. Она как плесень поразила всё вокруг. Даже волю и чувства. Но только не мои. Я сначала жалел Лерантис. И помогал ей, как мог. Потом полюбил искренне и безнадёжно. У нас была близость. Неземная. Божественная. И она позволила своему чреву понести детей от моего семени, чего никогда не позволяла Грислону — он постоянно требовал наследника. Однако она всегда была непреклонна — в этом была её единственная свобода. Грислон думал, что это его дети. Вот и всё.
— Нет, не всё, — не согласилась я. — Мне понятна твоя ненависть к Грислону, и почему именно ты отрубил ему голову. Но это никак не убеждает меня в твоей благонадёжности. Ты перешёл на мою сторону лишь из-за ненависти к своему бывшему повелителю, повинуясь отомстить за поруганную честь и любовь. Не будь у Грислона жены, которую ты любишь, ты никогда не перешёл бы на мою сторону, ведь так? Каким бы мерзавцем он не был. Не ты ли брал Горный Замок штурмом?
— Да. Я был там, леди Анитель, — просто ответил воитель и склонил голову. — Делай что сочтёшь нужным, воля твоя. Но только знай, что я лишь повиновался клятве, принесённой лорду.
— На тебе более тяжкие и зловещие преступления, — сурово сказала я, глядя Дилениуну в лицо. — Смерть двадцати восьми дварфов. Ты вырезал целые семьи, чтобы мы не нашли, у кого спросить про древнее подземное царство. Дабы мы не нашли путь сюда. Это тяжкое преступление, наказание за которое — только смерть.
— Я приму смерть! — перебил меня Дилениун, и протянул свой меч. — Убей меня, только не трогай Лерантис и детей. Пусть живут до конца дней своих, не ведая ни горестей, ни бед.
Я взяла меч, и покрутила его, раздумывая, как мне поступить. И приняла верное решение, как мне показалось.
— Мой суд будет скор, — бросив меч Дилениуна на землю, молвила я. — Твоя любимая ни в чём не виновата. Её выстрел в меня продиктован страхом и желанием защититься. Дети тоже не виноваты. Но они по прежнему мои пленники, и только я решаю, что им делать, и где жить. И я склоняюсь к тому, что пусть Лерантис живёт где хочет. Либо здесь, либо вернётся на родину, к сестре. Однако замок по праву сильного отныне мой, и я в городе оставлю гарнизон из местных дворян, присягнувших мне, нравится ей это или нет. Право на Замок Белого Демона я оставляю за ней. Но город будет моим. Тебе же... Иди на все четыре стороны. Я тебя не держу. Однако помни — ты не помилован и не прощён. Пока не прощён. Всё же шанс на прощение всегда есть, помни это.
— Леди Анитель! — хотел что-то возразить Теранион, но я жестом показала ему, что споры напрасны. — Я не изменю своего мнения. И не собираюсь строить своё королевство на костях и крови. На этом воине лежат тяжкие грехи. Но и на нас лежат не меньшие. Мы тоже убивали. Лишали жизни отцов, братьев и мужей. И тоже рано или поздно ответим за всё. Вот только найдётся ли нам милосердный судья? Спор исчерпан, благородный Теранион. А сейчас я поговорю с Лерантис. Наедине. Ждите здесь.
Отойдя немного, я обернулась и проронила, глядя на Дилениуна :
— Не беспокойся. Тебе нечего бояться за свою семью.
Лерантис так же сидела на полу, обняв детей, и что-то нашёптывая им. Взглянув на меня, она опустила голову, но потом гордо подняла её. Она не боялась меня, страх прошёл.
— Зачем ты стреляешь в тех, кто принёс тебе освобождение? — сурово молвила я. — Жить рабыней у злого хищника, это лучший исход для твоей жизни и твоих детей?
— А ты? — смело возразила Лерантис. — Что ты несёшь, Анитель Иллерион? После тебя остаётся только кровь и смерть. После всего твоего рода. Вы несёте только войны и несчастья.
— Мой отец... — начала я, собираясь сказать, что он был великим воином, и всегда учил меня быть милосердным к побеждённым. Он учил меня нести свет во тьму, но леди Лерантис гневно вскочила на ноги.
— Твой отец продал меня своему брату как охотничью собаку! Как я должна относиться к тебе? Прошло много тысяч лет, и боль немного стихла, а рабская неволя обернулась в золотую клетку, но тут явилась ты. И разрушила всё, что было, убила воинов, которые лишь следовали клятве верности. Как мне относиться к тебе? Открыть ворота замка и встретить твою дружину хлебом и вином?
— Ничего не зная, ты бросаешь мне в лицо дикие обвинения. В своём ли ты уме, благородная? Твоя сестра ищет тебя. Вот о чём ты должна думать, а не о моих скорбных делах, забота о которых принадлежит лишь мне.
— С сестрой я разговаривала два дня назад, — горько рассмеялась леди Лерантис. — Да, Анитель Иллерион! Ты думала, только высокородным доступно умение общаться на расстоянии без слов? Я часто говорю с ней. Как с лучом света в беспробудном мраке. И знаешь, что сказала она? Что в наши земли идёт смерть. Что ты идёшь мстить за отнятое у тебя достояние, и мстить за отца.
— Леди Марион! Как это мило... — усмехнулась я. — Назвать смертью ту, которая дарила ей нежность и радость своим невинным телом долгими северными ночами... Впрочем, я не держу зла. Она вольна говорить что хочет. Так же как и ты. Хватит о былом. Давай поговорим о будущем. Ты и твои дети мои пленники. И я могу делать с вами что захочу. Решение принято — я дарю тебе свободу. Тебе и твоим детям. Свободу и этот замок. Он теперь твой. Живи где хочешь. У тебя остались ещё верные воины для защиты. Наши пути на этом разойдутся. Я прикажу своим воинам покинуть территорию замка. Будь счастлива, нимфа беспечного утра... И знай — мне придётся нарушить своё слово, ибо твой замок я обещала во владение своему сенешалю, леди Тэрил Аглион Иллерби.
Поклонившись леди Лерантис, я вышла из этого замка, думаю,
