Владимир Подольский - На пороге
— Пожалуйста, Павел Васильевич!
— Не обещаю!
Пилоты и пассажир заняли свои места, вышка разрешила взлёт. Взвыли моторы и шестиместный «Данила», нагруженный до предела по просьбе ответственного пилота, вырулил на полосу и поднялся в воздух. Курс был взят на юг. Целью полёта было не ознакомление с красотами природы, а тренировка Лиды. Ей следовало научиться управляться с гружёным самолётом в полёте и сажать его на высокогорных площадках. Что значительно труднее, чем на равнине. Или, во всяком случае, требует опыта. До горных аэродромов, правда, было далековато, и эту тренировку в реале пока пришлось отложить. Зато Павел Васильевич погонял Лиду, заставляя её выполнять виражи, горки и «заходить на посадку» на высоте полторы тысячи метров.
Убедившись, что у неё что-то стало получаться, наставник дал команду на возвращение. Утомившаяся, но довольная девушка безукоризненно посадила перетяжелённого «Данилу» и он был передан в надёжные руки своего тёзки. На пути к стоянке транспорта ответственный пилот подвёл итог занятию и выставил девушке оценку «хорошо».
Барсик, которого, кажется, во время этого полёта немного укачало, предпочёл сегодня вернуться домой на автомобиле. Взревел Лидин мотоцикл, и она умчалась. Следом за ней поехали и Павел Васильевич со своим спутником.
В башне дела тоже шли хорошо: ребята уже установили поляризующую катушку в выточенную для снарка оправку, и теперь Петр дотягивал скрепляющие половинки болты. Сергей возился с проводами. Павел Васильевич предложил им закругляться, мыть руки и подниматься наверх на обед.
— Сейчас идём, только попробуем! — ответил Сергей и Павел, покинув мастерскую, поднялся в столовую, где дым стоял коромыслом, священнодействовала Вера Степановна, а оправившийся от «морской болезни» Барсик внимательно следил за ней.
В столовую ворвалась всё ещё находящаяся под впечатлением своих приключений Лида и принялась помогать тётке, а может, мешать, поскольку параллельно взахлёб повествовала о полёте и о выполненных ею чуть ли не фигурах высшего пилотажа. Причём, глядя на ладонь её правой руки, которой она моделировала эти фигуры, даже бывалый пилот поразился бы бесстрашию юной лётчицы.
К счастью, Вера Степановна то ли не разбиралась в авиации совершенно, то ли была знакома с юношеской склонностью к преувеличениям своей племянницы. Во всяком случае, опасные эволюции виртуального самолёта её не испугали и даже не удивили.
— Позови ребят! — скомандовала она. — Я уже наливаю борщ!
Прервав полёт в верхней точке «мёртвой петли», Лида подошла к висящему на стене селектору и хотела уже нажать кнопку. В этот момент хлопнуло.
Звук взрыва, а скорее действительно, хлопка, на кухне был слышен не очень громко, однако насторожил присутствующих: Барсик вскочил и, утробно заурчав, бросился в подвал. Павел Васильевич со всех ног помчался за ним, успев бросить через плечо остолбеневшим хозяйкам:
— Оставайтесь здесь!
В несколько секунд преодолев железную лестницу и очутившись в тоннеле, хозяин башни узрел следующую картину: Дверь погружённой в темноту мастерской распахнута настежь, на полу тоннеля, опираясь спиной о его стену, сидит Сергей, одной рукой отстраняющий льнущего к нему взволнованного Барсика, а другой прижимающий ко лбу окровавленную салфетку. У лежащей на полу распотрошённой аптечки суетится Пётр.
— Серёжа! — обратился к раненому Павел, — как ты? Что тут у вас случилось?
— Взорвалось! — пробормотал Сергей, — мы только включили, а она взорвалась!
— Кто «она»?
— Оправка со снарком взорвалась! — вступил в разговор Пётр. — Серёжу, вот, задело. Вроде, неглубоко, сейчас я перекисью обработаю…
— Погоди, Петя, — прервал его Павел, — дай я посмотрю.
Он отстранил серёжину руку и в тусклом свете тоннельной лампочки взглянул на рану. Это была скорее глубокая царапина, пересекающая наискось серёжин лоб. Кровотечение уже почти прекратилось. Павел хотел уже взять приготовленный Петей тампон, пропитанный перекисью водорода, но Барсик вдруг громко мяукнул.
— Ты так думаешь? — спросил его Павел Васильевич. — Хорошо, поступай, как знаешь.
Получив карт-бланш, Барсик подошел вплотную к раненому товарищу, поставил лапы ему на грудь и старательно вылизал рану. Сергей сидел во время этой процедуры зажмурившись, а после её окончания вдруг заявил:
— Лучше бы йодом смазали! После этого шершавого языка саднит неимоверно!
— Сиди, отдыхай, пострадавший! — ответил ему Петя.
— Ага, сиди! Пол то холодный… А знаете, уже и не болит! А первый пострадавший, кстати, это ты был! Забыл уже? В шахте?
— Да помню! Дядя Паша! Давайте эту жертву Буджума наверх поднимем, а то пол и, правда…
— Не нужно меня поднимать, я сам…
Сергей неловко приподнялся и встал на ноги, придерживаясь руками за стену.
— Голова не болит, не кружится? — поинтересовался Павел, внимательно присматриваясь к его эволюциям и готовясь подхватить в случае чего.
— Нет, ничего не болит и не кружится, тоже. Только слабость и есть охота, будто неделю постился! Барсик! — обратился он к коту, который сидел в сторонке и неторопливо умывался. — Спасибо тебе, а с меня вырезка!
Кот посмотрел на него, муркнул и продолжил своё занятие.
— Голод, если здоров, это нормально! Ну, пойдём, там уже борщ стынет! — заметил Павел Васильевич.
— Борщ! Хочу борща! — заявил Сергей и довольно уверенным шагом направился к лестнице ведущей наверх.
Наверху хлопнула дверь и с дробным стуком каблучков вниз по лестнице, чуть ли не в его объятия ссыпалась Катя.
— Что случилось? — взволнованно вопросила она и тут же заметила великолепную царапину, украшавшую Серёжин лоб. — Серёжа, ты ранен? Нужно йодом…!
— Уже всё в порядке, Катя! — деликатно отстраняясь от пытающейся подхватить его под локоть подруги, ответил пострадавший. — Это я… об верстак ударился. Всё уже смазали. Пойдём наверх!
И они пошли наверх, причём Катя всё же овладела его локтем, и не переставая причитать, повлекла по крутой лестнице к свету и к остывающему обеду. Попутно стараясь извлечь из его растрёпанного понитэйла запутавшуюся там металлическую стружку. В столовой, изнемогающие от волнения и любопытства Вера Степановна и Лида заохали при виде Серёжиной царапины и начавшего проявляться вокруг неё знатного синяка.
«Что случилось?» — снова задали они «вопрос дня» и Сергей снова повторил прежнюю версию: дескать, споткнулся о кабель и приложился лбом к железному верстаку. Ну, и уронил что-то там большое и тоже железное.
— Неужели с таким грохотом, что аж здесь было слышно? — недоверчиво спросила Вера Степановна.
— Резонанс! — авторитетно, но туманно пояснил появившийся в столовой Павел Васильевич.
И на этом обсуждение инцидента увяло. Чему в ни малой степени способствовал и ничуть не успевший остыть борщ, которого раненый уплёл две тарелки и собирался попросить третью, но благоразумно отказался, поскольку последовавшая поджарка с жареной картошкой тоже оказалась великолепна. С облегчением наблюдали за жующим Сергеем в частности и две присутствующие женщины: Вера Степановна с позиций, скорее, материнских, поскольку уже давно воспринимала обосновавшихся в доме, как своих детей. И Екатерина, с позиций весьма схожих, поскольку, как нам известно, Сергею она давно симпатизировала.
Почему схожих? А кто такой супруг с точки зрения умной женщины? Не кто иной, как большой ребёнок! А Екатерина Сергеевна была очень умна!
* * *«Разбор полётов», а точнее разбор причин аварии происходил уже после обеда в кабинете хозяина башни.
— Ребята, давайте шаг за шагом: как всё произошло? — обратился к друзьям, расположившимся на диванчике с кружками пива в руках, Павел Васильевич.
Присутствовала и Катя, как «посвящённая».
— Дядя Паша! — начал повествование Пётр. — Вы ушли, я дотянул «вусмерть» болты и зажал оправку в тиски, чтобы она не полетела, когда мы подадим на неё напряжения. Сопло направил в дальний конец комнаты, чтобы не попасть под струю. Сергей настроил частоту гелия, да, Серёжа?
— Ну, да, это самое безопасное, водород загорается и даёт на воздухе факел, азот тоже… окислы даёт. Криптон, тоже можно было, или другой инертный газ. Но я настроил на гелий. Остальные элементы в комнате и вовсе, не стоит пробовать.
— И что же? Всё-таки полетело?
— Да нет! Включил поляризацию, подал минимальную накачку — ничего! Обычно при такой накачке слышен звук струи, а сегодня ничего не было. Я прибавил мощности, и оно взорвалось у меня под носом!
— Да уж, взорвалось! — подхватил Петя. — Как граната! Я, извини, Катя, чуть анализы от испуга не сдал!
Катя возмущённо хмыкнула:
— Так вы меня обманули! «Об верстак ударился…»
— А, кстати, может, и не обманули, может и об верстак! — перебил её Сергей. — Не видел я обо что ударился, панели тут же погасли, я на полу лежу, слышу, Петя загибает в темноте. Я раньше таких выражений от него и не слышал! Потом он дверь в коридор распахнул, подхватил меня под микитки и на свет выволок. Сунул мне салфетку, а тут уже и вы с Барсиком появились… Кстати, я забыл, нужно было дозиметр включить на всякий случай.
