Кирилл Алейников - История оборотня
Вам я рассказываю историю более подробно, кроме того, она имеет продолжение, ведь жизнь моя не остановилась на той бессонной ночи. Но и Вячеслав многое узнал о потустороннем мире, клятвенно пообещал каждое воскресенье посещать церковь и свято чтить Бога, да семью приобщить к этому делу. Пока гром не грянет, мужик, как говорят, не перекрестится... Он озадачил меня вопросом, какие имеет шансы попасть в Рай (читай «Царствие Небесное»), после чего мы долго обсуждали это, придя к обоюдному согласию, что шансы все-таки неплохие.
О чём ещё говорили? Да о многом. К концу второй бутылки разговор плавно перешел на иные темы, потёк по другому руслу. Как раз по стране прокатилась серия терактов, и мы обсуждали нравы чеченских террористов, сойдясь во мнении, что их всех давно пора вытравить как опасную инфекцию, но кое-кто греет руки на погребальных кострах... Вы помните захват «Норд-Оста», вернее, Театрального центра на Дубровке, где в тот момент презентовался вышеупомянутый мюзикл? А вы, как журналистка, интересовались тем, что происходило конкретно в нашем городе после штурма? Я говорю не о тревожном ожидании спасения заложников, которое, безусловно, испытывали многие россияне. Говорю я о совершенно иных чувствах, кои, как ни печально, также испытывали многие россияне, пока заложники томились под прицелами автоматов среди офанатевших шахидок, обвязанных тротилом. И сразу после штурма, когда столько народу погибло... Я имею ввиду то, что ни кинотеатры, ни бары, ни дискотеки даже не думали закрываться, хотя был объявлен национальный траур. Жующие попкорн чмыри ржали в кинозалах над очередной комедией, деградантно-декадентная молодежь глотала в барах пиво, пока оно не начинало идти пеной из ушей, после чего забористо трясла своими худосочными жопами под музыку забористых ди-джеев. Из телеканалов лишь центральные соответствовали траурной атмосфере, а всякие «MTV» продолжали ненавистную лично мне пропаганду тупой музыки, тупой жизни и тупых идеалов. Про радио я вообще молчу... Помню, в выпуске новостей говорили, как много жизней унес теракт, как много горя он принёс взамен, и как страна скорбит, но как только выпуск кончился, всласть накурившийся «травы» ди-джей в буйственном ликовании представил на радость толпы очередной маразм фекального творчества конвейерной попсы. Интересно получилось: страна скорбит, а коротковолновый диапазон сливается в сплошную экстатическую какофонию веселеньких танцулек... Понятно, бизнесмены и бизнесвумены индустрии развлечений от прибыли отказываться не умеют (или не хотят, что по мне одно и то же), но обычные-то люди могли на один день сделать вид, что скорбят по погибшим! На один, мать их, день! Не пить пиво, не танцевать, не жрать свой дерьмовый попкорн... Щас, ага! Пусть горстка тех несчастных, которые потеряли близких, скорбит, а мы будем веселиться до упаду... Это их веселье ни что иное как чечётка на гробах, но хрен с ними: воздастся ещё каждому за грехи его. «Норд-Ост» — это лишь один пример, а ведь таких случаев десятки! Лично я честно отдал дань памяти погибшим, взял бутылку водки и в одиночестве её выпил. У меня подобное ещё с «Курска»[9] началось, когда совсем молодые пацаны сначала горели, а потом тонули: как только свершится трагедия в стране — напиваюсь. Чисто русская, видимо, традиция — любое событие, как радостное, так и скорбное, заливать алкоголем. За границей по-другому...
Хочется после очередного «веселенького траура» кусать нещадно всех и каждого...
Послушайте, я перешел на эту тему, потому что так захотел, потому что презираю террористов и потому что хочу сказать, что не только демоны несут в себе зло. Порой сами люди ничем не лучше демонов. То, по крайней мере, творят зло, ибо так задумано Великой Вселенской Программой, а люди же — в желании удовлетворить свои мелкие эгоистичные амбиции. Нет чёрта добрее самого злого человека, как нет чёрта злее самого доброго человека. Или человека — добрее самого злого чёрта... Я иногда даже удивляюсь, на кой хрен Актарсис пыжится, лелея этих людишек. Зачем Небесам столь неблагодарный труд?
Может быть, я когда-нибудь найду ответ на сей вопрос... Но что я никогда не постигну, так это то, каким образом человечество из кучки невинных обезьян превратилось в многомиллионную толпу подонков. Трудно представить обезьяну, затевающую подлость соседке по пальме, зато очень легко представить такого человека. Коварство, жадность, подлость, скупость, лизоблюдие, высокомерие, эгоизм, лицемерие — эти слова, характеризующие среднестатистического человека, я смог вспомнить всего лишь за секунду. А сколько же пороков обретут имена, если подумать подольше? Вот вы, такая аккуратненькая, красивенькая, интеллигентная, вы считаете себя хорошим человеком? Да бросьте, я не собираюсь вас обижать и уж тем более оскорблять, но хочу, чтобы вы просто задумались. Задумались, сколько же в вашей душе может быть негатива, сколько тёмной энергии клубится в вашей ауре. Вспомните, разве вы никогда не хотели кому-то зла, не становились причиной возникновения оного? А сколько раз вы, образно выражаясь, пихали локтями и коленями сослуживцев, взбираясь по карьерной лестнице, то бишь действуя исключительно в эгоистичной манере. Вспомните все ваши ссоры с друзьями, коллегами, родителями, вспомните последнюю ссору и хорошенько подумайте: так ли незыблема ваша правота и справедливость в глазах Господа. Ибо великое начинается с малого, и большое зло имеет в предтече зло почти незаметное, «почти что и не зло вовсе». Плюнешь в подъезде — подумаешь, грех! Слюна через пять минут высохнет, ни оставив и следа. Но если все шесть миллиардов человек разом плюнут, полмира затопит блевотиной. И, спешу заметить, нет большой заслуги Яугона в том, что люди загнивают ещё с детства, как не готовит Яугон и чеченских террористов. Мы поставляем им оружие, а вот уж стрелять на поражение по невинным, или не стрелять — выбирают сами чеченцы. То же с человечеством: Яугон опубликовал список грехов и вывесил на каждом столбе, на каждом углу, на каждой двери, но грешить или нет — дело прочих. И оборотни с вампирами тут ни при чём, ведь они не могут грешить по определению, ибо уже навеки прокляты.
У «Отражений» есть по этому поводу слова:
Я сегодня всю ночьГулял по крышам домов.Я хотел убедиться,Что до сих пор не сдох.Мне казался невозможнымТот факт, что я живу,Сны пропитались чернотой,А душа пошла ко дну.
Холодный свет далеких звезд,Ночной прохладный ветерок,Крик птицы где-то вдалеке,Раската грома гулкий вздох.И там, внизу, спал этот мир,Чтобы на следующий деньОпять начать меня губить,Опять рождать во мне метель.
Убить он так и не сумелМеня за столько много лет,Но всё же он сломить успелВо мне мечты светлый полёт.Не стоило мне доверятьДоброй мечте о светлой жизни,Когда у мира за спинойНет ни одной гуманной мысли...
Выходит, сборище демонов со своими уловками и ужимками на самом деле никакого толка, кроме как детей пугать, не приносит, потому что в каждом отдельно взятом сапиенсе уже давно начался процесс гниения и без участия Яугона. Недаром Дьявол ставит человека ниже зверя, ведь ни один зверь не может стать порочным, зато для человека сие есть норма бытия. Проскакивают иногда белые вороны — люди чистые духом и совестью, но мне не повезло, потому что до сих пор не встречал подобных уникумов. Вот вы не выражаетесь, говорите, что я выражаю сугубо личную точку зрения, принципиально не могущую быть объективной. Но тогда объясните мне, пожалуйста, откуда в людях столько говна? Знакомый по РОВД рассказывал, как прогуливался со своей собачкой вдоль ограждения детского сада, а какой-то карапуз с лопаткой в руках веселья ради облил его целым набором нецензурной брани. Это означает, что уже с детства человек привыкает быть порочным. Попробуйте упрекнуть компанию подростков в том, что они загадили ваш подъезд, и в лучшем случае отделаетесь моральной травмой. Малолетние сопляки поднимают руки на родителей, мамы выкидывают новорожденных в мусоропроводы, кругом с одинаковой охотой берут и дают взятки, колонии строгого режима трещат по швам от засилья сволоты... Несомненно, всё это — признаки гуманного общества и светлого будущего. Шутка.
Я, будучи оборотнем, чувствую себя жалким ничтожеством рядом с крупным чиновником или бизнесменом, за спиной которого грехов чуть меньше, чем у Люцифера...
Знаете, меня ведь однажды чуть не уволили из органов. Было это, когда я получил чин младшего лейтенанта. Решил с приятелями отметить как полагается; нарядился празднично, в бежевые брючки, белую рубашечку, галстук. Короче, всё как надо. Дожидался на остановке автобуса, чтобы ехать в назначенный для проведения торжества кабак, и тут какой-то хрен на навороченной спортивной «Хонде» пролетел мимо остановки и обдал народ хорошей, тёплой такой грязью из лужи (дожди шли три дня подряд, и асфальт не успел избавиться от потопа, ведь сливные отверстия в нашей стране почему-то существуют не на всех улицах). Не знаю, зачем он остановился в паре десятков метров от остановки, но зачем-то он всё-таки остановился. Пребывая в состоянии, мягко говоря, полного недоумения, я пробежался до «Хонды» (не разбирая дороги, прямо по лужам, ведь брюки превратились чёрт знает во что) и ненавязчиво спросил в открытое окно, как надо понимать произошедшее, и не желает ли водитель извиниться передо мной и другими гражданами за свой поступок. Из машины вылез сначала парень лет девятнадцати, а потом раскрашенная матрёшкой девица того же возраста, которая и сидела за рулём (я по русской привычке подошёл к левой двери, а руль у той «Хонды» располагался справа). Первое, что я услышал, это фраза вроде: «Ты чё, мля, гнойный п...дор, предъяву имеешь?» Притом я-то обратился к ним совершенно спокойно и буквально литературным языком, ведь, как-никак, направлялся на праздник милицейского повышения. И вот, моё испорченное настроение, связанное с приведением в негодность одежды, многократно ухудшается с каждой секундой, покуда я смотрю в наглое, самоуверенное лицо парня, в угрожающем взгляде вытаращившего на меня свои поросячьи глаза и раскрывающего рот как тупая рыба. Краем глаза замечаю не менее наглое, не менее самоуверенное лицо девицы, страдающей явным недостатком не только интеллекта, но и привлекательности, но упорно не желающей признаваться в этом, посему измалеванной косметикой как индеец племени навахо, ступивший на тропу войны. Ей-богу, крокодил, порезвившийся в отделе лакокрасочных материалов. Мой мозг, не получив ответа на заданный вопрос, начинает философски рассуждать над тем, какие всё-таки говнюки встречаются в городской природе. Вот стоит передо мной хам, и подруга ему подстать, оба наверняка из богатых семей, где папа ездит на «мерине», а мама — на «крузере». Дети элиты, высший свет, сливки общества. Цветы жизни, как говаривал Остап Бендер. Числятся в институтах только потому, что папа кормит ректора. Крутят на пальцах последнюю модель мобильника, потому что мама подарила его. Нихрена в жизни не сделавшие, нихрена не знающие, нихрена не умеющие и не стоящие вросшего ногтя на мизинце моей правой ноги... парень повторил свой вопрос, но уже иными словами, я девица обошла машину и теперь стояла рядом, плотоядно улыбаясь и бросая время от времени едкие, как серная кислота, словечки. Заводить длительную беседу с «детьми индиго» у меня как-то не было желания, поэтому я, решив сеять мудрое, доброе, светлое, чисто философски заехал парню в рыло, и пока он раздумывал, хрюкнуть ему после подачи или же пукнуть, я засадил удар в печень, а затем, когда обладатель наглого рыла согнулся пополам, приложил коленом в нос. Из расквашенного носа «дитя индиго» пошла совсем не голубая кровь, как кто-то мог бы подумать, а такая же красная, как у всех, и дабы помочь бедняге поскорее приложить холод к ране, я легким, почти дружеским пинком отправил его в лужу. Где он и барахтался до приезда ментов, издавая нечленораздельные плаксивые звуки. А с девицей, которая верещала что-то по-поросячьи и тщетно пыталась выцарапать мне глаза, поступил иначе. Так как мы живём не в Турции, где принято лупить женщин почём зря, а в цивилизованной стране, я оттащил девушку за волосы от своего лица, сорвал висевший у неё на шее мобильный телефон и забросил его подальше в грязь, в самое, как надеюсь, глубокое место. Так что, захоти мерзкая сучка вернуть аппаратик, непременно потребуется пошарить в мутной жиже нежными ручками, разгоняя набухшие бычки и смачные слизистые плевки, и поскрести уличный ил изящным маникюрчиком.
