Вадим Филоненко - СТО РЕНТГЕН ЗА УДАЧУ!
Я едва удержался от смешка: во дает, генетик! Почти в открытую сказал всесильному заму по хозяйству: пошел вон! Видно, Олежек пожадничал и мало ему заплатил...
Сам Вишневский тоже прибалдел - явно не ожидал от своего протеже подобной прыти.
- Если вы не забыли, Александр, эту тему курирую я, - с угрозой в голосе произнес Олег. - Мне пришлось долго убеждать Рыбачука в целесообразности ее открытия. А вот закрыть не составит труда.
Разенков и Вишневский уставились друг на друга, как волколаки перед битвой за добычу.
Я поиграл желваками. Вот они - настоящие хищники АТРИ. Люди, а ведут себя хуже живоглотов. Учуяли запах крови, шакалы, и теперь будут яростно драться за добычу, то бишь хабар...
Пока они выясняли, 'кто в доме хозяин', я подошел к стеклу и посмотрел на Потапа:
- Здравствуй, братишка.
Алексей поднял голову, его глаза приняли осмысленное выражение - он явно узнал меня.
- Леха, я вытащу тебя отсюда. Не знаю, как и когда, но вытащу, - пообещал я.
Потап встал. Его губы дрогнули, словно он хотел улыбнуться.
- Да, кое-какие осмысленные реакции у данного экземпляра еще сохранились, - громко произнес Разенков.
Реплика явно предназначалась мне. Я обернулся. Генетик смотрел мимо меня, сквозь стекло, на Потапа.
- Это не 'экземпляр', а капитан российских вооруженных сил Алексей Федорович Потапов, - отчеканил я и посмотрел на Разенкова своим фирменным взглядом хуги.
Лицо генетика вытянулось. Он откашлялся, желая скрыть замешательство, и торопливо пробормотал:
- Да-да, конечно...
Вишневский злорадно усмехнулся, окинул его насмешливым взглядом и направился к дверям, поманив меня за собой. Мы вышли в коридор.
- Бедуин, наш с тобой договор в силе, - заговорил Вишневский. - Запомни, за Потапа ты платишь мне и только мне. Если этот выскочка станет с тебя еще деньги вымогать, сразу говори, я его осажу. А в остальном не волнуйся, он и в самом деле хороший специалист, так что твой Потап в надежных руках. Чем черт не шутит, а вдруг Разенкову и впрямь удастся его воскреси... э-э-э... вылечить...
- А такое возможно? - с надеждой спросил я.
Вишневский замялся.
- Ты особо-то не надейся, Бедуин, но... Мы здесь на Стрелке не только свои кошельки набиваем, науку тоже потихоньку вперед двигаем.
Я вернулся в лабораторию к Разенкову. Генетик предложил мне чаю и принялся дотошно расспрашивать о последних событиях. Я рассказал подробно про желтый свет на 'Октябренке', как встретился с Потапом и как мы с ним проделали весь путь к Стрелке. Умолчал лишь про то, что нас сопровождал атрийский рысенок. Зато поведал, как Потап насильно сделал мне инъекцию антидота - действие, которое мог совершить только человек в полном рассудке, а уж никак не безмозглый зомби. У 'ходячего мертвеца' на подобное не хватило бы разума.
- Что ж, давайте попробуем установить, когда именно Потап стал зомби, - предложил Разенков, как только я закончил. - Из того, что вы рассказали, господин Рязанцев...
- Бедуин, - перебил я. - Зови меня просто Бедуин. И давай на 'ты'. Нам обоим будет проще.
- Тогда я Алекс.
Я кивнул и усмехнулся: вот и закорешились. Мне обязательно нужно с ним дружить, ведь теперь в его руках жизнь Потапа. Да-да, именно жизнь, потому что никто не докажет мне, что Леха мертв!
- Итак, - продолжал Разенков, - из того, что ты рассказал, следует, что Потап мог стать зомби только в результате аномального явления на 'Октябренке'. Других источников ка-излучения у вас на пути не было.
- Не было, - подтвердил я. - Но после 'Октябренка' Потап вел себя не как зомби. Иначе я бы заметил.
- Зомби теряют разум не мгновенно. Процесс деградации мозга происходит постепенно, - пояснил генетик. - В зависимости от полученной дозы излучения он длится от нескольких минут до одних суток. Более того, пока происходит перестройка организма, у человека даже еще циркулирует кровь. Так что, если ка-излучение, превратившее Потапа в зомби, было не слишком интенсивным, твой напарник вполне мог первые сутки оставаться нормальным человеком.
- С момента катастрофы на 'Октябренке' и до того, как мы подошли к воротам Стрелки, прошло ровно трое суток. Три дня и три ночи, - веско сказал я. - Почему Потап продержался так долго?
- Ну... - Разенков задумчиво походил по лаборатории, понаблюдал через стекло за Лешей. - Такие случаи бывали и раньше. Один из них даже официально зафиксирован. Но вряд ли ваш аналогичен тому.
- Почему?
- Да потому что того зомби вел шептун.
К счастью, Разенков не смотрел на меня и потому не видел, как исказилось мое лицо. Я сумел быстро взять себя в руки и даже изобразить заинтересованность.
- Расскажи подробнее, Алекс.
- Подробностей я толком не помню, но если в двух словах... Бродяга попал под действие ка-волн и стал превращаться в зомби. Тут-то его и подцепил шептун, накинул ментальный поводок и водил по диким землям несколько дней, пока на пулю изгоев не нарвался. Зомби они убивать не стали, продали нам для исследований.
- И что? - поторопил я.
- Зомби был на редкость адекватен. Помнил свое имя и вообще вел себя так, будто попал под облучение не больше часа назад, хотя - и это установили точно - прошло несколько суток.
- То есть все дело в шептуне? - Мой голос дрогнул.
- Да, - кивнул Разенков. - Похоже, когда сильный псионик - шептун, меченосец или другой какой-нибудь гипнотизер - воздействует на мозг зомби, он защищает его от деградации. Тормозит процесс распада личности.
Генетик помолчал и добавил с усмешкой:
- Знаешь, Бедуин, если бы я не знал, кто именно привел к нам Потапа, решил бы, что это сделал изгой или шептун.
От его слов мне резко поплохело. Стало душно, на висках выступили капельки пота. Сердце ударило о ребра и застучало с силой молотобойца. Я настороженно взглянул на Разенкова. Уж не намекает ли он, что я превращаюсь в изгоя или, упаси боже, шептуна?!
- Ты как себя чувствуешь, Бедуин? - встревожился генетик. - Покраснел, дышишь тяжело. Да у тебя жар!
- Все в порядке, просто нога разболелась, - соврал я.
- Сделаю тебе обезболивающее. - Разенков открыл один из шкафов.
- Не надо, потерплю, - отказался я. - Пойду, пожалуй, в столовую, пообедаю.
- Погоди. - Разенков загородил дверь, выразительно посмотрел на меня и с нажимом сказал: - Бедуин, ты попал под ка-излучение одновременно с Потапом, но почему-то не превратился в зомби...
- И что?
- Ничего, - генетик улыбнулся и отошел от двери. - Просто хочу, чтобы ты знал: мутацию можно выявить на ранней стадии. Человек еще и сам не знает, что становится меченосцем или упырем, а приборы - раз, и показали.
- И что? - повторил я.
- Есть одна сыворотка... Она на стадии разработки, официально пока не признана, да и вообще, о ней мало кто знает... Но тебе, конечно, это все неинтересно. Иди, ты же пообедать хотел.
Я вернулся к столу, сел на стул.
- Поговорим начистоту, Алекс.
- Если начистоту, то ты не мог побывать под действием ка-излучения и не измениться. Не мог, понимаешь?
- Думаешь, я стал мутантом? - Фраза далась мне с трудом. Но нельзя же бесконечно прятаться от правды. Пришла пора выяснить ее.
Разенков в ответ неопределенно повел плечами.
- Могу тебя обследовать, Бедуин. Конечно, неофициально - так, что никто, включая Вишневского, ни о чем не будет знать. Поставлю точный диагноз: идет ли у тебя мутация, и если да, то какая именно. Естественно, это не бесплатно... Ты же понимаешь... Зато полную сохранность тайны гарантирую.
- У меня при себе ничего нет.
- Сделаю в долг, - пообещал генетик. - У нас с тобой сейчас общие секреты, поэтому придется научиться доверять друг другу.
Оказывается, Алекс, когда надо, тоже умел улыбаться весьма обаятельно. Белозубая голливудская улыбка. Ну, просто рубаха-парень!
- Во сколько мне обойдется такое исследование? - уточнил я.
Разенков назвал сумму. У меня прямо-таки челюсть отвисла. Вот тебе и 'ботаники-умники-очкарики'! Обдерут, как липку, даже глазом не успеешь моргнуть. Пожалуй, я предпочту встретиться на узкой тропинке с толпой мародеров, чем с одним из них.
* * * *- Две новости, - объявил Разенков на следующий день, когда я вновь пришел в лабораторию. Накануне он долго изучал меня, брал анализы, снимал энцефалограмму, таммограмму и черт знает, что еще.
- Давай хорошую.
- Лучше по порядку, - возразил он. - Итак, ты мутант. Скорее всего мутант-псионик.
- Это хорошая новость? - мрачно спросил я.
- Плохая, - поправил Алекс. - А хорошая... Помнишь, я говорил тебе о сыворотке?
- Ну?
- Она не сможет вылечить тебя...
- И это ты называешь хорошей новостью? - возмутился я.
