Илья Новак - Нашествие
Помимо сока и настойки, агроном достал пару бутылок пива из большой упаковки, которую притащил из магазина, еще когда Кир болел. Налил себе крыжовницы, подцепил вилкой ломтик селедки из пластиковой упаковки, взял стакан. Кирилл открыл пиво, они кивнули друг другу и выпили. Агроном крякнул, явно с большим кайфом закусил селедочкой, съел еще кружок колбасы. Кир сделал бутерброд, откусывая от него и попивая пиво, откинулся на койке.
— Во время болезни ты бредил, — сказал Яков, снова наливая себе настойки. — В первую ночь — особенно громко. И много. Говорил про свою катану, еще вспоминал маму, а еще какого-то человека со странным именем, дай припомню…
— Артемий Лазаревич, — подсказал Кирилл.
— Да, его. И ты…
— Ладно, не темни. Что я там наговорил, что ты услышал?
Яков Афанасьевич, уже поднесший стакан к губам, не стал пить — поставил его, отодвинул от себя. Подавшись вперед, навалился на стол локтями и уставился Кириллу в глаза.
Кир заметил вдруг, что ружье покойного механика, которое Яков постоянно носил с собой, стоит рядом, прислоненное к столу. Так стоит, что схватить его собеседник сможет очень быстро. До сих пор повода не доверять агроному у Кира не было, они, можно сказать, даже подружились — настолько, насколько могли подружиться двое с такой разницей в возрасте, и в той мере, в какой Кирилл Мерсер вообще был способен не дружбу, — но вот сейчас ему почему-то захотелось взяться за катану. И даже достать ее из ножен. Хотя бы наполовину.
— Ты замешан в происходящем, — ровным голосом заговорил Яков, и глаза его при этом сделались какими-то колючими, под взглядом их стало неуютно. — Все это связано с научным экспериментом, лабораторией, с человеком по фамилии Буревой и лэптопом. Нет, я не утверждаю, что ты создал купол. Но ты много знаешь. И я хочу, чтобы ты все рассказал мне.
Кирилл молча дожевал бутерброд. Допил пиво. Яков не сводил с него взгляда. Поставив бутылку на край стола, Кир откинулся к стене и начал рассказывать.
— …до сих пор не пойму, виноват я в чем-то или нет, — заключил он. — То есть по большому счету как бы и не виноват, не я ведь эти эксперименты затеял, не я ту установку в зале построил. Но из-за меня тогда все пошло наперекосяк. Может, они и так бы рано или поздно портал сгенерировали… А может, и нет. Может, если бы я тогда не влез туда, если бы Буревой меня не заметил — не было бы теперь никакого купола, и варханы бы по Москве не разъезжали. А может, все бы это и без моего участия случилось. Не знаю. Но очень хотел бы знать.
Он замолчал, полуприкрыв глаза, искоса наблюдая за Яковом. Выслушав рассказ, тот слегка расслабился. Снова взялся за стакан, но пить пока не стал.
— И что ты теперь, когда время прошло, думаешь обо всем этом? — спросил агроном.
Кир открыл вторую бутылку.
— Помнишь, еще в «хаммере» своем ты сказал, что бывает, когда просто не знаешь, что думать? Ну вот, я не знаю, что обо всем это думать. Я и стараюсь не думать, хотя для меня это сложно. Просто вижу происходящее: вооруженные люди, облава, дизельные повозки, какие-то твари с горбами… вижу угрозу — и как-то на нее реагирую. Но оценить ситуацию не пытался пока, слишком она невероятная.
Яков предположил:
— Может, с тобой так потому, что ты в этом всем, как выяснилось, с самого начала был. А я сейчас могу на твою историю со стороны взглянуть. И мне кажется… Ну… — Яков опустошил стакан, плеснул в него сока, выпил и заключил: — Мне все это кажется странным.
— Да ты что? — удивился Кирилл. — Правда, что ли? Вот я думаю: купол, который молниями бьет, над городом, мужики в противогазах с электроружьями, тачанки дизельные… Как же это назвать? А ты мне глаза раскрыл, Афанасьевич, — это странно! Ну вот теперь и я знать буду, как это. Странно, да.
— Ладно-ладно, — кивнул Яков. — Я твою иронию понимаю, но вот ты меня не совсем понял. Купол и прочее — это одно. Это фантастично, удивительно, но не странно. Мне твой рассказ странным показался, потому что… Ну, с чего Артемий Лазаревич тем экспериментом заинтересовался? Зачем так спешно тебя туда заслал?
— Ничего не спешно, — возразил Кирилл. — Мы месяца два к делу готовились.
— И все равно, ты ж, извини, мальчишка еще. А тут — такая серьезная операция! Да ее, по уму, с полгода планировали бы, разных людей задействовали… Нет, такое впечатление, что Артемия твоего подгоняло что-то очень сильно. Да и вообще, не так что-то, неправильно все это. Вот еще: почему Буревой так сильно не хотел под минобороны идти? Утверждение, что его из проекта выкинут — ерунда. Никто бы его не заменил, на нем ведь, судя по твоему рассказу, вся работа держалась. Нет, боялся он чего-то. Раскрытия какой-то тайны, что ли? В общем, есть за всем этим загадка. Я такие вещи за сто километров чую, наученный. Какая-то игра там велась, большая игра. И я вот что теперь думаю, Кир… как тебя по батюшке, кстати?
— Иванович.
— Я вот что думаю, Кир Иванович: надо нам твой лэптоп найти. Тот, с данными.
Кирилл Иванович кивнул — потому что и сам над этим думал.
— Надо, конечно, только лэптоп где-то в куче камней под жилым домом, недалеко от Красной площади. Может, его вообще расплющило там… Или он в подъезде лежит. Или варханы забрали. Или сожгли. Или… да все что угодно произойти могло. И потом, Яков Афанасьевич, ты ведь там не был, не видел. Варханы на Красной площади базу стали разворачивать. А дом, где я вместе с балконом навернулся, прямо у нее под боком. Совсем рядом, впритык, можно сказать. Даже если лэптоп все еще где-то в том месте — как к нему подобраться?
Вместо ответа агроном в третий раз налил крыжовницы, выпил и закусил селедкой. По подсчетам Кира, он влил в себя уже за триста граммов, но пьяным не казался совсем — и это при том, что настойка была крепкой, а закусывал он не очень обильно.
Удовлетворенно отдуваясь, Яков достал сигарету из лежащей на столе пачки, закурил, придвинул поближе пепельницу. Кирилл тоже закурил. Бутылку пива он сжимал между коленей.
— И все равно — надо попытаться вернуть лэптоп, — сказал Яков.
— Даже несмотря на то, что он не работает?
— Точно мы этого не знаем.
Кирилл махнул рукой, и с сигареты на койку посыпался пепел.
— Да ничего же не работает! Я имею в виду, ничего из серьезной электроники.
— Есть военные ноутбуки, — возразил Яков. — Защищенные даже от ядерного взрыва.
— Правильно, то есть на случай обычного электромагнитного излучения. А тут, по-моему, что-то еще. То есть и ЭМИ тоже — но и какие-то другие частицы. Неизвестные науке.
— С чего ты взял?
— Не знаю, мне так кажется.
— То есть ты против поиска лэптопа?
— Этого я не говорил. — Кир бросил сигарету в бутылку с недопитым пивом, и внутри зашипело. — Я просто скептически настроен. Но попытаться его найти — надо, факт. Нужно вообще во всем этом разобраться. В овраге сидеть неуютно. Да и что тут вообще делать, дрова катаной рубить? И если из-под купола не выйти, значит, идем обратно в город. Искать лэптоп, говоришь? Ладно, попробуем поискать. А может, сразу в лабораторию попытаться вернуться?
— Это следующий шаг, — кивнул Яков. — Но лаборатория аж в Подольске, туда далеко, Кремль гораздо ближе. Мы ведь не знаем, что там теперь, в городе. Вроде пожары стихают уже, дыма меньше стало, выстрелов почти не слышно… Что это значит?
Кир предположил:
— Варханов разбили? Ведь это столица, там столько ментов и военных! А может, наоборот…
— Значит, завтра все и узнаем, — Яков Афанасьевич хлопнул ладонями по столу и встал. — А насчет того, как к месту, где ты лэптоп оставил, проникнуть… Это я решу как-нибудь. Есть способы. Значит, Кир Иванович, сейчас соберем все, подготовимся, поспим немного — и выедем засветло.
***
Кирилла разбудил взгляд. Он был пристальный и злобный, и какой-то безумный, а еще кровожадный. Угрожающий. Страшный. Во сне Кира словно кипятком обдало, жар прокатился по телу, он сел на жалобно скрипнувшей койке — и увидел два желтоватых светящихся глаза в углу у печки, на которой тихо похрапывал Яков Афанасьевич.
Глаза смотрели не моргая. Из угла донеслось пронзительное громкое шипение. Кирилла пробрала дрожь, он взялся за катану, которую на ночь клал рядом. Медленно потянул из ножен, придавив их коленом к комковатому плоскому матрацу. Желтые глаза качнулись вперед, будто их обладатель высунулся дальше из норы.
Что-то было не так. Глаза, этот обливающий жарким страхом взгляд — в них была неестественная сила. Гипноз, телепатия? Кир словно очутился в глухом холодном подвале, в полном мраке, в котором к нему крадется кто-то большой и темный, он все ближе, он протягивает когтистую руку, вот-вот коснется лица…
Едва не вскрикнув, Кирилл вскочил, сбросив чертово наваждение, выставил катану и бросился, с грохотом перевернув стол, в ту сторону, где были глаза. Нагнулся, метя в них клинком. Вновь шипение, глаза мигнули — и пропали.
