Таинственный амулет - Егор Дмитриевич Чекрыгин
А дела настоящие, если не считать тех, что касались лишь тайных служб обоих государств и о которых никому постороннему знать не следовало, в основном были военным вождям хорошо знакомы. Ага, все то же самое. Работать официальными героями.
По версии мооскаавской публики, чуть ли не главным эпизодом битвы у пролива была схватка, в которой участвовал капер сатрапии, тооредаанский фрегат и тооредаанский капер. Что и неудивительно — уж очень много известных личностей сошлось на маленьком пятачке огромного океана: маэстро Лии, оу Ренки Дарээка и оу Готор Готор, пользовавшиеся немалой популярностью в сатрапии благодаря своим приключениям двухгодичной давности, а также знаменитые студенты-ворюги, сумевшие умыкнуть легендарный Котел знаний, — Ундаай Одиир и Миилд Рааг! Старая Мооскаа, подчас ценящая удачливых прохиндеев куда больше, нежели старательных трудяг, еще не забыла «подвига» и имен двух проныр. И то, что они вновь прославились, теперь уже на военном поприще, внушало мооскаавцам чувство особой гордости. Дескать, знай наших.
Ну а то, что с тооредаанскими героями вновь приехали почтенный профессор и красавица-купчиха, заставляло публику замирать в ожидании. В прошлый раз эта компания сумела изрядно набедокурить, удивив и повеселив публику. Немало мооскаавцев, по известной мооскаавской привычке, весьма непатриотично радовались, когда кто-то умудрялся подпортить жизнь всесильному Бюро всеобщего блага. И теперь та же публика была вправе ожидать от своих героев новых проделок.
На представителей тооредаанского посольства буквально посыпались предложения. И герои, выполняя свой священный долг, старались не отказываться ни от одного, какой бы тяжестью это ни отзывалось наутро в переполненном брюхе и трещащей с похмелья голове.
И вот, как и полагалось еще по имперскому этикету, когда публика чином пониже вполне насытилась новинкой сезона, поступило предложение и из дворца: мол, мы тоже смогли вас разглядеть, провинциалы!
Впрочем, обижаться гостям было не на что. Персональное приглашение получили даже Гаарз и Киншаа, сопровождающие своих вождей в этом путешествии. А что уж говорить о профессоре Йоорге и Одивии Ваксай…
Вот тут-то и приключился казус…
— Э-э-э, простите, ваше величество, как вы сказали?
Даже Готор, которого, казалось бы, трудно чем-нибудь удивить, выглядел растерянным и изумленным.
— Я хотел бы отправиться с вами на поиски сокровищ, — спокойно и почти смиренно повторил Ваася Седьмой.
— Но… А как же?
— Вы про обязанности сатрапа? — усмехнулся молодой монарх. — Мои советники месяц-другой вполне смогут обойтись и без меня, поскольку и так фактически управляют государством самостоятельно, лишь из любезности делая вид, что испрашивают моих советов и дозволений. Так что, думаю, если я позволю себе хоть раз в жизни немного развлечься, Старая Империя от этого второй раз не развалится!
— Но-о-о… — Оу Лоодииг попытался сказать что-то своему государю, но тот прервал его.
— Да пустое! — отмахнулся Ваася Седьмой. — Я тоже раньше думал, что стоит мне покинуть дворец, как сразу начнется какой-нибудь жуткий хаос. Но наша прекрасная Одивия убедила меня, что это — лишь пустые страхи. И что жизнь нам дается всего один раз и ее стоит прожить так, чтобы на смертном одре можно было вспомнить не только повседневную рутину, но и что-то яркое, удивительное, волшебное!
«У-у-у, ведьма! Как же она это делает?» — обреченно подумал Ренки, проследив взгляд, который бросил молодой монарх на Одивию Ваксай. Он уже видел подобный взгляд. У своего некогда хорошего друга оу Лоика Заршаа. И его сердце вдруг, совершенно непонятно почему, уколола игла ревности.
— Хм… Мне это тоже не нравится, но что я могу поделать? — развел руками оу Лоодииг, когда они втроем — он, Ренки и Готор — заперлись в его покоях во дворце, чтобы обсудить создавшееся положение. — У мальчика — нрав его отца. А уж наш Ваася Шестой коли что-то решал, то проще было бы придвинуть Южные Земли к Северным, нежели заставить его изменить принятое решение. Пожалуй, это даже хорошо, что у его сына это взыграло именно сейчас. Думаю, ближайшие два-три месяца и для мооскаавского монарха, и для его страны будут действительно безопасными. Едва ли кто-нибудь осмелится сунуться к флоту, идущему под флагами Тооредаана и сатрапии. Так что пусть парень перебесится от всей души и вернется к своим обязанностям правителя уже без этого томления в груди, проистекающего у юношей из-за чувства, будто жизнь проходит мимо.
— Но, — воскликнул Ренки, — любое путешествие небезопасно! А уж тем более морское. Да и поиски сокровищ — это, знаете ли…
— Не хочу вас пугать, судари. — Голос оу Лоодиига стал холодным и таким жестким, что сразу стало понятно, почему столь многие ненавидят и до дрожи боятся руководителя Бюро всеобщего блага. — Но если с сатрапом Ваасей Седьмым приключится беда, вы лично будете отвечать передо мной. И не как перед директором Бюро всеобщего блага, а как перед оу Ваань Лоодиигом, человеком, который заботился об этом мальчишке, когда тот был еще совсем крохой, и который растил и оберегал его долгие годы. И никакие оправдания, никакие ссылки на буйство стихий или иные непреодолимые обстоятельства вам не помогут!
— Сударь, — надменно начал было Ренки, но смог сдержаться и заговорил о другом: — А вас не беспокоят его частые беседы с Одивией Ваксай? У меня такое впечатление, что они в последнее время почти не расстаются.
— Нисколько, — усмехнулся оу Лоодииг. — Как только начались эти беседы, я конечно же распорядился досконально проверить ее прошлое и настоящее. И убедился, что это чрезвычайно умная и весьма необычная особа, сумевшая добиться немало там, где многие мужчины погибли бы или отступили. Так что «беседы» любого свойства с ней едва ли смогут навредить моему монарху. Да и не так часто, на мой взгляд, они с ней «беседуют».
