Юрий Иванович - Жертва
Причем удалось собрать и установить такие движители на колесах, что повозки заходили в тучу и выходили оттуда вполне самостоятельно. Как раз с самого утра землянин только тем и занимался, что завершал окончательную настройку созданных желтых пирамидок. Их сделали просто невероятное, по мнению Крайзи, количество: по сотне на каждую повозку. И сейчас, когда устанавливали в специальные зажимы и присоединяли к созданным амулетам забора энергии, Вишу все не мог успокоиться. Как он считал, следовало вначале отправить одну повозку, да еще только с одним десятком дорогостоящих пирамидок:
– Какими бы ни были по силе разряды в туче, они и за день не наполнят пяток кристаллов защиты очага. Давай вначале вообще с одним отправим.
Семен прекрасно знал сравнительные характеристики по емкости и силе бьющих в землю молний, но так как на Изнанке таких замеров производить было нечем, то пока не видел смысла в пустопорожней болтовне на эту тему. Но вот общую мысль о некоей идее, мелькнувшей у него в голове во время посещения тучи, попытался работающим возле него соратникам донести:
– Как мы уже не раз спорили на эту тему, молнии в долине бушуют по двум причинам: уничтожение посторонних и для поддержания внутреннего круговорота энергии. То есть мы предполагаем, что туча чуть ли не некий живой организм, у которого вместо крови – потоки электричества. А вот что, скажите мне, получится, если вдруг в одном месте эти потоки крови вырвутся наружу и пропадут втуне?
– Туча туда добавит троекратно большее количество энергии, – не сомневался Вишу. – Вон как копья укоротило громадными молниями.
– Ты забываешь, что копья плавились, даже сгорали, но энергия так и оставалась внутри тучи, опять вонзаясь в землю и, скорее всего, тут же взлетая внутрь тучи по Столбам Свияти. А вот если вдруг в том месте земля перестанет принимать в себя молнии? То есть как при ране на теле: вначале всплеск крови, потом затухание и обильная сворачиваемость в месте пореза. Вот и здесь может получиться некая самостоятельная регулировка процесса. И схема будет проста: появился чужой – удары. Продолжается движение чужого – максимальные по силе удары. Но если и это не помогает, да плюс ко всему обратный отток прекращается, у тучи просто обязан существовать некий предохранительный иммунитет. И в то место, по тому самому движущемуся объекту, скорее всего, молнии вообще бить перестанут.
– О-о! Совсем нереально! – не выдержал Крайзи от возмущения. – Если твоя идея верна, то нам и повозок никаких не понадобится. Вошел в тучу с двумя мешками пирамидок да амулетами преобразования да гуляй себе сколько вздумается. Еще легче, если нас десяток таких умных внутрь подастся. Нонсенс! Если бы все было так просто, к Столбам ходили бы как на экскурсию уже давно.
– Хм! А раньше кто-то додумался до такой идеи? – задал Семен резонный вопрос. Чем поставил соратников в затруднение.
Только одна Люссия беззаботно фыркнула:
– Раньше ни у кого не было столько пирамидок. Тем более что пока это всего лишь твое ничем не подкрепленное предположение.
– Вот потому я и не захожу в грозу сразу с двумя мешками пирамидок, а посылаю туда повозит. На них в тысячу раз удобнее правильно все расположить и с гарантией закрепить. Заодно будем присматриваться по меткам, как, какими силами и на какой глубине туча будет действовать на наши устройства. По времени насыщения пирамидок тоже сделаем свои выводы. А потом, глядишь, и сами прокатимся.
Споры, конечно, продолжались, даже разгорелись еще больше, но работа не прекращалась ни на мгновение. И вскоре уже две стальные повозки, словно два диковинных монстра, ощетинившиеся во все стороны железом, под усилившийся грохот грозовой канонады вползли в полыхающую черноту тучи. Первая ходка всего на глубину в десять метров и остановка там на двадцать минут. Наблюдение. Нельзя сказать, чтобы так уж возросла сила замечаемых проблесков.
– Вполне возможно, что на неживые объекты туча слабо реагирует, – высказал свое веское мнение Крайзи.
Возвращение. И полный восторг экспериментаторов. Ни единого ущерба повозкам. Но самое приятное, что по одной пирамидке заполнилось энергией под завязку. А это уже достойно занесения в историю. Ведь эти артефакты защиты очага порой заполнялись десятилетиями.
Магическую поделку заменили пустой, и повозки двинулись на второй заход. На этот раз глубина проникновения в тучу – тридцать метров. Дальше опасались либо столкновения со Столбом, либо опрокидывания из-за ямы. Все-таки управление велось вслепую. Время – все те же двадцать минут. Но зато теперь молнии грохотали троекратно громче и сильней.
– Не настолько туча и разумна, – теперь уже философствовал Загребной. – Даже атакуя замершие на месте, неживые объекты, туча не снижает мощности.
Возвращение. И новая радость: уже по две полностью насыщенные пирамидки.
– Феноменально! – подскакивал от восторга ученый– Только ради этого вскоре к долине начнется настоящее паломничество! Ну, если кто-то узнает случайно.
– Да дело не в этом, – продолжал кривиться землянин. – Меня расстраивает, что моя идея не прокатила.
Третий заход показал, что идея все-таки имеет право на существование. Не прошло и десяти минут, как удары молний резко пошли на убыль, а потом вообще вернулись в привычный, «рабочий» режим. Спорили до хрипоты, что это значит, а когда повозки вернулись обратно, притихли с недоумением: всего лишь по одной наполовину заполненной пирамидке.
Демонесса высказала новую, крамольную для любого ученого мысль:
– Грозовая туча учится распознавать опасности и разные объекты. Неужели она и в самом деле живая?
Мнений высказали по этому вопросу много, но, пожалуй, ближе всего могло оказаться размышление Семена:
– На моей планете компьютерные программы еще не то могут. В них закладывают и самообучение, и некоторые основы сравнительного анализа, да и много чего другого, что может вообще несведущему специалисту показаться божественным. И все равно компьютер от этого живым не становится. Правда, если вспомнить, насколько стремительно эволюционировала компьютеризация на Земле, то в общей сложности лет за двести или триста искусственный разум и изобретут.
И следующее вторжение повозок в тучу подтвердило такие высказывания и косвенно и явно. Уже с первых метров продвижения молнии не обращали на посторонние тела повышенного внимания, а на втором десятке метров активность атмосферных разрядов вокруг куч самодвижущегося железа вообще стала спадать. Теперь повозки находились внутри тучи целый час, причем они дергались каждая в отдельности то взад, то опять вперед, нарушив свою прежнюю синхронизацию перемещения.
Когда вместилища желтых пирамидок вернулись к экспериментаторам, то они вздыхали единовременно и радостно и разочарованно. По одному артефакту, сборщику энергии, были заполнены еле-еле на треть. Но и этого оказалось недостаточно для уверенного продвижения внутрь человека или демона. Запустили новый этап исследований, на котором особо настаивал Загребной: теперь в центре каждой повозки восседала фигура в виде человека, накрытая трофейным плащом и клобуком.
Очередные четыре заезда, точная копия предыдущих, показали, что туча заметила изменение объекта и с той же самой дотошностью вначале усилила обстрел молниями, а потом вообще постаралась не тратить даром свои силы. То есть некая программа, по которой все оборонные действия проводились, выполнялась шаблонно, без всякой смекалки, подразумевающей живой ум.
Семен даже удивился такому явному преддверию приближающейся в исследованиях удачи и не мог понять одного:
– Почему за тысячи лет никто не догадался о таком варианте проникновения? Ну ладно местные, не слишком знакомые с самим понятием электричества в его физической ипостаси. Но «минус седьмой»?! Он же по своим знаниям легко приравнивался к богу! Уж ему ли не справиться с этой грохочущей долиной? Хм! В голове не укладывается.
Крайзи попытался оправдать одного из предшественников Загребного:
– Косность и шоры в мышлении присущи человеку с любым объемом знаний. И порой академик или гениальный профессор окажется бессилен там, где дикарь пройдет не задерживаясь, своим практичным умом сразу отыскивая выход из сложнейшего, казалось бы, положения.
Такое оправдание неожиданно рассмешило иномирца:
– Спасибо, Вишу, что ты сравнил меня с сообразительным питекантропом. – Подобное определение доисторического человека существовало и на Изнанке. – Эго намного лучше, чем кабинетный деятель, руководствующийся голой теорией.
– Мне польстить никогда не жалко, – хохотнул и Крайзи, становясь после этого вновь серьезным. – Ну, раз твои идеи подтверждаются, то давайте продумаем, кто завтра с утра отправится со мной в первое путешествие внутри тучи. Мне кажется, что Лейт у нас самый сообразительный и ловкий. А?
