Макс Кравчик - Героев выбирает небо...
— Тогда совсем не вяжется. Кто-то устраивает пожар, пытаясь обставить все как несчастный случай. Возможно, даже пытаясь подставить меня. Я предотвращаю, случайным образом эту катастрофу, а следов-то, вроде, как и нет. Так выходит? И никто ничего не будет расследовать?
— Балда ты, Камиль! Вещества для поджога и были специально использованы такие, чтобы после пожара следов не осталось. Чтобы все подумали, что само по себе на фабрике загорелось или из-за твоей халатности. Ну а теперь подумай, какие такие у нас в цеху могли быть вещества, которые сами по себе бы загорелись еще и смешавшись при этом тоже, самостоятельно?
— Ну не знаю, я не химик. Лично мне на ум ничего не приходит. — Поскреб я стриженый затылок, пытаясь расшевелить свои извилины.
— Потому что нет в цеху ни жидкостей таких, ни веществ, и точка. Я на этом заводе пять лет работаю, всю изнанку его знаю, до мелочей. Не используем мы на фабрике ничего легковоспламеняющегося. Но и на месте пожара я тоже был. И вот есть один нюанс, который не дает мне покоя. Пахнет сильно пожарище, химией пахнет. А запах этой химии мне чем-то знакомым показался. Я, почему и пошел к инспектору? Потому что надеялся, что он мои догадки подтвердит. Он хоть не подтвердил, но и не опроверг, так, что логика соблюдается. — Я смотрел на Барса пожирающим взглядом, сильно надеясь, что его выводы не будут просто пьяным трёпом. — Дело в том, что я какое-то время работал в оружейной лаборатории, и была у нас секретная документация, которая сохранилась от предков — тезаурус. В ней были описаны различные технологии вплоть до таких, которые людям позволяли летать в космос, ну это ты из учебников знаешь, но вот сами технологии существуют до сих пор. Ничего, сверх заумного, мы там не делали. Все больше баловались с различными типами взрывчатых веществ, которые можно задействовать, как для военных целей, так и для промышленности. Так вот читал я разную литературу, учебники по химии и физике, напитывался знаний. Там же, нас знакомили с реактивами и химическими веществами, которые умели синтезировать предки, до Последней Мировой Войны. И вот запах на месте пожара, показался мне довольно знакомым. Я сразу не придал этому значения, но когда в голове вспыхнула искра воспоминания, меня озарило, что так пахнет амил.
— Какой еще амил? Что это? Поясни? — Я уже начал подгонять Ваську.
— Азотный тетраоксид или амил, жидкое, желто-коричневое, летучее вещество с сильным едким запахом, взрывоопасно в смеси с органическими соединениями. И если мне не изменяет память, с некоторыми элементами в паре образует самовоспламеняющееся вещество.
— Стоп Барс, вот я сейчас точно уже ничего не понимаю. — Выпили мы к этому моменту нормально, но не до такой же степени, что Васька мне вроде как таблицу умножения пересказывает, а я понять ничего не могу.
— Давай я тебе разложу все по полкам, мой несообразительный друг. Значит так: есть в городе две оружейные фабрики, одна почти народная, своя, где товар дешевый, надежный и при этом доступный в закупке для ополчения, плюс его очень много. Есть вторая фабрика, обороты которой куда меньше, да и товар дороже, но куда качественнее. С другой стороны, в массовой закупке очень дорогой, и не рентабельный для снабжения регулярных формирований ополчения. Следовательно, спрос на такой товар единичный. Из этого вытекает, следующая картина. Есть два брата, один из которых радикал и разгильдяй, но патриот и истинный мусульманин, второй брат более разносторонен и цивилизован, но опять же, жаждущий выгоды и богатства. Если поджог — это дело рук Аслана, то мотив ясен, сжечь конкурентов, обеспечить выход на рынок в более серьезном русле, также вывести на рынок более дорогое, но технически развитое оружие, увеличить свой авторитет и расширить влияние. Если пожар — дело рук Марата, то есть вариант слить старшего брата властям и после его ареста завладеть контролем над фабрикой. После захвата власти, осуществить свои планы по сотрудничеству с племенами, уничтожению снабжения для ополчения врагов, ну и опять же свободный рынок для поставок силовым структурам города Орасмар, но по заоблачным ценам. Одна выгода краше другой. Следов поджога нет, доказательств тоже, но при этом выигрыш в любом случае.
— Фух, вот это ты загнул, хотя не могу сказать, что твои размышления лишены логики. В целом мотивы у них есть. Но доказать мы ничего не сможем. Да и про амил этот твой, это не доказуемо, даже если ты на все сто процентов уверен.
— Ну тут ты не совсем прав Кам. Я же, когда узнал, что у пожарного инспектора есть подозрение, что использовались редкие вещества для этого поджога, вернулся на фабрику. Хотел проверить ящики, в которые мы «левак» грузим. Так вот, исходя из следов — пожар начался именно на твоем рабочем месте там, где стояли ящики для новых патронов. Я все перерыл, и нашел остатки досок от них. Так вот на некоторых я нашел остатки желтого порошка, с запахом этого самого амила. А знаешь, что это значит?
— Вещества для поджога находились в этих ящиках!
— Точно! И не просто в ящиках, а в отделении двойного дна. А знаешь почему?
— Потому, что ящики при въезде на фабрику проверяют.
— Именно! — Всплеснул в ладоши Васька.
— Так выходит мы знаем, кто поджог фабрику — это был Федор?
— У меня тоже появилась такая догадка, поэтому я поехал к нему, чтобы поговорить. Понимаешь, мне не очень хотелось делать скоропалительные выводы, пока я с ним не поговорю.
— И что ты сумел разузнать? — Уже не в силах сидеть на месте, заерзал я по стулу.
— Ничего. Его не оказалось дома. Я поспрашивал соседей, а они сказали, что он уехал с женой еще в пятницу вечером. А в ночь с пятницы на субботы и произошел инцидент.
— Вот дела… — Я почесал затылок и погрузился в размышления. Помолчав пару минут наш разговор продолжился.
— Значит, нам надо ехать в комендатуру и все им рассказать. — Твердо заявил я напарнику.
— Я всё прекрасно понимаю, но мы не можем этого сделать. Мы тоже частично замешаны, но и сидеть сложа руки мы тоже не можем. Если нашу фабрику сожгут, то нам придется искать другую работу, а мне здесь нравится, да и детей кормить надо.
— А что мы можем сделать? — Уже нервничая, спросил я. — Есть полиция, есть комендатура, иди, расскажи им все, и дело с концом.
— Это не вариант, Камиль. Да и не могу я им этого рассказать, на мне подписка о неразглашении, плюс производство нелегального оружия, в тюрьму посадить могут.
— Мне же ты рассказал. Им — то чего не можешь? — Удивился я.
— Тебе — то могу, потому что это твоё слово против моего, тебе все равно никто не поверит. Может, шутил я, а может и вовсе ничего тебе не говорил, а ты сам все выдумал. А там присяга, ответственность, да и уголовное это дело, разглашать секреты Тезауруса, не говоря уже, про воровство. — Подмигивая, улыбнулся мне Васька, сверкнув двумя верхними серебряными зубами, сквозь губы.
Слово такое Тезаурус — я знал, и его значение тоже, но понял, что его значение здесь несколько иное. Впрочем, наверно именно такое, только более обособлено, конкретизировано. Спросил об этом Барса, а он подтвердил, что это в прямом смысле слова и означает сокровище, точнее сокровищница знаний.
— Осознав, что главный подозреваемый, (а скорее всего, просто банальный исполнитель) в бегах, а мы оказались также замешанными в это дело ничего не оставалось, как попробовать распутать все самостоятельно. Но за вечер было уже многое обговорено, а тем более выпито, поэтому свежих идей ожидать не приходилось. И мы продолжили гуляние.
— И много ты секретов знаешь? — Уже переводя беседу в более развязное русло, спросил я Ваську, понимая, что нам все равно не решить такую сложную и щекотливую проблему, тем более по — пьяни.
— Тебе столько надо? Ты столько не выпьешь! — Заржав в голос, сказал Барс, разливая остатки водки из графина по рюмкам, и подзывая Ирину для нового заказа. Я тоже заржал, и мы, звеня посудой, выпили еще по одной.
* * *Утро выдалось тяжелым, туманным, не в смысле погоды, а в смысле затуманенного разума. Сильно хотелось пить, а еще больше хотелось умереть. Тяжелая лапа похмелья сжимала голову, трясла ее так, что отдавалось в желудок зловещим бульканьем и урчанием. Трусило так, словно тебя засунули в предполетную центрифугу, которую раскрутили до невероятных скоростей и повезли полями лесами, пересчитывая все кочки. Тело било ознобом, пот покрывал кожу. Ну и гадостное же это чувство. Хочется прокипятить себя, промыть, дезинфицировать. Проснулся я в своем логове, на втором этаже-надстройке сарайчика Ларисы.
Она оказалась женщиной понимающей, и не осуждающей мои способы расслабляться. Только не подумайте, что каждые выходные проходят именно так, но бывает, не без этого. А так, я часто выхожу на стрельбища, езжу за город верхом, занимаюсь спортом. Иногда даже помогал по хозяйству Ларисе, если требовались мужские руки. Довелось даже удивить ее совсем не мужскими вещами, хотя скорее очень даже мужскими, но не привычными для здешних мест. Побаловал я гостеприимную хозяйку своими кулинарными умениями, а точнее приготовил для нее пару коронных блюд. Готовил ей вкуснейший ферганский плов, сочные чебуреки, лагман и сефу. Она всегда меня нахваливала и приговаривала, что готовить мясо — это очень по-мужски. «Так как готовят мужчины, не одна женщина не приготовит». В этом я с ней был согласен, мясо надо уметь приготовить. Но сейчас в голове не было места для размышлений о еде, хотя ничего так не снимает похмелье, как жирная пища. Вспомнив это, заставил себя съесть яичницу на жиру и тарелку жареного сала с луком и хлебом. Запил все обильно кофе, очень крепким и без сахара. Умылся, оделся и решил, что сегодня будет разгрузочный день, отдых. Собрал торбу, небольшую перекидную через лошадь, которая крепится к седлу. Закинул туда бурдюк с прохладной, набранной из колодца, водой, кинул подстилку, еще брезентовый дождевик с капюшоном, сумку-аптечку, которую, я взял за привычку, возить всегда с собой, на всякий случай. Был у меня с собой еще и небольшой рыболовный набор, который возился также в рюкзаке и выдвинулся в сторону моря. Из города к морю вели две дороги: одна в порт, где велась разгрузка, погрузка товаров, но там же, были лавки и конторы представительств всех ремесленников, что бы можно было прикупить что-то сходу, не заезжая на базар. В порту также имелась собственная верфь, не знаю, производили ли они свои корабли, но ремонт судна там произвести можно было. Это место было также популярным не только из-за предпринимательской составляющей. Рядом с портом была великолепная набережная, широкая, освещенная в ночное время масляными фонарями, которые придавали неповторимый старинный, даже антикварный, вид всему вокруг. Наборная доска, была плотно уложена одна к одной, выкрашена в темную краску и натерта толи мастикой, толи красиво покрыта морилкой. Но отблески от деревянной набережной, отражающихся в ней огоньков звезд или же, фонарей, преображали все вокруг, предавая сказочные черты и непередаваемую мистическую атмосферу.
