Адмирал Империи 11 (СИ) - Дмитрий Николаевич Коровников
Нейтен Джонс широкими шагами мерил мостик своего флагмана, нервно покусывая губы. Наконец, кольцо портала загорелось, активированное с той стороны, значит кто-то прибывал в «Тавриду» из «Бессарабии»…
— Кто там⁈ — Нейтен с тревогой посмотрел на карту в ожидании появления данных о новоприбывших кораблях…
— В систему вошла группа кораблей 30-ой «линейной» дивизии контр-адмирала Кенни. В группе четыре вымпела, в том числе флагманский «Алабама», — монотонно сообщил дежурный оператор. — На их корпусах живого места нет, сэр… Тем не менее, идут на собственном ходу…
— Неужели снова сбежал⁈ — схватился за голову Джонс-старший. — Ну, Кенни, ты точно не доживешь до Трибунала, я тебя лично расстреляю…
— Запрос на связь с Алабамы', сэр…
— Соединяй скорей! — в нетерпении воскликнул Нейтен, подбегая к большому монитору.
На экране перед командующим возникло испуганное, но тем не менее, улыбающееся лицо контр-адмирала Кенни.
Джонс с облегчением выдохнул, если Джейкоб улыбается, значит, не сбежал и есть надежда.
— Говори скорее, чем все закончилось! — взмолился Джонс.
— Победа, сэр, — воскликнул Кенни, которого было видно даже через экран, что до сих пор трясет. — Сначала была ловушка со стороны командующего Дрейка, после этого — практически полный разгром наших групп вторжения… Но потом, будто по какому-то чуду мы одержали победу! Победу над самим Дрейком, сэр! Вы это понимаете⁈
— Хвала богам, — облегченно выдохнул Нейтен Джонс, широко улыбнувшись. — Похоже, ты сегодня спас свою шкуру, Джейк… Но, скорей рассказывай, как все это произошло…
— «Дикси» ударили внезапно и откуда мы не ожидали, — запинаясь, начал свой рассказ Джейкоб Кенни. — Этот хитрый Итан Дрейк, вы не поверите, спрятал свои корабли среди обломков разрушенной русской крепости «Измаил». В этом поле из десятков тысяч больших и малых кусков брони и металла, оказывается, просто физически невозможно засечь сканерами боевой корабль, если тот находится в режиме молчания.
Дрейк спокойно дождался пока две из трех наших групп не войдут в «Бессарабию» и только потом атаковал меня и коммандера Байо…
— Чувствую, задумка спрятаться в облаке обломков исходит от этого ушлого русского адмирала Василькова, — произнес Нейтен Джонс.
— Это точно не Васильков, — улыбнулся Кенни.
— Почему ты в этом уверен?
— Поймете чуть позже, — ответил загадкой Джейкоб, продолжая свой рассказ. — Вымпелы дивизии «Тандерберд»: «Орегон» и «Новый Орлеан» практически сразу получили серьезные повреждения двигателей и бортовых защитных полей. Одновременно с этим мой эсминец «Реншоу» взорвался как петарда, а после его судьбу повторил второй мой эсминец «Аббат». Все это случилось в первые минуты нападения. Главными обидчиками наших кораблей в эскадре Дрейка стали линкоры «Саут Дакота» и «Абдул Кадир». Именно их артиллерия нанесла нам самый существенный урон…
— Неужели коммандер Байо просто сидел сложа руки и ничего не предпринял для противодействия Дрейку? — недоуменно воскликнул Джонс.
— Кирк Байо, нужно отдать ему должное, сделал все и даже больше чем мог, чтобы исправить то критическое положение, в котором мы оказались, — покачал головой контр-адмирал Кенни. — Именно благодаря смелости и хладнокровию этого коммандера я сейчас разговариваю с вами, сэр…
— Что же он сделал?
— Он со своими пятью дредноутами пошел на таран! — ответил Джейк Кенни. — Тем самым быстро сократил дистанцию и вывел свои корабли из-под огня, сблизившись с противником.
— Я не понял, так моя третья группа вторжения входила в «Бессарабию» когда уже бой вовсю кипел? — уточнил Джонс-старший.
— Да, — кивнул Кенни, — и ее появление второй раз спасло мне жизнь. Ибо мои вымпелы в это время были атакованы большими десантными кораблями 11-го Корпуса «Морской» космопехоты, ринувшимися на сближение и собирающимися применить абордаж. Этому как раз — таки помешала наша третья группа, вышедшая из перехода и атаковавшая БДК…
— Черт знает, что там происходило! — схватился за голову Нейтен Джонс. — Предатели, «дикси», мятежники, БДК атакуют боевые корабли! Что за ерунда!
— Это был ад, сэр, — поддержал командующего, Джейк Кенни. — Это был настоящий кошмар, где все смешалось. И артдуэли, и абордажи и таранные удары. У Дрейка пятнадцать вымпелов, плюс столько же десантных кораблей, полных «морской» космопехоты. Как мы выжили, я до сих пор не понимаю.
— Вот у меня такой же вопрос, — перебил его, Нейтен Джонс. — Как по итогу вам удалось взять верх над превосходящими силами противника? Атака кораблей коммандера Байо изменила ход сражения?
— Нет, дредноуты дивизии «Тандерберд» лишь временно исправили ситуацию, — отрицательно покачал головой контр-адмирал Кенни. — Линкоры и тяжелые крейсера, которые повел на врага коммандер Байо, оказались слишком неповоротливыми для таранной атаки в облаке обломков русской крепости. Корабли Дрейка лишь удалось отогнать непосредственно от перехода, чтобы у нас хотя бы появилось пространство для маневра…
— Ближе к делу, Джейк, — поторопил Кенни, командующий Джонс.
— Как только Кирк Байо вернулся к переходу, чтобы помочь нам разделаться с БДК, мятежные корабли Дрейка снова начали сжимать кольцо окружения. Все смешалось… Тяжелому крейсеру «Новый Орлеан» изрядно досталось от «Омахи» — флагмана Дрейка, мой фрегат «Ингрем» был взят на абордаж космопехами из 11-го Корпуса генерала Томпсона, вырезавшими команду фрегата за считанные минуты, будто перед ними были «раски», а не такие же американцы, как и они… Вокруг творился какой-то кошмар! Мы все больше пятились назад, прижимаясь под огнем мятежников к кольцу перехода, и только и ждали, чтобы поскорей заработал портал…
— Как же вы победили, черт тебя раздери⁈ — начал терять терпение Нейтен Джонс, устав слушать спутанную речь Кенни.
— Вы будете смеяться, сэр, но нам помогли «раски», — нервно хихикнул Джейкоб.
— Не понял! Какие еще «раски»? — удивленно захлопал глазами Нейтен Джонс. — Откуда в данной звездной провинции появились русские корабли, мы же от них вычистили всю «Бессарабию». Кроме этого подельника Дрейка — адмирала Василькова из «раски» там не может быть никого…
— Бинго, сэр, — утвердительно кивнул контр-адмирал Кенни. — Точно так, кроме Василькова в «Бессарабии» нет больше русских…
— Ну, и…
— Я до сих пор не понимаю, что там произошло между Итаном, мать его, Дрейком и этим русским адмиралом, — пожал плечами Джейкоб Кенни. — Но именно конфликт между «дикси» и «раски» сыграл нам на руку.
— Васильков бросил вызов Дрейку? — переспросил Нейтен.
— Абсолютно верно и не просто бросил вызов, — усмехнулся Кенни. — Васильков, появившись на своем чудо-линкоре «Афина» в секторе сражения в тот самый момент, когда мятежники расстреливали наши корабли как в тире, неожиданно атаковал флагманский крейсер Дрейка заставив того спасаться бегством. После чего к «Афине» присоединился еще один линкор — «Абдул Кадир», экипаж которого, оказывается, полностью состоял из бывших пленных русских космоморяков. А еще сразу несколько кораблей мятежников отказались вести по флагману Василькова огонь. К примеру линкор «Саут Дакота» и крейсер «Лима» вместо того чтобы вступить в бой с русскими, отошли в сторону в то время, пока Васильков разбирался с Дрейком…
— Ха-ха-ха, молодец «раски», вовремя подоспел, — рассмеялся Джонс. — Это нам на руку пусть две змеи кусают друг друга, будет легче с ними расправиться…
— С Дрейком может быть, но не с Васильковым, — покачал головой Кенни.
— Что ты имеешь в виду? — не понял командующий.
— Этот хитрый русский, прямо во время сражения связался с коммандером Байо и о чем с ним долго говорил, — ответил Джейк Кенни. — В итоге мы заключили с Васильковым временный союз, где он и его корабли помогают нам в отражении атаки мятежной эскадры «дикси», а мы после того, как бой закончится — пропускаем «Афину» и «Абдул Кадир» в «Тавриду» и даем им право уйти к Самсонову…
— Это кто так решил⁈ — возмущенно воскликнул Джонс-старший, который уже догадался, что битва за переход выиграна, но принципиально не хотел выпускать русские корабли из своих рук, тем более такие ценные дредноуты, как «Афина» и «Абдул Кадир».
— Решение принимал коммандер Байо, как командующий эскадрой вторжения, и я согласился с ним, — простодушно ответил
