Звезданутые в тылу врага - Матвей Геннадьевич Курилкин
Выйти из слияния сразу не получилось. Дело осложнялось ещё тем, что тихоход тоже не знал, как это делать. Чисто рефлекторное действие, которое что-то никак не получалось воспроизвести сознательно. Минут пять он пытался, а потом просто очень захотел разделиться, и вот тогда, наконец, получилось.
— Это было круто! — Лежнев радостно соскользнул по боку тихохода на пол, не обратив внимания на вспышку боли во всём теле. — Тиана, как ты думаешь, он согласится так ещё?
— Герман! Ты с ума сошёл?! — возмутилась девушка. — Не двигайся! — она подхватила его за плечи и силой усадила на пол.
— А чего не так? — удивился парень. Он сам чувствовал, что немного шальной. Как будто пьяный — движения резкие, порывистые, и контролировать их полностью не получается, зато настроение просто отличное.
Разведчица его вопрос проигнорировала — говорила с Шасом:
— Бери его за голову, а я за ноги. Кусто, а ты уменьши тяготение ещё немного, хорошо?
— Да вы чего?! — снова удивился Герман.
— Парень, у тебя всё тело кровью покрыто, — пояснил бригадир, послушно хватая его за плечи, — Изо всех щелей льётся! Даже из глаз и, по-моему, из задницы. Извини, не буду разглядывать подробнее. Странно, что ты ещё живой!
— Не только из щелей, — добавила Тиана. — Ты сейчас буквально потеешь кровью.
— Чего это я? — удивился Герман. Он, наконец, почувствовал, что у него действительно болит всё тело. Не то чтобы очень сильно, но действительно целиком. Кожа, мышцы, — каждая по отдельности и все вместе, — глаза, уши, зубы и кости… такой подробной и всеобъемлющей карты своего организма, выраженной в оттенках боли он ещё не ощущал.
— Слияние без подготовки, с диким ликсом, да ещё и в скафандре, — коротко объяснила Тиана. Девушка несла его очень плавно и осторожно, а по лицу у неё катились слёзы. — В твоём теле сейчас не меньше половины этого самого скафандра. В самых разных местах. Мелкими кусочками. Хорошо, что сердце не затронуло, а то мы могли бы и не успеть тебя донести.
Герман представил себе, если бы кусочек скафандра оказался не в сердце, а в мозгах, и ужаснулся.
— А голова?! — ужаснулся парень.
— Не переживай, — сквозь слёзы улыбнулась Тиана. — Ликсы, даже дикие, никогда не вредят мозгу. Это у них инстинктивное. Так что насчёт этого не беспокойся.
— А чего я как пьяный? — подозрительно спросил Лежнев. — Ещё и боль, судя по всему, приглушена. Реально как будто грамм семьсот в одного всадил.
— Первый контакт, — объяснила девушка. — Герман, давай я тебе потом всё объясню, когда мы тебя до капсулы донесём. А пока отдыхай. Ты даже не представляешь, какой ты молодец! То, что ты смог выйти из слияния… это невероятно. Я боялась, что ты теперь навсегда потеряешься.
Только через час после того, как его поместили в капсулу, парень пришел в себя достаточно, чтобы слушать объяснения. В сон его не погружали, так что Лежнев хорошо прочувствовал процесс изменения своего состояния. Сначала тупая боль по всему телу даже усилилась — не настолько, чтобы нельзя было терпеть, но довольно значительно. Затем, постепенно, начала возвращаться ясность ума.
— Всё, я, кажется, адекватен, — сообщил всем интересующимся Герман. — И теперь готов слушать, что это вообще такое было.
— Ты уже сам всё понял, — Тиана так и сидела возле капсулы, наблюдая за процессом извлечения лишнего из нашпигованной скафандром тушки. — Ликс почувствовал в тебе защитника и помощника, вот и захотел войти в слияние. Это я виновата — мы с Кусто изо всех сил следили, чтобы он на тебя не разозлился или не испугался, а о том, что он проникнется доверием, как-то не подумали. Я о таком только слышала. Даже на заре одомашнивания тихоходов такие несчастные случаи были достаточно редки, и обычно они заканчивались смертью обоих. — Девушка тяжело сглотнула, — В подавляющем большинстве случаев они заканчивались смертью для обоих. Точную статистику я не помню, но, кажется, вышел из такого слияния только один человек — он и стал потом тем, кто придумал этот способ пилотирования.
— Да уж… — покачал головой Герман, вызвав недовольный писк медкапсулы. — Я как-то даже испугался постфактум.
— А уж я как испугалась! Хорошо, что когда ты был в слиянии, думать об этом было некогда! — улыбнулась девушка. — А то бы, наверное, с ума сошла от страха!
— Так что, нового ликса у нас не будет? — печально вздохнул Лежнев. — Я-то уже обрадовался. А то я всё переживаю, что Кусто и спину прикрыть некому, когда неприятности случаются. Даже Охотника вон потеряли.
— Герман, это дикий ликс, — напомнила девушка. — Он, конечно, теперь от тебя никуда не денется. И в слиянии ты больше не сможешь потерять себя. Но пилотировать его очень опасно. Ты же помнишь, я рассказывала — дикие ликсы иногда не понимают, что от них хочет пилот, иногда даже своевольничают и делают что-то, что совсем не входит в планы пилота. Он же не разумный!
— Ну, мне показалось, он довольно умный, — пожал плечами парень. — Мы друг друга вполне понимали. Ну, когда разобрались кто где находится. И потом, других-то вариантов у нас нет!
— И слияние он правильно делать не умеет, — продолжила убеждать его девушка. — Конечно, если бы не скафандр, тебя бы так сильно не травмировало, но всё равно приятного мало. Лечиться пришлось бы каждый раз.
— То есть чисто теоретически это всё-таки возможно, — сделал вывод Герман. — Тиана, я ж не собираюсь с ним всё время летать. Мне тут, на Кусто гораздо больше нравится. Просто иногда же надо, сама понимаешь.
Тиана вздохнула так, что было чётко понятно — её это всё равно ужасно пугает.
— Ты ведь хочешь прямо сейчас снова идти в слияние? — обречённо спросила девушка.
— А чего тянуть? — вздохнул Лежнев. — Мы вон с начальниками шахтёров встречаться собираемся. Вдруг какая-нибудь пакость всё-таки случится? А так возможностей больше будет. Во второй раз, я надеюсь, так стрёмно не будет.
Тиана ди Сонрэ, идол
Разумеется, Герман, как только немного пришёл в себя, тут же начал демонстрировать неуёмный энтузиазм в желании разобраться с новым «приобретением». Тиана даже не удивлялась уже этой удивительной способности мгновенно забывать о пережитом совсем недавно страхе. Раньше, когда они только познакомились, думала, что он этому специально тренировался. Однажды даже прямо
