Владимир Петько - Город (СИ)

— Позавчера. Он просто ушел на работу и не вернулся. У него так бывает, поэтому я не волновалась. Но на следующий день позвонили из участка, спросили, почему он не явился на работу. Теперь его ищут.

— Его вещи смотрели?

— Приходила женщина — инспектор.

— Можно я тоже взгляну? Я могу увидеть намного больше.

Женщина помедлила секунду, потом приглашающе махнула рукой. Пока она вела меня к кабинету Ференца, мы успели познакомиться. Её звали Валерия — красивое имя. Она действительно была женой Давера, а работала врачом — педиатром.

В кабинете стену справа полностью закрыл шкаф с книгами. У окна стоял огромный письменный стол с кипами бумаг. На левой стене висела картина — банальный пейзаж. Больше в кабинете не было ничего. Прямо скажем, обстановка спартанская. Сидящий за огромным столом Давер был наверно похож на интеллектуала — философа, безразличного к роскоши и удобствам.

Я прикасался к папкам, лежащим на столе, но они не отзывались. Только в одной сохранился отпечаток, но абсолютно бесполезный — шорохи и негромкие голоса в почти кромешной тьме. С разрешения Валерии, я сел за стол и залез в ящики. В первом опять были только бумаги, а во втором я нашел наконец более занимательные вещи. Во — первых, мой обрез с поясом, а во — вторых — маленький компас, такие вплавляют в рукоятки армейских ножей. Стекло его было исцарапанным, с одного края на корпусе большая зарубка, видимо его выковыривали другим ножом. Этот компас был явно не на своём месте, пыльный и зашарканный, среди чистых, аккуратных стопок бумаги. Словно его сюда кинули второпях. Или специально положили, чтоб в глаза бросился. Я сжал его в ладони.

Давер стоял где‑то в Пустоши. Вокруг до горизонта простёрлась бесплодная земля, только ветер гонял пыль вдоль дороги. Перед Давером сидели два человека. Дэнил прямо на земле, сложив ноги крест — накрест: Чеслав на большом куске выщербленного бетона.

— Как ты догадался? — спросил Дэнил.

— Я нашел Дэримона, кузнеца, — ответил Давер. — Он живет в городе, в одном уединённом месте.

— И он тебе рассказал, — констатировал Дэнил.

— Нет, — качнул головой Давер. — Он ничего не рассказал. Но по его намёкам, пусть невольным, сложить все части загадки было нетрудно.

— И чего ты пришёл? — спросил Дэнил.

— Я сам не знаю, — сказал после паузы Ференц. — Вообще‑то я думал, что вы меня сразу убьёте, без разговоров.

— Правильнее будет сказать — надеялся, — сказал Чеслав.

Ференц кивнул:

— Надеялся. Но ещё думал, что может чем‑нибудь смогу пригодится.

— Нет, — сказал Дэнил. — Ты нам не подходишь.

— А кто вам нужен? Вы ведь кого‑то конкретного ищете. Я могу помочь в поисках.

— Мы уже нашли, — сказал Чеслав.

Давер посмотрел на него непонимающе, потом его глаза широко открылись:

— Так вот оно что… Но вы ведь его отпустили?

Дэнил хмыкнул:

— Это только кажется.

История кончилась, я открыл глаза. Валерия присела на край стола и смотрела на меня пытливым взглядом.

— Он в Пустоши, — сказал я. — По крайней мере был там до того, как оставил в столе компас. Скорее всего он снова ушел туда.

— Зачем? — спросила Валерия.

— Если честно, я не понял.

— Но с ним всё в порядке?

— В тот раз, что увидел я — да. Давер опытный и рассудительный человек, я думаю он знает, что делает.

На самом деле я так не думал. Я попросил у Валерии ненужную сумку, быстро просмотрел бумаги, лежавшие под компасом и нашел клочок с написанным адресом. Положил в карман, ободрил, как мог, жену Давера, улучив момент, сунул обрез в сумку, попрощался и вышел на улицу. Итак, Давер заразился безумием от Чеслава и Дэнила, наверно теперь тоже будет убивать невинных людей. Хотя есть другой вариант — что это мы все безумны и нас действительно надо убивать. Примем, так сказать, в качестве рабочей гипотезы. Чего же Ференц такого понял? Я вспомнил, как он сказал, что кузнец живой. В другой раз я бы сильно удивился, но после отрезанной головы Антона воспринял как должное. Вытащил из кармана бумажку с адресом и именем Дэримон. Занятный адресок, в первый раз такой вижу. Хотя Антон говорил, что та чертова элита живёт в особом месте, в которое только через портал попасть можно. Что ж, вот и посмотрим, что это за место.

Я направился к зданию за мэрией, вспоминая по пути детали только что увиденного разговора. Чеслав сказал, что они нашли, кого искали. После чего Ференц спросил зачем они его отпустили? По сути, на роль этого кого‑то из известных мне людей подходят только двое — кузнец и я сам. Кузнеца давным — давно убил Чеслав, а теперь он, оказывается жив — здоров и живёт в городе. Второй человек уже, кстати, каким‑то способом умудрившийся воскреснуть. Что касается меня, то я попался им вместе с Бергером. И отделался одним фингалом. Антон сказал тогда, что меня хотели использовать как наживку, и я согласился. Теперь мне так не казалось. Как они подстроили сбой трансгресс — линии, которая «случайно» закинула нас к каменному истукану? Очевидно что‑то сделали с настройкой того портала, что возле кузницы. То есть пока мы с Бергером копались в обломках сгоревшей кузницы, Дэнил с Чеславом были совсем рядом с нами, в паре километров, но нас не тронули, только подкорректировали портал и ждали в засаде. Почему им нужно было поймать нас именно там?

Я вспомнил, как они в одной из первых историй говорили об истукане, как о другом человеке. Вроде бы он им кого‑то вылечил. Не мог он и меня при этом от чего‑нибудь вылечить? Например, от здравого рассудка. А то я хожу повсюду, вроде бы с самыми добрыми намерениями, а на самом деле помогаю убийцам… С этими тревожными мыслями я и зашел в здание. Дошел до конца коридора, сунул в обрез патрон с одним большим шариком и выстрелил в замок. Оглянулся, но ни одна из дверей не открылась. Либо в здании снова никого не было, либо всем плевать, что здесь стреляют из архаичного оружия. Впрочем, мне тоже плевать. Проделывая ту же процедуру со второй дверью, я подумал, что действительно изменился. Может психом пока не стал, но раньше бы я неделю искал Антона, чтобы рассказать о том, что увидел. Ждал бы указаний, что делать дальше. А сейчас походя вышибаю двери, готов без раздумий стрелять, если на то есть хоть малейшая необходимость.

Выбив замок из второй двери, я вошел в комнату, достал бумажку с адресом и встал в центр портала. Что ж, попробуем переместиться, используя код. Я знал, что раньше это был самый распространённый способ передвижения по трансгресс — сети, но самому в первый раз страшновато. Одно дело представить место, куда направляешься, возникает чувство контроля над ситуацией. И совсем другое — мысленно посылать неизвестно кому бессмысленный набор цифр и букв. Хотя история утверждает, что второй способ куда безопаснее, отправляться в неизвестность всегда страшно. Я шепотом прочитал код, повторил его про себя и портал сработал.

Я стоял в зале, похожем на фойе театра или мэрии. Мраморный пол, стены и потолок отделаны с претензией на величественность — лепнина в углах и шелковые портьеры. Повертев головой, нашел указатель, прошел в коридор, сверяясь с листком и с некоторым удивлением обнаружил, что на улицу мне выходить не придется — здешние коридоры и были улицами. То ли это здание настолько большое, то ли целый район специально огородили со всех сторон, изолировав от остального города.

Я пошел по коридору, выискивая указатели. Навстречу попались лишь несколько человек — прямо скажем, движение здесь не оживлённое. Я присмотрелся к ним — люди как люди, ничем от других горожан не отличающиеся. Для чего вообще они отгородились?

Коридор повернул раз, другой, я уткнулся в тупичок с нужной дверью и нажал кнопку звонка.

Открыл мне Дэримон. Я уже успел свыкнуться с мыслью, что он жив, но всё равно стало не по себе.

— Вам кого? — спросил кузнец.

Я представился и объяснил, что работаю с Давером. Услышав о Ференце, Дэримон поскучнел.

— Что ему ещё надо? — хмуро спросил он.

— Ничего. Давер пропал. После вашего разговора.

— Думаете я его убил? — Дэримон насмешливо посмотрел из‑под кустистых бровей.

— Нет, — ответил я невозмутимо. — Он понял ваши намёки и ушел в Пустошь.

— Я не делал никаких намёков… — недовольно начал Дэримон, но я его перебил.

— Каково это — умирать?

Дэримон оглядел меня оценивающе, потом кивком головы показал — проходи.

В первой же комнате он уселся в кресло и махнул рукой, указав на кресло напротив.

— Я так понимаю, — сказал он, — ты, как и Давер, пришел за ответами на вопросы, которые я не знаю. Что ж, задавай. Быстрее разочаруешься, быстрее уйдёшь.

Я огляделся. Комната, в которой мы оказались, меньше всего подходила этому человеку. Грубые черты, лицо в глубоких морщинах, да и вся фигура какая‑то угловатая. А комната заставлена предметами искусства — статуи, гравюры, антикварная мебель.