Майор Казанцев и Европейский Халифат(СИ) - Рясной Илья

Как-то без особого пиетета, скорее, как мешок брюквы, ребята кинули Гарреля в минивэн. Моторы взревели. Все, объект захвачен…

Глава 7

Мы огибали Париж по объездной дороге, не забираясь в сам город. Я опасался, что все же поднимется тревога, и будут выставлены полицейские заслоны. На этот случай, конечно, у нас были документы прикрытия местной полиции и сопровождающий чин из антитеррористической службы. Но лучше лишний раз не светиться.

Впрочем, никакой тревоги поднято не было. Оправдались мои лучшие ожидания – в албанских степях никто и никогда не будет вызывать полицию, пусть там хоть все горит и взрывается. Потому что албанцы - это одни из центровых бандитов, рэкетиров, торговцев наркотиками и человеческими внутренними органами во всей Европе. Зачем им полиция? У них и своей пехоты полно для того, чтобы отстоять свои интересы.

Через сорок минут наши машины въехали на запушенную и заброшенную территорию маслобойной фабрики. Надпись на воротах уведомляла: «Помещение сдается в аренду». Но желающих не находилось. Кризис перепроизводства на дворе, какая там маслобойня?

В фабричном просторном помещении пленника усадили в заранее приготовленное крепкое металлическое кресло с ремнями. Рядом возвышалась помятая, устрашающего вида давильная машина с раструбом и зубьями, которую не получилось демонтировать и выковырять из бетонного пола. Вдоль стен шли полки с пластмассовыми пустыми бутылками. Больше здесь ничего примечательного не имелось.

- Будем говорить честно, или для начала соврать попробуешь? – поинтересовался я крайне тактично.

Конечно же, Ренард Гаррель собирался врать. И самым его первым враньем было заверение, что он вовсе не собирается врать. Был он перепуган, деморализован, слегка помят при захвате, когда его оттаскивали от латиноамериканской шлюхи, вцепившейся в него мертвой хваткой и поднявшей визг, что клиент не заплатил. Но все равно он явно не хотел откровенничать.

Гаррель всхлипывал. Клялся всеми святыми, что искренен, правдив и ничего о гибели Архивариуса не знает. Надоел он этим скулежом быстро. Бить я его не стал. Вкатал ему в вену от души «мнемодавилки». Теперь главное направить расхристанные эмоции и запутанную речь объекта в нужную сторону. А уж этим искусством я владел виртуозно.

В общем, итог был предсказуем. Барыга выдал нам все, как на духу. Из его рассказа возникла следующая драматичная картинка из зарубежной бандитской жизни.

Гаррель не видели своего старого приятеля Сойфера года три. И вот в один прекрасный день тот позвонил и поставил перед фактом, что он прибыл в Париж. Притом надолго. С работы уволился, потому что запахло хорошими деньгами. И у французского барыги благодаря ему тоже появилась восхитительная возможность немножко отщипнуть от жирного и калорийного пирога.

После этого русский друг самолично заявился к Гаррелю в деревню Вальменье. Привез с собой тот самый обещанный жирный пирог - позаимствованный в архиве ИГУ раритет. Со слов Сойфера, там он был никому не интересен и не нужен, а потому сам просился в надежные бережные руки.

- Сколько стоит этот кусок алюминиевой фольги? – без особой радости полюбопытствовал Гаррель, критически разглядывая раритет.

- Минимум миллион евродолларов, - счастливо улыбнулся Сойфер, у которого само слово «миллион» уже вызывало эйфорию.

- У меня есть отличный психиатр, который примет тебя за куда меньшие деньги. Ты что, какой миллион?!

- Это начальная цена, дружище! У знатоков Золотая страница инков стоит куда дороже.

Спорили они долго. Ни к какому соглашению не пришли. И Сойфер отбыл восвояси вместе с товаром под мышкой. А Гаррель все же забросил удочку на антикварном рынке. И ему открылась удивительная картина. Оказывается, вокруг подобных листов из мифической Золотой библиотеки идет скрытый и какой-то опасный ажиотаж. И вещь на самом деле дорогая. Миллион за нее можно снять хоть сейчас. А то и поболе.

Раньше француз был бы незнамо как рад своим десяти процентам за посредничество. Но сейчас обстоятельства изменились. Недавно он очень сильно прогорел на одной сделке и теперь должен был очень убедительным партнерам семьсот тысяч евродолларов. И, главное, он представления не имел, где взять такую сумму. Коммерция шла неважно. Кризис экономический на дворе, Дьявол его раздери!

Решился он на поганое дело не сразу. Думал пару дней. А потом махнул рукой на жалкие остатки каких-то принципов. Позвонил Сойферу. Сообщил, что нашел покупателей, согласных на заявленную сумму. И что переговоры состоятся у него в Вальменье.

Архивариус прикатил на такси, бережно сжимая коробку с Предметом. Туда же под видом покупателей заявились Гриф и его подручный громила. Предводитель банды за каких-то десять тысяч евродолларов согласился накинуть удавку на шею клиента и решить с ним вопрос окончательно и бесповоротно. Что и было проделано достаточно профессионально.

А потом Гарреля ждал сюрприз. Гриф смахнул пинком со стула так и остававшегося сидеть, но уже мертвого Сойфера с удавкой на шее. Грузно взгромоздился на его место, пододвинул к себе лежащую на столе коробку с раритетом. Вкрадчиво, елейным голоском, произнес:

- Этот бедолага что-то трындел про миллион. А ты десятью тысячами решил откупиться от верных и честных партнеров? Хитрый ты, Ренард. Но глупый.

- У нас же договор! – возмутился Гаррель.

- Договор - это вещь такая. Ненадежная. Заключили. Порвали. Заключили новый… А по новому договору нам половина причитается. Так ведь? Пока же эта вещичка побудет у меня.

Труп Сойфера бойцы Грифа вывезли, как и обещали, для утилизации. Но сильно не заморачивались. Выкинули его на автомобильной свалке. Глядишь, и не найдут сразу. А если и найдут, то полиция особо напрягаться не будет по поводу какого-то приезжего из варварской снежной страны.

- И где сейчас Золотой лист? - спросил я.

- Смешно, - захихикал Гаррель, хотел почесать нос, но обнаружил, что рука привязана к подлокотнику кресла, и захихикал еще веселее. - У Грифа конфликт с арабами. Они напали на его убежище и все там забрали. В счет долгов.

- Ты поверил в такую сказку? – удивился я.

- Поверил, - закивал Гаррель. - Потому что так и было.

- Откуда знаешь? – напрягся я – мне совершенно не нравилось такое завершение паскудной истории с убийством и предательством.

- Потому что я там был в этот момент! – торжественно изрек Гаррель. - Как раз приехал прояснить этот вопрос.

- И что, арабы унесли Золотой лист?

- Прямо на моих глазах.

- Что за арабы? – спросил я угрюмо.

- Не знаю. Это их дела! А я остался без денег!– истошно заорал Гаррель и задергался в кресле, так что ремни глубоко впились в его кожу, но он этого не замечал. – Без миллиона!!! Без вещи!!!

- И без старого друга, которого ты укокошил по глупости, - хмыкнул я.

Еще один укол немножко привел Гарреля в себя. Напоследок я расспросил его, где и как он искал покупателей. Узнал, что по Парижу идет шорох по поводу Золотых листов, но откуда исходит – тут у барыги нет никаких сведений.

- И я нашел бы покупателей, даже не за миллион, а побольше, если бы не эти сволочные арабы! – вновь стал впадать в истерику Гаррель.

Откровения негодяя мы записали на видео. Когда все закончится, сдадим его полиции. Живого и здорового. Если, конечно, не сдохнет от наших химикатов. А сейчас мы еще чуток попользуемся им.

Я очередной инъекцией привел его в чувство и спросил:

- Можешь вызвать Грифа в укромное место?

- Могу, - резко кивнул Гаррель, и его длинные волосы упали ему на лицо. - Он мне оставлял краденые драгоценности на продажу. Если я только намекну, что деньги у меня, он примчится быстрее «Формулы один».

- Со всей своей компанией? – поинтересовался Леший.

- Обычно ездит со своим двоюродным братом. Это тот верзила, который удушил месье Сойфера, - пояснил барыга.

- Это нам на руку, - кивнул я…

Через четыре часа на стуле сидел новый клиент – бандюга Гриф. В углу валялся в бессознательном состоянии прилично помятый его родственник и телохранитель.