Любовь Пушкарева - Синто. Родное небо. Часть 3. Герои больше не нужны
Крис насмешливо поднял бровь
— Ну рассказывай, Хейси.
Пока я выкладывала все то, что нарыли Радж с Вольновым мы втроем дошли до двух почти упавших пальм и устроились на них как на лавочках, мы с русом напротив Криса. Когда я закончила, Крис хмыкнул.
— Ну, недурственно. Ты заставила поделиться специалистов по защите сетей честно украденной инфой. Похвально, при условии, что тебе не пришлось с ними переспать для этого.
Я вспыхнула.
— Не пришлось.
— Нет, — сказали мы с Вольновым одновременно.
Крис изобразил весьма мерзенькую улыбочку.
— Ладно, дети. Все это хорошо, конечно, но, — тут он полез в карман и достал инфокрис, — Некий Вик Догерти, друг упомянутого вами Ниязбека Власенко, считается университетчиками евсовским шпионом, причем не таким мелким крилем, как вы, молодой человек. И еще… Догерти проходил свидетелем по делу о драке в баре «У гоблина» учиненной тремя русами. Сложите два плюс два или разжевать? — презрительно спросил Крис Вольнова.
— Сложу, — процедил тот.
— Вот досье, — инфокрис полетел в руки Вольнову, — а вот элкисы.
И мне в руки полетел непонятно откуда вынутый футляр с ампулами, я поймала и раскрыла — веритас две штуки, «кувалда» аж три, четыре антидота и один «контроль» для гипноустановок. Щедро.
— Не вздумай присвоить хоть одну, — холодно предупредил Крис.
Я молча кивнула, и так понятно, что неиспользованное добро надо будет вернуть.
— Что делать, если Догерти чист касательно убийств? — спросила я Криса.
— Сделать так чтоб он ничего не вспомнил и не заподозрил.
— Я если он убийца или соучастник?
— Позвонишь мне. Надеюсь, дедушка тебя действительно натаскал на допросы под веритас.
Вольнов при этих словах покосился на меня.
— Не сомневайся, — заверила я.
Крис опять скептично хмыкнул, мол, посмотрим.
— Молодой человек, идите погуляйте, — прозвучало это как «пошел вон». Я думала, что Вольнов все же сорвется и выскажется, но он лишь молча встал, и как-то странно глянул на меня, то ли попросив прощения, то ли с осуждением.
— Хейси, так что ты говорила по поводу не притворства? Я не разобрал.
«Гадюка! Мало ей!»
Я подошла, одними губами спросив
— Зачем? — хотя хотелось проорать «Каких сбоящих врат тебе еще надо?»
— Где второй? — также беззвучно спросила она. Как только Вольнов отошел, Крис в моем сознании превратился в Кристу. Мы не рисковали переговариваться вслух опасаясь, что у Вольнова могло быть «наводное ухо».
— Поссорились. Радж не…, - тут руки Кристы выдернули мою рубашку из штанов…
— Что за…? — почти вслух прошипела я.
В ответ холодно насмешливый взгляд и команда «Продолжай!».
Ну ладно. Я тебе это припомню, будь уверена. Стараясь не обращать внимания на ее руки, я продолжила
— Радж побоялся подставляться.
— А хин, он в команде? — ее забавляло сочетание делового разговора и попыток меня завести.
— Да. У него очень удобный уединенный домик. Только контролируйте мой оргмаяк, от него можно ждать всего чего угодно.
— Хорошо, моя прелесть.
Разговоры кончились. Но поскольку зрителя не было, отвечать на поцелуй я естественно не стала, ожидая, когда ей надоест то, что она делает. Получив подножку, я безвольно упала на песок, Криста оказалась сверху.
Нет, даже если вспомнить что происходящее банальная месть за гадости, правдивые, между прочим, которые я наговорила ей больше месяца назад, она переходит все границы. Да у меня задание, где-то рядом бродит рус и я не могу начать отбиваться, дабы не поломать игру. Но вот так вот пользоваться служебным положением? Хотя чему я удивляюсь, леди Шур свое прозвище «Гадюка» получила заслужено, можно сказать заработала. Тут Криста оторвалась от безуспешных попыток получить от меня хоть какую-то реакцию на происходящее и посмотрела в глаза. Я выразила насмешку, презрение и скептицизм, мол, не надоело еще? В ее глазах отразилось злорадство. Она потянулась к шее. Нет… Я забилась под ней, не имея возможности себя контролировать. Гадкая тетка вспомнила о следах от укусов, которые оставлял Аррен и повторила его маневр. Чтобы противостоять такому мне надо было б «провалиться под лед», но эту пси-технику применяют чтоб вынести пытки, и отдача от нее непредсказуема.
— Прекрати, — тихо шипела я на хинском, извиваясь под ней — Прекрати.
Куда там… Она чуть ли не урчала от удовольствия. Я проклинала все на свете за то, что не могу взять и врезать как следует, хотя возможностей хоть отбавляй. И тут Криста слетела с меня. Вольнов оторвал ее от меня и отбросил, став между нами. Да уж, спасибо ему большое, только что ж теперь делать с нашей игрой и нашими ролями.
— Хейси, — издевательски ласковый голос Криса, — Выбирай.
Я вздохнула и подошла к «нему».
— Умница, кханкати, — «он» притянул меня к себе и шепнул на ухо, — Мы в расчете.
— Нет, — еле слышно ответила я. Месть была неадекватна моему проступку.
Насмешливое хмыканье в ответ
— Ну, как знаешь.
И Крис-Криста не оглядываясь ушла к флаеру.
Вот скотина, изгадила все что могла, как мне теперь с русом общаться? Я не глядя на Вольнова, пошла к морю и села у кромки прибоя.
Сдается мне что подплан «Патронаж» принес больше вреда чем пользы.
Вольнов подошел и сел рядом.
— Ты б могла уехать со мной в РФ, — сказал он.
«Фух, кажется Судьба нас неразумных хранит».
— И что дальше?
— Дальше? Дальше жить нормально! Ходить на работу, завести семью, родить детей! Ради чего, Хейса, вот так унижаться? Скажи!
— На одной чаше весов честь, а на другой жизнь. Лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Да?
— Да, — без тени сомнения сказал рус.
— А если против твоей чести жизнь другого? Брата, сестры? Что тогда? Принесешь их в жертву своей чести и принципам?
— Причем тут это?
— Да при том… Братик у меня остался маленький, семь лет только. Крис его пристроил к хорошим людям, но сам понимаешь — мы в руках у него. А Крис, хвала всем богам, не Пес Вэйхао, он извращенец, но не злой, если докажу что полезна, считай все наладилось…
Пока говорила, я застегивала рубашку.
— А дедушка? — вдруг спросил Вольнов.
— Дедушка умер… пищевое отравление, — горько сказала я, — мама и папа не вернулись из рейда.
— Папа? — удивленно переспросил рус, рисунок желтого дракона под грудью был прекрасно виден пока рубашка была расстегнута.
— Воспитал, значит, папа, — отрезала я.
— Извини… Хотя толку в моих извинениях…
— Это точно… Ты один наверное у родителей, да?
— Да.
— Чувствуется.
— Почему?
Я пожала плечами.
— Ни тени сочувствия к Тяню, считаешь, что он должен был убить себя, а раз не сделал этого — значит слизняк. А его тоже держат через брата и сестру. И тогда в лесопарке он искал смерти, такой чтоб в самоубийстве не заподозрили.
— Ты б меньше ему верила и сочувствовала, Хейса. Никто не знает что у него в голове.
— Это точно, даже боги не видят его мыслей. Но я не могу его презирать как ты, понимаешь?
Вольнов вздохнул,
— Да, теперь понимаю. Пошли, — и он помог мне встать, — Ампулы не потеряла?
— Нет, — я хлопнула себя по карману штанов.
Обратный полет на пузыре оказался на удивление легче, даже не пришлось останавливаться у берега, сразу полетели на стоянку. Как только мы приземлились зажужжал браслет руса, он вложил таблетку.
— Да. Да. Все нормально. Радж! Все нормально. Нет, у меня нет времени. Радж… Да что за истерика? Ладно, чтоб тебя!
— Что? — озабоченно спросила я.
— Да этот идиот боится, что вы, с Тянем на пару, взяли меня под контроль. Хочет чтоб я сейчас залетел к нам домой, проверить кровь на элкисы. Полетишь со мной?
— Да как-то не хочется опять с ним встречаться.
— Тогда держи, это старая мани-карта денег там не много, но на монорельс хватит. Слушай, посиди где-нибудь в кафе, подожди меня.
— Не буду я в кафе сидеть, еще на патруль нарвусь, день то учебный. Чего ты дергаешься?
— Да…, - он оборвал себя, — Ладно. Я быстро.
Я кивнула и вышла из пузыря, Вольнов улетел, а я пошла к станции монорельса. Выйдя на нужной станции я побрела по дорожке, подивившись своим плохим предчувствиям. Подойдя к дому Тяня я затаилась и присмотрелась, поблизости никого, в окна заглянуть не удалось, он выставил зеркальность. Немного волнуясь я позвонила. На счет чего, все-таки у меня такие опасения?
Тянь открыл, и я пропустила нужный момент, пытаясь высмотреть из-за его спины нет ли кого-то еще в домике. В лицо ему надо было смотреть.
Его взгляд остановился у меня на шее… Синяк от укусов Кристы. Голод в его глазах сменился гневом. Он втащил меня в дом и впечатал в стену.
— Йинь!
Одним движением рубашка разорвана.
