Легенды Отрезанного Простора - Мария Токарева
«Это мое одеяло, а это одеяло Дады, а это его кафтанчик…» – с болью думал Адхи, рассматривая знакомые вещи, отчего слезы наворачивались на глаза. Эта пустота в юрте словно кричала: здесь остались предметы умерших. Но они оба были еще живы! Живы, пусть и в других мирах.
– Мы вернемся. Оба вернемся, – пообещал Адхи маме, становясь на колени рядом с родительским ложем, и неощутимо погладил ее по волосам, нежно, едва уловимо. Так она гладила его в детстве, утешая страх или боль маленького сына. Как же хотелось теперь успокоить ее, облегчить страдание разлуки, подсказать как-то, что один из ее сыновей рядом и теперь обладает силой, способной защитить все племя.
Но у него еще оставался невыполненный долг и перед родителями, и перед собой. Беззащитный Дада стал жертвой дара старшего слышать Белого Дракона, их обоих безвинно вовлекли в страшную игру высших сил. И, похоже, Белому Дракону тоже не нравилась такая вопиющая несправедливость, он хотел бы помочь все исправить, но не мог по щелчку пальцев вернуть прежний порядок.
– Адхи… – вздохнула мама сквозь сон, и по осунувшейся щеке скатилась крупная слеза. За нее, за эту крошечную соленую каплю, отверженный сын племени сумел бы победить и самого Змея Хаоса, и всех его служителей. Лишь бы мама больше никогда не плакала, лишь бы не витал в их юрте стылый дух утраты, как в дни после похорон маленькой сестренки.
– Я вернусь, вернусь не один, – твердил Адхи, покидая юрту, вновь пролетая сквозь стены легким призраком.
– Адхи… Это ты? Ты здесь? Я не вижу тебя, но чувствую, – донесся из-за спины знакомый голос. Шаман Ругон стоял возле юрты, слепо глядя перед собой и неуверенно поводя посохом.
– Я здесь! Здесь! – как можно громче воскликнул Адхи, но его слова потонули в порыве легкого ветерка, никто его не услышал. Тогда он подошел и дотронулся до руки шамана, хотя раньше никогда не позволял себе такой смелости, всегда считая служителя духов священной фигурой.
– Ты здесь… Здесь. Куда же ведут тебя духи, ох, куда? – потеплел голос старика, а взгляд его еще больше затуманился, глаза закатились. – Вижу я поселения с высокими юртами в три ряда и дорогами из булыжников. Нет там океана травы, а солнце светит лиловыми лучами. Стоят там две юрты, две юрты среди развалин древнего града. В одной – Белый Дракон, а в другой – Змей Хаоса. Не ведаю, что показывают мне духи, но путь твой лежит к этим двум каменным юртам.
– Спасибо! – горячо возблагодарил шамана Адхи, но голос его вновь не услышали, только старик ощупывал пространство, не в силах коснуться незримого пришельца. И так убеждался, что говорит не с пустотой.
– Ступай. Духи наставят тебя, – выдохнул Ругон. – Однажды ты вернешься, и мы встретим тебя.
Адхи кивнул и улыбнулся, потом вспоминая, что ни его жестов, ни его слов не слышат и не видят. Но он уже все для себя решил. Он вновь открывал дверь в пространстве, рисуя сияющие узоры, за эту несуществующую витую ручку он мог потянуть без препятствий, только такие двери принимали его отныне.
Вскоре он вновь ступил на траву возле лагеря, где уже замечалось оживленное движение. Кудесники о чем-то совещались и обыскивали кибитки.
– Адхи! – воскликнула Чигуса, помахав рукой.
– Где ты был?! – напустились на него Ледор и Аобран. – Проснулись посреди ночи, а тебя нет. Мы думали, тебя снова «прокол» утянул. Мало кудесников с таким даром оказывается.
– Горе-няньки. Не привыкли вы детей воспитывать, – рассмеялась Офелиса, выглядывая из кибитки. – Большой у вас мальчик, самостоятельный.
– Дома был. В племени, – сдавленно отозвался Адхи.
– Ты все еще невидим? – поняла Чигуса, сочувственно качая головой.
– Да, – дрогнул голос Адхи, но он воодушевленно поднял голову: – Ничего! Я во всем разберусь. Ведь со мной говорит Белый Дракон. Он существует, во что бы вы ни верили.
– Белый Дракон… Неужто? – подивился Ледор, всплескивая руками. – Не головой ли ты ударился…
– Если бы не Белый Дракон, меня убили бы в редуте, – заметил Адхи.
– Редуте… – подивился Аобран.
– А теперь, Адхи, расскажи, что с тобой случилось накануне, – попросила Офелиса. – Признаться, я испугалась, когда Чигуса пропала в «проколе», вытаскивая тебя. Но больше никому не удалось дозваться.
– Как же она нашла меня? – благодарно кивнул на ученицу кудесницы Адхи.
– Предположила, что ты мог попасть в ее мир. Я, конечно, не верила, но вариантов не оставалось. Говорят, на Пустыни Теней всякое случается, – ответила Офелиса. – Так что случилось с тобой?
И Адхи поведал обо всем, что перевернуло его жизнь и образ мыслей за короткую смену дня и ночи.
Глава 10. Тайна племени Огненной Травы
– Вот и все, – закончил Адхи, устало зевая и поглядывая на зеленеющие рассветные лучи на горизонте.
После недолгого рассказа Офелиса отправила всех спать, а наутро разбудила залихватским возгласом:
– Подъем! Великие дела ждут!
– А? Что? Где? – ойкнул подскочивший Ледор. – Враги? На нас напали?
– Офелиса, так заикой оставить можно, – посетовал Аобран, растирая затекшее тело. Адхи же спокойно выглянул из кибитки. После пережитых потрясений приятный голос кудесницы ничуть не напугал.
– Господа, мы отправляемся на другую половину расколотого шарика, который когда-то был единым нашим миром. Кибитка у нас есть? Есть! Смените балахоны на что-нибудь более привычное. И сойдем за местных бродячих артистов, – провозгласила Офелиса.
Она уже сняла тюрбан, распустила волосы, заколола в них яркий цветок и повязала пестрый платок вокруг плеч. По меркам Адхи так ходить было неприлично: пышная юбка закрывала стройные ноги кудесницы едва ли ниже колен, а просторная рубашка с летящими рукавами слишком откровенно подчеркивала талию. В племени орков женщины носили кафтаны, штаны и рубашки с воротом до горла. В вечной степной пыли открытая одежда никому не нравилась, да и привлекать мужей оголением тела женщины орков считали неправильным.
Мать-то в свое время очаровала отца стрельбой из лука. Иные девушки привораживали парней другими искусствами – каждая в силу своего таланта, кто-то воинской славой, кто-то охотничьими навыками, кто-то искусными вышивками. Но не собственным телом, его-то показывали потом, после свадьбы, хотя Адхи еще не представлял, на что похожи все эти взрослые игры.
Но, вероятно, среди людей считалось забавным рассматривать со всех сторон красивую девушку, которой старательно теперь казалась Офелиса. Адхи догадался, что так она намерена отвлекать внимание, но вспомнил поле боя и подумал, что кудеснице больше подошли бы пластинчатые доспехи.
– Какими артистами? Там война! – вскинулся он.
– Я знаю. Прекрасно об этом знаю. Чигуса уже открыла мне видение сквозь водное зеркало, – не совсем понятно объяснила Офелиса. – Но война пока не везде, а лишь у границы. Мы же отправимся в столицу, где сидит царь-государь. Вот уж не
