Великая распря - Amazerak
Можно было только представлять, какая суматоха царила в акрополе и в прилегающем района, а мы спрятались под самым боком врага и ждали.
Степан оказался ранен. Когда он убегал, ему в руку угодила усиленная пуля и застряла в кости. Парня требовалось доставить в больницу, своими силами можно было только перевязать рану, что Фотий и сделал. Степан был бледен, как смерть, и находился в полуобморочном состоянии, поскольку потерял много крови. Его положили в кровать, и он уснул.
Была ночь. Мы сидели при свете напольной лампы. Я с Настей устроились на диване. Девушка выглядела подавленной, за весь вечер она почти ни слова не произнесла. Фотий расхаживал по комнате.
— Ну вот всё и закончилось, — сказал он. — Утром все газеты будут кричать только о смерти архонта. Да, один из нас погиб, но это было не напрасно. Твой брат, Анастасия, погиб геройской смертью, делая великое дело. Пусть это тебя утешит.
Слова Фотия были полны пафоса, и у меня такие «утешения» только отторжения вызвали, но Настя вняла его речам.
— Я знаю, Фотий Григорьевич, — произнесла она тихо. — Достойная смерть.
— А теперь нам надо покинуть Южную астиномию, — продолжал князь. — Это будет проще, чем то, что мы сделали, но расслабляться раньше времени нельзя. В общем, поступим так. Ты, Константин, и ты, Анастасия, поедете утром на автобусе, а мы со Степаном будем выбираться отдельно. Похоже, на этом нам придётся распрощаться. Наше небольшое совместное предприятие подошло к концу.
Мы разговорились о том, какое влияние окажет смерть архонта на будущее Византийской политии. Фотий был убеждён, что без Амвросия фила не станет продолжать войну. Якобы, именно архонт являлся инициатором восстания. Фотий считал Амвросий человеком жадным и авторитарным, что не пошло на пользу ни ему, ни клану.
— Значит, он из-за жадности решил свергнуть басилевса? — уточнил я. — Что он вообще хотел? Он же себя басилевсом считал, власть думал захватить, так? Или были другие причины?
— Деньги, конечно. Всё из-за денег, — Фотий теперь сидел в кресле напротив нас с Настей. — Птолемеи и Мономахи ведь всегда были конкурентами в металлургической отрасли. Прежний архонт чем-то провинился перед басилевсом. На утаивании податей однажды попался, а потом ещё и на границе с Колхидой, где спорные территории, распрю устроил. Басилевс его тогда наказал, отобрал горнодобывающую этерию, которая попала позже в руки Мономахов. Амвросий же, видать, решил вернуть то, что своим по праву считал. Да ещё басилвесов князья третий срок подряд из других кланов выбирают, а на Птолемеев последние сто пятьдесят лет смотрят косо. Это тоже наложилось. Правду говорят или нет, не знаю, но слышал, будто наш нынешний басилевс планировали и оружейный завод у Птолемеев частично выкупить в пользу государства. Тоже удар по кошельку и репутации.
— Что от реваншистов ждать… — хмыкнул я. — Так восстание вроде бы уже давно готовилось, нет? При чём тут завод.
— Да, давно, лет двадцать, наверное. Как Амвросий к власти пришёл, так и стал всех подначивать. Некоторые, конечно, возмутились, но тем — сразу голову с плеч. Остальные испугались, присмирели. Некоторые же тайно против архонта стали работать. А тот за время правления так запудрил мозги своим князьям, что те за него и поныне горой стоят, считают его истинным басилевсом, чуть ли не наместника самого Бога.
— Странно, что в правительстве на это внимания не обращали, раз началось это всё так давно.
— Да не знали там, а потом не верили долгое время. ГСЭБ лет десять назад просекло, что к чему, да только служба эфоров далеко не всё решает. Это хоть и власть, но последнее слово всегда за басилевсом. А Басилевс почему-то был уверен, что Птолемеи не посмеют напасть, что у них не хватит сил. Наоборот, думал, не тронь— вонять не будут. Вот не трогал их, они всю власть себе к рукам и прибрали на своей территори. Как видишь, заблуждался наш басилевс. Но к счастью, работа всегда велась и будет вестись впредь, пока мятежный клан не присмиреет.
Слова Фотия выглядели обнадёживающе, и я с нетерпением ждал утра, чтобы открыть свежий номер газеты и прочитать новость, поскольку до сих пор не верилось, что мы убили самого Амвросия Птолемея.
Собственно, так я и сделал: когда мы с Настей, переодетые в чистую одежду, шли на автобусную остановку, в первом попавшемся ларьке купил газету. Вот только там ничего не сообщалось по поводу вчерашней перестрелки и смерти Амвросия.
Меня ещё больше стало мучить ощущение нереальности происходящего. Весь вчерашний день казался просто каким-то сумбурным сном.
Перед тем, как отвезти меня на конспиративную квартиру, эфор сказал, что после выполнения задания я должен буду снова поступить под командование Мефодия. Поэтому я решил первым делом заехать домой, оттуда отправиться в кантон нашей дружины, связаться с таксиархом и следовать его указаниям. Скорее всего, предстоит вернуться на фронт. Мне почему-то казалось, что смерть архонта не остановит Птолемеев, и нам ещё придётся с ними повоевать.
Но прежде я заскочил на конспиративную квартиру, чтобы взять вещи, документы, а заодно подкрепиться.
Мы с Настей завтракали вместе. На этот раз перекусили бутербродами с колбасой и сыром — всё, что нашлось в холодильнике. Настя по-прежнему выглядела грустной, что неудивительно — всё-таки брата убили.
— Ты как? — спросил я.
— Я в порядке, — меланхолично ответила Настя. — Рада, что мы это сделали. Не стало ещё одной сволочи.
— Да ладно врать-то. Вижу, что тебе хреново.
Настя вздохнула, грустно улыбнулась и закивала головой.
— У тебя родственники хоть есть? С кем ты живёшь? С матерью? –снова спросил я.
— Нет, мама уже давно покинула Византий. Ей не зачем здесь было оставаться. Я жила и работала с Архипом. Остальные родственники — в акрополе Птолемеев, куда мне больше нет пути. Смерть Амвросия не избавит нас от преследований. Мне и другим таким же, как я, предстоит прятаться под чужими именами до конца своих дней.
— Что ж, главное, ты жива. Ты пережила второй рождение и получила новое имя. О прошлом придётся забыть.
— Ты не первый, кто говорит мне это. Я уже давно смирилась.
— И это правильно. Иногда надо уметь начинать всё
