Змей – история одного злодея - Алексей Юрьевич Булатов
– Тебе вот туда, – Серб показал мне на здание возле церкви. – Мне туда нельзя.
– Хорошо, ты приходи завтра в это же время, найти меня. Скажи, что ты меня знаешь, и ребят своих приводи. Я сейчас осмотрюсь, и начнем.
– Хорошо, мы обязательно придем.
Вот о чем сейчас думал Серб, мне было понятно: он думал об Элизе.
Я вошел в зал, в котором было несколько человек за столом, и тут я увидел Элизу. Серб был прав, она не была человеком, и цвет кожи, и цвет глаз говорили мне про это. В то же время она была женщиной, черноволосой женщиной с азиатским типом лица, небольшой грудью и невысокого роста. Она посмотрела на меня и спросила:
– Ты кто и откуда?
– Я Змей, откуда – понятия не имею, я тут очнулся.
– Как это, очнулся?
– Ну я был в мире, где все очень цветастое, а потом проснулся тут, но родом я не отсюда, вот думал как раз у тебя и узнать, как я тут оказался.
– Тебя прислал мой отец?
– Ну кто-то точно прислал.
Наш первый разговор с Элизой начинался не очень просто. Я решил, что скрывать или что-то выдумывать бесполезно, а говорить правду у меня получалось не очень красиво, так как правда была слишком уж короткой, как и мои воспоминания. Но Элиза тогда пришла к выводу, что меня прислал все-таки ее отец, а ему видней, зачем он это сделал, так как Элронд не делает ничего просто так.
– Но скорей всего, ты тут не один должен быть, кто-то еще, я это чувствую. Ты воин, мудрый для человека, но всего лишь воин. Ты поможешь мне, а я помогу тебе вернуться. Но должен быть кто-то еще.
– Наверное, я знаю, кто это, он или один, или их двое. Но могу спорить, что будет Алексей.
– Он из твоего мира?
– Да.
– Но почему он не пришел с тобой?
– Ну наверное потому, что мы с ним не очень-то и друзья.
– Вы из одного мира и не друзья?
– Ну, наши отношения были слегка натянуты, но я уверен, что мы найдем с ним общий язык, когда он придет сюда.
– А он придет?
– Думаю, что да, но у него это займет существенно больше времени, чем у меня, но он придет точно.
Я тогда не ошибался, Алексей прибыл через месяц или чуть больше. А я поселился в доме, который мне Элиза выделила. И я занялся той работой, которой занимался всю жизнь: я создал банду – Серб привел ко мне около пятидесяти человек молодежи, которую я обучал и отлаживал. Мы сделали с ними вылазку на материк, притащили оттуда продуктов и взорвали несколько зданий. Не то чтобы в этом был какой-то смысл, таким образом я гасил агрессию, которая была в молодежи. Основная религия, которую тут создала Элиза, состояла из постоянной стимуляции ненависти к железкам. Только благодаря постоянному подпитыванию этой ненависти человечество тут и выжило. И эта ненависть иногда вскипала и требовала выхода у молодежи. Вот тут и я нашел себя, так как руководить такими операциями было у меня в крови. Правда, было на острове множество своих проблем, решение которых было вне понимания Элизы, но очень хорошо понятно мне. Главная проблема была в том, что несмотря на всю ненависть к железкам, которую постоянно тут прививали, этими железками регулярно пользовались. Очень тяжело заставить людей работать, когда тут буквально в двадцати километрах всего было в изобилии, и еды, и выпивки, и всего того, что нужно обычному человеку, чтобы чувствовать себя счастливым.
– Как я устала, Виктор, – к
ак-то начала жаловаться мне Элиза, – о
ни ведь не хотят жить. Если бы я не пообещала Икахх, что спасу этот мир, я бы давно уже отсюда сбежала. Ну вот зачем мне все это надо? Они сами не хотят жить, они не хотят работать! Да и как победить эти железки?
– Что-нибудь обязательно придумаем, – утешал я ее, хотя ответов и мыслей у меня тогда не было.
Но потом приехал Алексей. Шальной малый, который реально не понимал, что он и где он. Он вошел в зал, когда там был очередной разбор полетов, местные посылали команды на загрузку в паром алкоголя и уходили в запой на несколько дней. И тут он вошел, и первое, что он выдал:
– Я знаю, как их уничтожить, но я не знаю, зачем мне это делать.
Алексей в очередной раз поразил меня своей непосредственностью. Еще я запомнил тот день, что впервые за все время я вдруг обнаружил, что Элиза может быть не только брюнеткой, но и блондинкой. Как я понял, волосы у нее были сильно связаны с ее настроением. Когда она была сердитой и недовольной, волосы у нее на голове были черными и прямыми, как стрелы. Когда же у нее было хорошее настроение, они становились белыми, как снег, и завивались кудряшками. Элиза явно относилась к Алексею не как ко всем мужчинам на этом острове. Это было заметно. Если она умела любить, то Леху она действительно полюбила, насколько эльф вообще может любить человека. Я не сильно хорошо разбираюсь в психологии эльфов, но за время, что я провел рядом с ней, я понял, что она к жизни относится совсем по-другому, нежели человек. Они, эльфы, живут бесконечно долго по человеческим меркам. Но все-таки они не бессмертны, их можно убить. Но, как я понял, ценность их жизни, в их собственном понимании, существенно выше, чем наша жизнь. Я тогда это воспринял сначала как чистый и стопроцентный эгоизм вида, который считает себя выше человеческого. Но спустя некоторое время я понял, с чем именно была связанна эта ценность.
– Вы, люди, живете не один раз и не в одном мире, поэтому вам умирать не так страшно, как нам, эльфам, – рассказывала она мне, когда мы сидели с ней вечером и пили чай.
– Я не верю в эту всю мистику, мы так же живем, как и вы, и так же у нас есть один шанс. И ценность нашей жизни ничуть не меньше вашей, – возразил я. Она смотрела на меня своим долгим прелестным взглядом.
– У тебя, видимо, была очень интересная жизнь, раз ты пришел к такому открытию. Расскажешь мне про нее?
– Да, конечно, придумать бы, с чего начать. Но все-таки почему ты
