Алек Майкл Экзалтер - Иная реальность
Отношения Кирилла с Генкой Тереховским никогда не отличались особой теплотой, и лучшими друзьями они друг друга ни в коем разе не считали. Но о покойниках только хорошее, к тому же друг Генка Дашку хорошо пристроил. Хотя это может и боком выйти, если хозяев фирмы рвут в клочья радиоуправляемыми минами.
Сразу же после звонка Новоселкина редакцию облетела хоть и печальная, но сенсационная новость. При разборке рухнувших перекрытий в гараже, где взорвали финдиректора Тереховского, было обнаружено тело фотокорреспондента газеты Сергея Ивакина вместе с камерой и сменными объективами. Тут уж Кирилл всерьез испугался за Дашку. Там, где суетится, то бишь, уже свое отсуетился, папараццо из папарацци Серж Ивакин следует всегда ждать скандала с уголовщиной или криминальных разборок. Серьезных вооруженных столкновений преступных группировок в городе давно уже не было. Но кто знает, может быть, ликвидация Тереховского станет поводом к развязыванию крупномасштабной войны между мафиозными кланами? А Геннадий Тереховский, пусть и не был крестным отцом, но все равно занимал высокое положение в околокриминальной бизнес-иерархии, и крыша у его крупной фирмы далеко не самая занюханная в городе. Значит, Дашке пора покидать хорошо простреливаемый бизнес-сектор и залегать, если не на матрац в подвале, то по крайней мере переждать смутное время в спокойном месте. И Кирилл тут же занялся личными делами. К тому же номер почти закрыт, работы никакой, если что, в Красной Армии штыки, чай, найдутся, без него большевики обойдутся. В Дашкиной бухгалтерии Кирилл появился без звонка, отодвинув охрану с помощью гебистского удостоверения. Впрочем, охранники фирмы ему особо не препятствовали и не потрудились сообщить по команде о визите некоего майора Дербанова. Как раз в этот момент чрезвычайно компетентные органы опрашивали сотрудников "Омникомпа", абсолютно не компетентных по части минно-взрывного дела и мафиозных разногласий. Дарья ничуточку не удивилась, увидев Кирилла и даже обрадовалась, когда он скомандовал:
— Собирайся, поехали. Это — приказ. По телефону скажешь, что берешь неделю за свой счет по семейным обстоятельствам.
Дашка попыталась заикнуться насчет дареного скутера на стоянке, но Кирилл ее грубо оборвал:
— Потом заберешь, а угонят — черт с ним. Новый куплю. И, вообще, чего ты копаешься?
По дороге в Хатежино он продолжил давать руководящие указания:
— Пока все не утрясется, поживешь у Федьки. К Толстому никто не сунется, у него — нейтральная территория. А кто полезет — очень пожалеет: с его людьми и псами лучше не связываться.
— А как же ты без меня, Кирюша?
— Буду заезжать по возможности. Не такой уж дальний свет — сорок минут до города по хорошей дороге.
В поместье Хатежино Кирилл категорически и наотрез решил не задерживаться, несмотря на спальню с пуховым одеялом на втором этаже в помещичьем доме с мезонином. Разумеется, от деревенского ужина Кирилл отказаться не сумел. Затем он накормил и выгулял Дона, малость поразмышлял и направился к гендиректору Федору Хатежину с челобитной — разрешить ему забрать пса с собой в город.
— Войди в мое положение, генерал, я понимаю, кобелек еще не совсем готов, но ты уважь мою просьбу. А я могу к тебе в такую даль хоть два раза в неделю на дрессировку ездить.
Кирилл несколько слукавил — от Федькиного питомника до царскосельского блокгауза было рукой подать, если по прямой, по лесному грейдеру. Но другу Федьке и прочим совсем не обязательно знать, где Кирилл намерен поселиться. Тем более в такие времена.
— Договорились, Дона я беру с собой, пугнуть уже он может, кого угодно. Насчет бабок за пса не беспокойся, сколько скажешь, столько у тебя и будет. А Дашку ты на недельку пригрей, но не приласкай. Про Тереховского слыхал? Она у него была замом главбуха.
О взорванном Тереховском, шухере на его фирме и ставшем якобы случайной жертвой Ивакине сельский житель Федор Хатежин уже знал. Он даже добавил к сведениям Кирилла любопытную подробность, что Серж-фотограф сумел-таки запечатлеть для истории и следственных органов момент взрыва. Папараццо в лепешку, камера вдребезги, а гигабайтная карточка памяти уцелела, и микродрайв в кофре остался в целости и сохранности.
Занятные файлы были у чернявого Сержа Ивакина. Многое знал погибший на боевом посту фотокор. Единственное, чего он не мог предположить, — это, то что заложенным фугасом можно было подорвать не только бронированный штучный "линкольн", но и тяжелый танк. А если так рубят лес, то щепки летят во все стороны; бывает, очень даже далеко.
* * *За рулем мощного "порше", разгоняющегося до 100 километров в час быстрее иного мотоцикла, Кирилл чувствовал себя так, словно он по-прежнему крутит баранку своего старого "гольфа". Он все так же прекрасно видел дорогу и хорошо понимал, что делают или собираются делать машины и водители, движущееся позади и впереди него.
Вон тот фургон с грязным задом, неизвестно чем заляпанным в сухую погоду, сейчас уйдет на левый поворот. Действительно, через несколько секунд "форд-транзит", который Кирилл не собирался догонять, начал перестраиваться в левый ряд, а потом, не просигналив, свернул на грунтовку слева. А та красная "мазда", что десять километров изо всех своих лошадиных сил и человеческих умений шла впритирку за машиной Кирилла, должна свернуть направо к дачному поселку. Именно это и сделал человек за рулем "мазды" через пять секунд, дисциплинировано включив сигнал поворота. Сейчас лично он, Кирилл на дороге никому не был интересен, чего нельзя было сказать о его автомобиле. Но завистливые или полные злобной ненависти чувства встречных и оставшихся далеко позади, собственно, его не касались, исчезая за горизонтом или за очередным поворотом загородного шоссе. Слежки за собой Кирилл не ощущал. Весь трафик двигался в обычном режиме, и Кирилл точно знал, что здесь и сейчас на этой дороге никто и ничто не собирается разделаться с ним как с Петром Осовым.
Да и он им не Рыжий. За здорово живешь не возьмете, сволочи!
Кирилл бросил взгляд на ноутбучный кофр на полу у переднего сидения, где лежали заряженный револьвер и новое подписанное заявление в милицию о его сдаче. Да и на самом сидении располагалось пока еще не оружие, но обещающее вскорости таковым стать, служебное животное по кличке Дон.
Федька, конечно, профи. Дон Карлеоне службу знает, собака.
Всю дорогу до города пес сидел рядом с Кириллом по стойке смирно, пристегнутый специальным собачьим ремнем.
Хорошо, значит, к шлейке приучен. Любопытно, как он на выстрел будет реагировать или на взрывпакет? Ничего, это впереди, и Федька поможет выдрессировать.
В пути только раз Дон дернулся и зарычал, когда мимо них с ревом промчался встречная тяжеленная фура. Но после тихой, но твердой команды Кирилла "Место!" молодой ротвейлер мгновенно успокоился и принялся опять настороженно наблюдать за двигавшимися им навстречу железными экипажами.
Кирилл поставил "порше" в гараж и пошел домой, поблагодарив шлагбаумного охранника, пожелавшего ему "Спокойной ночи". "Вот, падла гаражная, раньше сроду не здоровался, только номер сличал на выезде", — беззлобно выругался про себя Кирилл. Ему уже нравилось рассекать на крутой тачке. И то, что перед ним сама собой прогибается всякая обслуга. А рядом на поводке верный пес Дон Карлеоне.
Дома Кирилл сначала провел пса по всей квартире, затем усадил, надавив на холку, на коврике в углу за диваном и строго скомандовал: — Место! Засим последовало мягкое: — Ко мне, — из другого угла комнаты. И еще раз: — Место! Упражнение Кирилл повторил два раза с переменой позиции. Естественно, всякое манипулирование условными рефлексами животного подкреплялось по всем канонам дрессировки мясом-лакомством. Отыскавшего наконец свое место в этой жизни Дона Кирилл представил Вирте:
— Вирта, это наш Дон. Дон, а это моя Вирта.
Пес довольно равнодушно отнесся к говорящему изображению еще одного человеческого существа, появившегося на экране монитора, тогда как Вирта, внимательно наблюдавшая за процедурой общей дрессировки, пришла к выводу, что отныне ей совершенно незачем экспериментировать с кремнийорганическим вертухаем для защиты жилья Кирилла и себя самой от вторжения нежелательных лиц и предметов.
— Очевидно, твой разум, Кирилл, находится в устойчивом контакте с информационной сущностью этого животного. Вполне вероятно, данный механизм эмоциональной интерактивности спонтанно развивался в процессе филогенеза человека и собаки от протонеолита, когда люди стали приручать псовых, до наших дней.
— Полагаешь, Дон обладает бессмертной душой? Не по-христиански как-то это получается.
— Согласна, в христианской религиозной традиции об этом не может быть и речи. Но, если подумать, то в той же христианской традиции человек создан по образу и подобию Божьему. Тогда, выступая по отношению к домашнему животному, как творец и созидатель, человек формирует и модулирует чувственное мировосприятие своего питомца. Тем самым, человек-демиург распространяет изначально данное ему божественное начало на ближайший носитель, способный благодарно воспринимать и устойчиво хранить эмоциональную информацию.
