Оборона дурацкого замка. Том 5 - Макар Ютин
И вдруг задумался: а действительно, как медитируют местные? Ведь его собственные упражнения пришли из двадцать первого века. Сплав тысячелетнего индийского опыта, западного прагматизма и западных же передовых технологий, вроде сканирования мозга во время самой медитации.
С помощью этой триады и создавались разнообразные стили. Они совершенствовались, менялись, тщательно шлифовались в контексте наибольшей эффективности. Бесполезные отмирали, самые действенные, наоборот, популяризировались. Поэтому те медитации мало походили на древние практики индусов, которые послужили им основой. Про Китай и говорить нечего.
— Ты не знаешь практику дань? — Удивился подошедший к ним Юлвей. А потом процитировал наизусть:
"Медитация без внутреннего видения не позволяет обрести успокоения. Внутреннее видение без медитации не отражает всей глубины. Духовное сосредоточение возможно лишь в гармонии с природой. Только познав ее, растворившись в ней, ты преодолеешь тай-цзи (Великий Предел), постигнешь бэнь-у (Первозданное Небытие), погрузишься в него без остатка. Чтобы созерцать в его глубине всю незабвенную красоту и мудрость чистых земель".
"Охренеть. У меня просто нет слов. То есть, вместо сосредоточения на неких маленьких целях или прикладных вопросах, среднестатистический син решает не мелочиться. Ему надо сразу пытаться познать Вселенную, а там, чем черт не шутит, и просветления достичь.
Нет, способ не хуже прочих. В древности, насколько я помню, в моем первом мире так и поступали. В качестве одной из многочисленных практик. Но здесь-то Ци — реальная сущность. Ее, буквально, можно руками трогать. По сути, она — такой же важный вид энергии, как электричество или калории! Откуда столько второсортной мистики? И ведь достигают же каких-то своих целей! Значит метод — рабочий. Просто не слишком эффективный. Либо раскрывающий свою ценность на долгой дистанции. Не уверен.
Ладно, на самом деле, я слишком многого жду. Во-первых, это общедоступная интерпретация, какие-то рода и кланы наверняка знают больше. Во-вторых, Ци для местных имеет некий ореол святости, чуть ли не избранности. Нельзя требовать от них отделить людские чаяния, культуру и традиции от голого понятия. Это для любого практика настоящее кощунство. Не стоит лезть со своим уставом в чужой монастырь. В чем-то они действительно правы. Однако, как минимум на начальных этапах, мой способ куда эффективнее. В разы или даже на порядки".
— О, не знал! — Прокомментировал Акургаль цитату аристократа, — Нам просто говорили пытаться раствориться в потоке Вселенной.
— А я слышал про гармонию и любовь к миру, — Почесал затылок Камей, — Поэтому и не понял, как можно любить мир, а потом желать открутить говнюкам вокруг их пустые головенки.
— Но ведь мир вокруг не идеален, — Саргон решил не пытаться рвать шаблон людям вокруг, а попробовать говорить с их же позиции, — В нем есть страх, злость, ненависть, похоть, гнев и многое другое. Это тоже часть мира. Это тоже надо принять, как часть себя.
Первый шаг к изменению — осознание. Дорога в тысячу ли начинается с первого шага. Вот только сначала ты должен увидеть дорогу, осознать свое тело, почувствовать почву под ногами, научиться ходить, наконец. Энергия Ци находится везде, в каждой вещи или явлении, пронизывает все сущее. Она может стать эмоцией: гневом, счастьем, любовью, может стать природным явлением, вроде молнии.
Может течь водой, плыть воздухом, гореть огнем. Даже принять человеческий облик. Все это Ци. И внутри каждого из вас тоже есть Ци. Вы и есть Ци, а Ци — есть вы. Уже, безо всяких рангов. Надо лишь найти свою, уникальную гармонию с миром вокруг. Простить его. Радоваться ему, вместе со всеми ужасами и несправедливостью. Так, чтобы ваша личность стала частью этой самой Вселенной. Со всеми желаниями, страхами, болью, счастьем и прочим. А уже потом, каждый сам почувствует, где и что надо поменять. Или не надо, а просто хочется.
Ведь все есть Ци. Из Ци мы пришли — в Ци вернемся. Поэтому твой гнев, Камей, такая же часть мира вокруг, как я, десятник, навоз на обочине или сами Боги. Надо лишь победить внутренние сомнения, принять себя таким, какой ты есть, — Закончил Саргон свою напыщенную, полную всевозможных иномировых штампов речь.
"Не перегнул ли я палку?", — Забеспокоился он, когда его сотоварищи продолжали молчать, — "По идее нет. Ничего особенного не сказал. Сплав кучи примитивных основ из разных источников: индийской философии, психологии бессознательного, цитаток из интернета, психоанализа, шаблонов успокоительных речей для всяких суицидников, речей киников и стоиков, а также прочей попсы. Вроде никаких крамольных идей не высказывал. Что вы тогда молчите, сволочи? Давай, Юлвей, встань и скажи: "хватит нести дичь", а я вздохну с облегчением".
— Теперь я понял, — Аристократ из рода Чжан действительно встал и произнес, но совсем не то, что сам Саргон от него ожидал, — Я не знаю, по какой причине ты решил открыть нам это знание, но от всей своей души благодарю за науку… Старший, — Склонился он, как ранее Камей.
"Чего?! Вы серьезно? Ну не серьезно же, нет? Эй, кто-нибудь, ударьте Юлвея по голове, он перегрелся… переохладился? Потек чердаком, во! Я мальчишка оборванец из гонимого народа, какой еще старший, да еще от аристократа? Он там совсем гордость потерял?"
— Я смотрел, но не видел. Ты открыл мне глаза, — Тихо сказал Акургаль, — Благодарю за науку.
— Благодарю.
— Благодарю.
— Благодарю, — Стало раздаваться со всех сторон. Только Юншэн ограничился одним лишь поклоном. Но он знал и верил в своего товарища куда больше, чем остальные, поэтому нисколько не удивился глубине его мысли. Он благодарил за доверие.
Вообще, речь, которую Саргон придумал чуть ли не на ходу, казалась примитивной только ему. Ведь он сравнивал ее с лучшими прочитанными им ораторскими речами. Цицерон, надгробная речь Перикла, Демосфен, всевозможные политики, государи и диктаторы. Этот богатый фонд был недоступен местным.
В итоге, его обращение содержало вещи, очевидные и легкодоступные лишь в ЕГО мире и ЕГО времени. Где за этой очевидностью и известностью стояла настоящая пропасть философской мысли, науки и кровавых рек. Доступные большей части образованных людей знания Земли вполне могли считаться в этом мире откровением и обладали гигантской ценностью.
Тем более, попаданец не просто вывалил на них чужие и чуждые практики, не начал потрясать основ. Наоборот, вполне гармонично связал некие свои принципы с определяющим учением местных. Подал их в простом и удобоваримом виде. Причем получилось куда удачнее, чем он ожидал и даже удачнее, чем мог предположить. Одной короткой лекцией Саргон фактически утроил прогресс собственных сокомандников.
В этом мире Откровение, Просветление и Интуиция играли огромную, зачастую — определяющую роль. Люди познавали себя, мир и Ци интуитивно, через эмоциональный и
