Здесь вам не клан 2 - Ян Анатольевич Бадевский
Едва заметное присутствие.
Гумилёв действовал гораздо тоньше моей напарницы.
— Занимательно, — в голосе наставника послышалось удивление. — И эффективно. А теперь, молодой человек, разберите вашу блокаду и соберите повторно. Придумайте упрощённый символ, запускающий процесс. Впишите его в гримуар.
— Как это сделать?
— Надо погрузиться в транс, — подсказала Аврора. — Это выйдет само собой.
Я позволил защите рассыпаться в пыль.
Повторная сборка далась на удивление легко. Несколько секунд — и вымышленные кубики заняли положенные позиции. Я влил в технику некоторое количество маны и прикоснулся ладонью к обложке гримуара. То, что произошло дальше… было для меня откровением.
Гримуар откликнулся на прикосновение.
Словно был не ежедневником, а живым существом.
По телу прокатилась дрожь, и я чуть не убрал руку, но волевым усилием сдержался. Реальность подёрнулась дымкой, я ощутил небывалую эйфорию. Захотелось взять ручку и что-то написать…
Незаметно для себя я раскрыл гримуар на первой странице и принялся вычерчивать знак. Окружность, испещрённую горизонтальными и вертикальными линиями. Эти чёрточки складывались в клетки, наливались силой, мерцали красным, впитывались в бумагу… Нет, не так. Намертво встраивались в ткань.
Я кайфанул от процесса.
На лице появилась блаженная улыбка…
А потом меня отпустило.
— Готово? — спросил наставник.
Похоже, он не видел мой знак.
— Да.
— Прикоснись к символу.
Я выполнил указание профессора.
В голове тотчас развернулась защитная сфера.
— Потренируйся, — сказал Гумилёв. — Через несколько дней ты будешь активировать эту технику простым воспоминанием. Гримуар сделает так, чтобы символ навечно остался с тобой.
Глава 16
Теория призыва меня не порадовала.
Занимательно, но бесполезно.
Поначалу.
Очередной заслуженный пенсионер вещал про ноосферу и широкий спектр возможностей для каждого из нас. Доцент Валерий Анатольевич Семёнов, так звали нашего препода, сразу составил список призывателей группы и сообщил, что для них будут проводиться индивидуальные практические занятия. Остальным учитель порекомендовал изучить базу.
Как выяснилось, призыв тоже считался универсальной техникой. Я, например, мог освоить в отдалённом будущем искусство создания предметов «из ничего», но подлинных вершин не достигну. Кроме того, мне и подавляющему большинству студентов не дано призывать инфернальных тварей, поскольку этими созданиями ещё надо научиться управлять. Да и энергии на их материализацию расходуется столько, что проще отказаться от самой затеи.
— Ноосфера, — Семёнов произнёс это слово с благоговейным придыханием. — Нашу планету окружают прототипы. Одни называют это коллективным бессознательным, другие — надмирьем. Можно ли считать ноосферу загробным миром, в который рано или поздно отправится каждый из нас? Доказать или опровергнуть это пока не удалось. Доподлинно известно, что наши мечты, фантазии, сны и галлюцинации записываются эфирным кодом, сохраняясь навечно. Как это работает? Однажды человек придумал колесо. Идея колеса сохранилась в ноосфере. Моё кресло, ваш смарт-браслет, этот кусочек мела, ботинок — каждая вещь имеет эфирный прототип. И этот прототип можно вызвать к жизни силой магии.
Мы сидели в уже знакомой аудитории с уступами, из которой нас эвакуировали накануне. По расписанию были объединены две группы первокурсников.
— Призыватель фактически берёт готовую идею из ноосферы и материализует её в нашей вселенной, — продолжил доцент Семёнов. — Тут всё зависит от воображения, концентрации и ранга одарённого. Материализация требует невероятных энергетических затрат. Эти затраты можно снизить, если у вас имеется генетическая предрасположенность к призыву. Смотрите.
Наставник поднял руку и выхватил из воздуха карандаш.
— Я даже не заметил расхода маны, — прокомментировал Семёнов своё действие. — Вещь примитивна, её функционал ограничен. Кроме того, я призыватель в четвёртом поколении. Ранг магистра.
По аудитории прокатился восхищённый шепоток.
Магистр.
Предпоследняя ступень в иерархии волшебников.
— Этот карандаш обладает всеми свойствами обычного карандаша, — улыбнулся преподаватель. — Я могу им писать. Могу затачивать. Грифель и дерево. Вопрос в том, как долго он просуществует? Ответ — пока находится в сфере моего влияния. От распада карандаш удерживает аура призывателя. Смотрите.
Доцент небрежно швырнул карандаш через плечо.
Крохотный цилиндрик пролетел метра три и бесследно исчез.
Растворился в воздухе.
— Этого предмета в нашем мире быть не должно, — пояснил преподаватель. — Он материален, поскольку я так захотел. Усложним задачу.
В руке магистра появился револьвер.
— Эта вещь более сложна, ученики. В револьвере есть внутренняя механика. Поэтому я затратил больше маны на призыв.
— А что будет с пулями? — выкрикнул с места неизвестный парнишка. — Они ведь тоже не существуют.
Доцент ухмыльнулся:
— Верно подмечено. Логика подсказывает, что пуля, вылетев из ствола, перестанет существовать. Это призванный элемент, который молниеносно покинет область моего влияния. Давайте проверим.
Сказав это, Семёнов выстрелил в потолок.
Звук прокатился под сводами аудитории…
…но ничего не произошло.
В потолке не образовалось пулевое отверстие. Вниз не посыпалась штукатурка. Студенты в первых рядах отделались лёгким испугом.
Долбаный псих.
— Так и есть, — авторитетно заявил наставник. — Я никого не могу убить. И в чём же смысл призыва оружия? Попробуем сменить ауру. Оснастить пули фиксирующим заклинанием. Сложно, энергозатратно, но почему бы и нет? Я ж магистр.
С этими словами доцент выстрелил повторно — в ближайшее окно.
Раздался звон бьющегося стекла.
А потом начала твориться совершенно невообразимая дичь.
— Не переживайте, там кинетический барьер, — лениво произнёс наставник. — Осколки никому не повредят.
— А что с пулей? — забеспокоилась симпатичная девушка в первом ряду.
— Провалилась в мир идей, — пожал плечами доцент. — Я увеличил срок её жизни, но совсем ненадолго. Так, чтобы наглядно продемонстрировать возможности призывателя. Что-то малость сквозит, не находите?
Оконный проём затянуло стеклом.
— Я могу оперировать реальными предметами, протаскивая их через ноосферу, — сообщил наставник. — К примеру, одна из техник позволяет мне разобрать револьвер, оставив про запас его идею. Прототип. Собрав оружие повторно, я смогу им пользоваться без дополнительной накачки маной. Это высший пилотаж, дорогие мои. Смотрите.
Доцент положил реольвер на столешницу и отошёл в противоположный угол, почти к самой двери.
Оружие не исчезло.
— Получается, он настоящий? — опешил Липень.
— Сейчас — да. Пока я не захотел его разобрать.
— Так вы починили окно, — догадалась Аврора.
— Именно, — кивнул призыватель. — Я отменил осколки в нашей реальности, разобрав их на атомы. А затем восстановил стекло, воспользовавшись его прототипом.
— Револьвер не исчезнет? — охренел Прохор.
— Нет, — на губах наставника появилась снисходительная усмешка. — Он реальный. Зарегистрирован на моё имя. А вот патроны я призвал из ноосферы.
— А как быть с инфернальными тварями? — спросила Лина Ковальски, невзрачная ботаничка с химико-магического факультета.
— О, — доцент погрозил девушке пальцем. — Это тема отдельного разговора. Монстры вытаскиваются из инферно. Речь идёт про особый план ноосферы. Область кошмаров и больных фантазий. Там же, к слову, обитают все вымершие хищники.
— Тогда вы можете
