Кодекс Охотника. Книга VIII - Юрий Винокуров
Мать у Анны была женщиной строгих нравов, и в полушутку, полувсерьез, взяла с маленькой Анны обещание, что первый раз у неё будет исключительно с законным мужем. Анна тогда согласилась, причём до конца не понимая, что именно она пообещала. Потом, когда она осознала, матери уже не было в живых. Но для Анны Голдсмит было важно сдержать детское обещание. Что ж... кто, как ни Охотники ценят слово чести, и способность его держать.
Я воспринял это абсолютно спокойно. Более того, отнёсся к этому примерно так, как к коньяку, залитому в дубовую бочку и поставленному на выдержку. Чем дольше ждёшь, тем больше потом удовольствия. Вот только почему я решил блюсти целибат внезапно до свадьбы? На этот вопрос ответа у меня не было.
В общем, загрузились мы по самую завязку, и потихоньку двинулись в сторону дома, до которого было без малого две тысячи километров. Изначально я хотел улететь в усадьбу на «Буревестнике», либо на «Коршуне», однако расширение Эпицентра никуда не делось. И, честно говоря, я всё-таки чувствовал ответственность перед простыми людьми, лишенными драгоценного Дара Одарённых. А в глухих уголках Сибири было много поселений, где население кое-как перебивалось с хлеба на воду, но не в состоянии были защитить себя и своих близких.
Да, большинство земель в Империи было поделено между Родами. Вот только в такой жопе мира часто находилось всего несколько гвардейцев, что присматривали, в первую очередь, за собой и за своими семьями, поддерживая скорее полицейский порядок, притом, что верхушка Рода жила ближе к столице.
Несколько таких деревень были в промежутке между Якутском и Иркутском, куда пролегал мой обратный путь. Так что я решил совместить приятное с полезным. Четыре «Катрана», «Коршун», и два «Буревестника» без проблем могли нести полсотни гвардейцев с достаточным количеством боеприпасов.
Собственно, я и возглавил эту группу, оставив Волка присматривать за конвоем с ценным грузом. Конечно, Потапов просто так не остался.
Я выслушал приличную порцию его брюзжания, но к этому у меня уже выработался своеобразный иммунитет. Я просто сказал, что, во-первых, он сам не любит «разломные дела», во-вторых, он начальник гвардии, а в-третьих, его босс всё ещё я. Так что, как я сказал, так и будет.
В качестве подкрепления я оставил ему сержанта Затупка и ефрейтора Дегенерата. Собственно, Затупок заслужил звание старшего сержанта. Но Волк сказал, что так дела не делаются, и звание должно быть обмыто. Дегенерата он в качестве исключения признал ефрейтором за прошлые заслуги, и согласился присмотреть за этим мощным подкреплением.
Я же сделал это с неким умыслом. Честно говоря, мне совсем не улыбалось, чтобы эти два дебила что-то мне испортили, или же потерялись. Учитывая, что действовать я буду быстро, постоянно разыскивать потерявшегося Отморозка мне вообще не улыбалось. Так что у меня из питомцев была только Карамелька, пятьдесят пять обученных и проверенных бойцов: четыре группы по двенадцать человек, и семь водителей/пилотов.
Да начнётся заруба!!!
Селение Чертыховка,
где-то в Сибири
— Нюрка, патроны! — Сан Саныч, единственный из всей деревни, имел боевой опыт, отслужив 25 лет в Имперской армии. Вернулся он частично продырявленный, но ничего критичного для здоровья не было — все конечности были на месте. Сейчас, в свои 49 лет он был мужчиной в полном расцвете сил. Обзавёдшись по приезду, в сорок пять, тремя молодыми жёнами, он заслуженно занял место старосты деревни, и в его обязанности, в основном, входила коммуникация со сборщиками налогов Рода, на чьей земле находилась деревенька. Ну, и естественно, организация жизни и быта односельчан.
Связь в деревне была, но хреновая, поэтому начало расширение Эпицентра, до границы которого у них было четыре километра, они проворонили.
Рано поутру, услышав крики и вопли, Сан Саныч выглянул в окно и увидел, что по просёлочной дороге едет военный джип армейцев. Дорога проходила через Чертыховку, и все смены вояки к КПП на Периметре проезжали через их деревню.
К воякам привыкли. Они с удовольствием иногда останавливались здесь, ели и отдыхали, что приносило селянам дополнительный доход. Вот только в этот раз было явно что-то не так. У заднего колеса машины отсутствовал скат. Железный уже помятый диск искрил, натыкаясь на камни. Машину швыряло из стороны в сторону, доехав до околицы, она уткнулась в плетень и заглохла.
Сан Саныч, сразу почувствовав неладное, схватил штурмовую винтовку, что оставила ему Империя при отправке на пенсию, кликнул двух здоровых племянников, и бросился к машине. Странное дело — племянникам было по тридцать с лишним лет, притом, что они были сыновьями его младших братьев. Он же в свои сорок девять имел только пятерых маленьких ребятишек, старшему из которых было четыре годика. Но зато никто не упрекнет его в том, что он не отдал долг Родине.
Подскочив к внедорожнику, он рывком открыл дверь, а ему буквально на руки вывалился израненный боец.
— Расширение Эпицентра, сюда идут твари! Связь не работает, нужно доложить руководству, — сказал боец, и тут же умер.
Присмотревшись, Сан Саныч увидел, что тело у него располосовано, и он умер от потери крови.
— Что смотрите? — повернулся он к племяшам. — Хватайте оружие! Снимай бронежилет, каску, и надевай на себя! Что ты, как девица красная?! Подумаешь, кровь! Это может позже спасти тебе жизнь!
Он повернулся к младшей племяннице, которой было всего двенадцать лет, оказавшейся здесь из любопытства.
— Нюрка, беги в деревню и звони в колокол. Пускай мужики берут оружие!
С того момента прошло почти четыре часа. У Сан Саныча стало на полтора племянника меньше. Одного из них задрала тварь, а второму оторвала ноги. Он был всё ещё жив, но находился без сознания.
И Сан Саныча удивили женщины деревни, что выхватили оружие из рук павших мужей и братьев, и тоже встали на оборону дома. Хотя это как раз неудивительно — в Сибири все умели обращаться с оружием. Только этого было недостаточно.
— Нюрка! Твою мать, патроны! — повысил голос Сан Саныч.
Его двенадцатилетняя племяшка тут же принесла ему снаряжённый магазин.
— Дядька, это последний, — жалостливо посмотрела она на него.
— Спасибо, — старый ветеран улыбнулся и потрепал племяшку по растрепанной голове. — Бери мамку и сестёр, спускайтесь в подвал, и закройтесь на засов. Мамка знает, что делать опосля.
— А как же ты, дядь?
— А мы ещё повоюем!
