Алек Майкл Экзалтер - Бывший рай
С помощью нехитрого самовнушения уговорив себя заняться делом, Даг Хампер к собственному удовольствию пришел к выводу о неуместности и банальности первоначального замысла выстроить палеографическую гипотезу о социально-технологической деградации первопроходцев Экспарадиза на основе в зубах навязшей экуменической доктрины противостояния идеалистов и материалистов. На семинаре они эту тему обсудили весьма увлеченно. И Даг Хампер снова вспомнил о всеобщем тривиальном глубокомыслии, как да почему приверженцы идеализма, прекраснодушно стремясь к утопическим сверхчеловеческим духовным ценностям, в своих безудержных проявлениях усугубляют царящий во Вселенной изначальный хаос во имя либерального прогресса, будь то в науке или социальной сфере. Аналогично, экстремальные сторонники революционного материализма, выступая с охранительно-консервативных позиций и с благой целью упорядочить все и вся, не меньше идеалистических оппонентов способствуют прекращению прогресса и движения вперед за пределы нынешних границ познания.
… Оно предельно понятно — радикальное большинство от добра добра упорно ищет, а коллективное самоубийство ничем не лучше, нежели когда кто-то в одиночку расстается с жизнью. Поэтому никто и не ставит под сомнение, отчего количественное преобладание экстремистов как материалистического, так и идеалистического толка, как правило, приводит к плачевным последствиям в научно-технологической и социальной практике.
В абсолюте правоверные идеалисты, как радикалы, так и умеренные, ратуют за расширение, во чтобы то ни обходилось, неограниченного познания чистого духа и божественного разума, при этом отнюдь не чураясь материалистических путей в достижении идеальных целей. Тогда как праведные материалисты, не меньше доктринальных соперников беспокоясь об идеальном светлом будущем, в целом призывают род людской, не транжирить втуне ресурсы, не отрываться от милой их сердцу родной почвы, а также помнить о сугубо приземленных потребностях человеческой души и тела.
Вместе с тем общепринято, будто бы противоборство и взаимное уравновешивание идеализма и материализма имеет благодетельный характер, предопределяя постепенное контролируемое продвижение в накоплении и применении новых знаний во всех областях человеческого сосуществования. Иначе, откровенно говоря, если либеральные айди переусердствуют, то консерваторы-матри непременно бросятся их притормаживать. Либо, напротив — уже материалисты прибегают к идеологии либерализма, освобождающей мысль и слово от идеалистического консерватизма.
В результате такой системы сдерживания формируется идейно плюралистическое общество, где преобладают умеренные центристские подходы и решения тех или иных общечеловеческих проблем, экстремисты-революционеры обоего толка, коих осаживают свои и чужие, остаются не у дел и далеко от власти, а ко всеобщему удовлетворению как айди, так и матри итоговое прогрессивное развитие, расширение границ познания не прекращается. Оно, дескать, не может остановиться, поскольку усердным ревнителям идеалистических решений эволюционный прогресс догматично заповедан субъективным промыслом божественного сверхразума, а ревностные служители материализма уверены в объективной, не зависящей от человека квинтэссенции вечного непреодолимого движения от простого к сложному и от хорошего к лучшему. Или не в аверс, а в реверс, поскольку матри в ансамбле с айди не исключают отдельных частных случаев исторического регресса, то бишь временных отступлений в общем стремлении к далеким целям непреложного расширенного развития человеческого разума в доступной Вселенной, являющейся фамильным достоянием и наследственным обиталищем для всех и для каждого.
Однако допущение, когда-то тут то там в достойной и дружной прогрессивной семье нипочем нельзя обойтись без какого-нибудь регрессивного урода, в виде исключения подтверждающего вселенское правило, ни за что не устраивало Дага Хампера в его теоретическом осмыслении проблемы технологического упадка человеческого сообщества на Экспарадизе. Он пребывал в твердом убеждении, что единством и борьбой идеалистических и материалистических противоположностей, переходом количества негативных индивидуальных изменений в еще более отрицательное групповое качество, неспособностью либерального отрицания преодолеть консервативное отрицаемое и прочими вывертами архаичной диалектики, как искусства спорить и дискутировать, можно в теории в пух и прах разъяснить все что угодно, любой прогресс и регресс, на доктринальном догматическом уровне. И в то же время ничего на практике; в реальности ни на йоту не приближаясь к познанию бесспорной истины, имеющей практическое приложение в постижении сущности и целеполагания, телеологии субъективного или объективного бытия человека разумного.
Субъектно и объектно говоря, в целях философской систематизации магистр Хампер и сам иногда прибегал к дихотомии и дуализму человеческого разума, субъективно противопоставляющего себя чему-либо внешнему и объективному. Хампер также подразделелял род людской на либералов-освободителей и консерваторов-охранителей. Сам он себя, понятное дело, числил по ведомству либеральных субъектов. Иначе быть не могло, поскольку в элитном корпусе рейнджеров непреложно считалось, что в основе подозрительных консервативных проявлений человеческой натуры лежит атавистический инстинкт самосохранения в его неблагонамеренных пацифистских формах. Меж тем особь, руководствующаяся не человеческим разумом, стремящимся к полному и конечному преодолению внешней угрозы, а животным инстинктом временного конъюнктурного выживания обречена на поражение при ведении военных действий, в сущности являющимися адекватным умением жертвовать собственным существованием, а еще лучше — жизнью неприятеля, будь то в обороне или в наступлении.
Даже, казалось, чрезмерно хищных и плотоядных животных, инстинктивно обороняющих себя, свою территорию, потомство, натурэволюция или преднамеренный креационизм обрекли на консервативное миролюбие. Никакому биологическому виду, кроме человека разумного, не свойственны ни рассудочная агрессия, ни целенаправленная рассчитанная экспансия. Самые страшные хищники, сметающие, пожирающие все живое на своем пути, — многомиллионные колонии полуметровых шайтан-муравьев, обитателей экзобиологического заказника на Мирмекс Секунде, — не выходят за пределы предназначенной для них экологической ниши. Так, ежегодная пищевая миграция шайтан-муравьев всегда заканчивается поеданием избыточных рабочих особей и многократным сокращением популяции. При этом на акватическую, точнее, на жидкоаммиачную и воздушно-гелиевую фауну эти вселенские рекордсмены-пожиратели не посягают — природные экологические условия не позволяют.
Напротив, человеку разумному, достигшему суперлативного уровня, многое дозволено; он не ограничен безмозглой природой в окрестную и в совокупности окружающей космогонической средой, в ходе техногенного развития во многом утрачивая природные критерии биологического вида. По причине ли техногенной автоэволюции или согласно предначертаниям божественного провидения, человек разумный преднамеренно берет под контроль собственное видоизменение.
Вместе с тем каждый случайный, спонтанный выход какого-либо неразумного биологического вида из жестких экологических рамок являет собой эволюционную мутацию и начало его трансформации в нечто иное. Лишь сохраняющему себя в качестве одного из первозданных действенных вселенских начал человеку разумному (Бог его или эволюция знает как) позволительна экспансия и агрессия по всем азимутам. Из чего вытекает: охранительный тормозящий пацифизм, ретроградный примитивистский экогуманизм, суицидальное миротворчество — извращая основополагающие гарантии открытого противостояния человека a priori et a postеriori враждебному окружению, закрывают, заказывают ему дорогу вперед; таким образом, гуманисты приравнивают людей к общественным насекомым наподобие шайтан-муравьев, где от каждой твари природа требует по способности и каждой дает по потребности. Или как когда по глупой морде. Но не более того.
Тогда как человеку разумному — агрессору и экспансионисту в лучшем смысле данных терминов — всегда мало того, чего ему отмерено от начала времен. Отнюдь не ему предписаны качественные рестрикции и количественные лимиты, установленные для флоры и, прежде всего, относительно фауны. Внешним ограничителем для животного мира является окружающая среда, внутренним — природные инстинкты. И то и другое разум не может не воспринимать как угрозу собственному существованию. Разум человеческий самодостаточен, самодовлеющ и абсолютно свободен в собственном мироощущении, полагал Даг Хампер.
