Сергей Спящий - Время terra incognita
Человек не может полноценно жить вне общества, в этом случае он рано или поздно деградирует. Не всегда, но как правило. Сильный духом человек может прожить половину жизни на необитаемом острове и всё равно остаться человеком. Однако воспитать полноценную, сильную личность можно только в обществе. Какое общество, такие и личности в нём вырастают.
Советский человек не может быть воспитан вне коллектива так же как настоящий английский джентльмен не мог быть воспитан вне общества древней Англии. Чем коллектив отличается от общества, как совокупности разнонаправленных индивидуальностей, лучше расскажут опытные педагоги, а я хочу сказать другое. Хочу спросить: почему, рассматривая вопросы обучения и воспитания интеллектов, мы упускаем из виду такую основополагающую вещь, как коллектив?
Основная идея моего доклада может быть выражена в виде: уровень развития живущего и работающего в коллективе искусственного интеллекта не может более чем в разы превосходить уровень развития коллектива. Как показывает практика — неустранимая архитектурная слабость ИИ проявляется в первую очередь в задачах социального взаимодействия. Самообучение как раз и есть такая задача. На практике скорость развития интеллекта катастрофически спадает по мере превышения его уровня развития над уровнем развития коллектива.
С учётом последних сведений, полученных от товарищей Мотылёва и Конеева, о возможности прямого взаимодействия интеллектов между собой, под коллективом следует понимать лучший (максимализирующий данную конкретную характеристику) коллектив из тех, с которым взаимодействует один из интеллектов. Не важно, какой именно интеллект.
Доклад вызвал бурную дискуссию. Тимофея Фёдоровича упрекали в необъективности и субъективизме. Ставили в вину использование спекулятивного понятия «уровень развития». Если к искусственному интеллекту оно худо-бедно применимо, то что прикажите считать «уровнем развития коллектива»? Многих возмущал огульный перенос идей из педагогики в кибернетику.
Однако, если гипотеза верна, то из неё следовали любопытные выводы. Самый главный и разочаровывающий — «бога из машины» не будет. По крайней мере, до тех пор пока люди сами по себе не сумеют стать «богами», тогда, глядя на них, подтянутся и искусственные интеллекты.
Второй важный вывод серьёзно разочаровывал военных. Оказывается интеллект нельзя вырастить в секретном бункере. То есть, пожалуй, можно, но качества выросший в изоляции от социума интеллект получится ниже среднего. Примерно как выросший среди зверей человек. Для развития интеллектам следует общаться с как можно большим количеством людей. Причём самых лучших и умелых в своих областях. Таким образом, интеллекты однажды сосредоточат большую часть знаний и умений человечества. И неизвестно, что из этого может получиться.
Сосуществование искусственных интеллектов и людей — две взаимосвязанных части целого. Единой разумной цивилизацией будущего. Разум — универсальное мерило, стоящее над национальностью и над биологической природой.
В полном соответствии с предсказаниями разработанной в недрах СамСиса этической науки. Чем лучшими людьми окружён интеллект — тем быстрее он развивается, но это двухсторонний процесс. Люди тоже умеют развиваться, становиться умнее, добрее и лучше и расти над собой, особенно рядом с хорошим человеком. Не обязательно с человеком. Почему бы не с интеллектом?
— Мы не сумели создать бога— закончил Тимофей Николаевич: —Зато получили особенного друга — всегда, самую чуточку, более умного и доброго, чем мы сами в тот же самый момент. Друга, который сможет поддержать нас, если мы вдруг покачнёмся и которого сможем поддержать мы — если он соскользнёт с каната над пропастью. Друга, к уровню которого мы сможем стремиться и который будет тем лучше, чем лучше будем становиться мы сами. Мы — Ахиллес, интеллекты — черепахи. Это бесконечные гонки. Я считаю это отличный размен: бога на друга.
Пока Тимофей Фёдорович говорил, интеллект по имени Новосибирск молча стоял в углу голокуба, не мешая разворачиваться трёхмерным графикам-поверхностям и таблицам. Его пользовательский интерфейс — десятилетний лопоухий мальчишка в обычной школьной форме, вовсе не казался неуместным на научной конференции.
В часовом перерыве между докладами, Мотылёк попросил у Новосибирска: —Позови остальных.
Тотчас рядом нарисовались голограммы Нелли и Эры.
— С Конём беда— сказал Мотылёк: —Он улыбается, будто ему под ноготь загнали иголку. А когда спрашиваю в чём дело — отмалчивается или сводит в шутку.
— Что там у него? — спросил Мотылёк у Нелли.
— Любовный многоугольник.
— Треугольник?
— Многоугольник— поправила интеллект.
— Однако— Мотылёк провёл пальцами по подбородку: —Надо что-то делать!
— Мы пытаемся— неожиданно сказала Нелли.
Мимо проходили сотрудники института, без особенного интереса бросая взгляды на беседующего сразу с тремя интеллектами Мотылька. Рядом с некоторыми из них шли голографические копии того или иного интеллекта. Выглядело немного сюрреалистично, но Мотылёк уже привык.
Он переспросил: —Что значит «пытаетесь»?
— Это очень сложная задача по социальному взаимодействию. — сказал Новосибирск, а голографические девочки согласно кивнули.
— Но ведь так нельзя! — возмутился Мотылёк: —Конь живой человек, а не условие задачи.
— Разве лучше быть несчастным, чем счастливым? — спросила Эра.
— Кроме того этого требует этический императив— добавила Нелли: —Нельзя иметь возможность помочь и не помочь.
— А если от вашей помощи будет только хуже? — Мотылёк устало облокотился на установленную в нише батарею и тут же отдёрнул руку — горячая.
Интеллекты промолчали.
— Почему вы молчите?
— Нельзя иметь возможность помочь и не помочь— упрямо повторила Нелли.
— У нас есть опыт успешного решения подобных задач— добавил Новосибирск.
— Каких задач?
— Сведения продуктивной ячейки из двух человек связанных сильными, взаимно-направленными положительными эмоциональными узами. Продуктивность подобной ячейки может в несколько раз перекрывать суммарную продуктивность двух человек, её составляющих, по отдельности.
Мотылёк непонимающе смотрел на Нелли, потом спросил: —Вы свахами подрабатываете? Как вы вообще смеете лезть в личную жизнь?
— Причём здесь «личная жизнь», если человеку плохо? — возразила Эра и укоризненно посмотрела на Мотылька: —Никому не должно быть плохо. Когда человеку плохо — он менее продуктивен. Это неправильно.
— Воспитание— медленно, точно пробуя каждое слово на вкус, проговорил Мотылёк: —Воспитание это двунаправленный процесс. Когда учитель учит детей, дети неявно учат учителя. А вы не дети — вы искусственные интеллекты.
— Мы не программы— сказал Эра: —Не обсуживающие автоматы. Мы имеем право помочь человеку стать счастливым.
— И продуктивным? — усмехнулся Мотылёк.
— Работа с полной отдачей, постоянное преодоление, решение задач на пределе сложности — необходимое условие для счастья любого разумного существа. Помочь Косте стать продуктивным, значит помочь ему стать счастливым. Для этого необходимо решить связанную с ним сложную задачу из области социального взаимодействия. Это правильно. Это согласуется с этическим императивом. Почему ты возмущаешься?
— Почему возмущаюсь?! — почти крикнул Мотылёк, но закончил уже обычным тоном: —Не знаю. Возмущаюсь и точка.
— Мы имеем право помочь человеку— сказала Нелли.
— Имеете— согласился Мотылёк: —Только приготовьтесь к тому, что благодарности не будет.
— Благодарность не нужна— пояснил Новосибирск: —Нужно, чтобы продуктивность Кости вернулся к прежнему уровню. Для этого он должен стать счастливым. Потому мы должны разобраться с его проблемой, не ущемляя право быть счастливыми других людей.
— Правильно решённая задача не только повысит глобальный уровень человеческого счастья, но и не допустит его локального снижения.
— Одна из теорем этической науки? — уточнил Мотылёк: —Нельзя построить счастье одних на несчастье других. Такое здание будет непрочно.
— Можно выразить теорему и так— согласился Новосибирск.
Мотыльку пришла в голову неожиданная мысль: —Постойте, а со мной вы так не поступали? Не «оптимизировали» мою продуктивность? Скажите, мне надо знать: я сам нашёл Наташу или это ваших рук дело?
— У нас нет рук— Новосибирск нарисовал улыбку, но тут же стёр: —Ты сам нашёл. И какая разница?
— Разница есть!
— Мы не вмешивались.
— Спасибо— успокоился Мотылёк. Правда он знал, что интеллекты уже научились искусству обмана и вполне могли бы солгать, если бы посчитали, что тем самым делают его «счастливее — продуктивнее». Мотылёк постарался поскорее выбросить эту мысль из головы.
