Уильям Кейт - Операция «Экскалибур»
Планета Шимосува, о которой упоминал Ёситоми, располагалась в самой глубине Синдиката Драконов — империи, выросшей среди звезд, которая вобрала многое из тех сакральных знаний и верований, которые предки нынешних ее жителей вывезли с Терры. Не надо думать, что только прежние представления о пути воинов доминировали в этом государстве. В пределах Синдиката проживало немало выходцев из христианских и мусульманских стран, но странное дело, древние культы почти не смешивались. Случалось, — и довольно часто, — объединялись, но каждый раз было ясно, где корни того или иного верования.
"Как он назвал свою секту? Татикадзэ? Никогда о такой не слыхивал ", — сказал себе Маккол. В этом не было ничего удивительного. Разве только в Синдикате Драконов пышным цветом распустились многочисленные религиозные толки, общины, культы, церкви, имевшие самые фантастические названия? Их по всей Внутренней сфере было видимо-невидимо, и большое их число вобрало в себя японские представления о созидательной и радующей сердце силе оружия. Многие из них отличались религиозной веротерпимостью и постепенно были включены в состав единого многослойного государственного культа. Некоторые, в основном оппонирующие государственному культу, которого придерживались члены царствующего дома Куриты, были запрещены.
Эти меры касались по большей части твердокаменных, с оттенком фанатизма сект.
"Странный у нас получается разговор , — потеребил бороду майор. — С длиннющими паузами… Возможно, это к лучшему — в молчании познается собеседник ". В таких делах спешить нельзя, в этом он полностью был согласен с Ёситоми. Необходимо досконально проверить свое внутреннее чувство, разобраться с возникающими по ходу молчания интуитивными догадками. Итак, посетитель косвенно заявил, что является беженцем из Синдиката. Точнее, религиозным эмигрантом… Стоит ли доверять этому факту?
Сложность еще была в том, что Легион Серой Смерти еще ни разу не подписывал контракт с выходцами из Синдиката Драконов. Воевать с ними приходилось не однажды, но вступать в какие-либо дружественные отношения — никогда. Несколько раз Грейсон Карлайл оказывал гуманитарную и техническую помощь беженцам из Синдиката, а иногда, после стихийных бедствий, посылал вспомоществование и на территорию Драконов, однако майор всегда считал подобную благотворительность глупостью или, по крайней мере, наивностью. Теперь, поглядывая на Ёситоми, он был вынужден признать, что подобные меры куда в большей степени работали на высшие интересы Легиона, чем пренебрежительное отношение к одному из самых крупных государств Внутренней сферы.
В чем можно быть уверенным, так это в расовой принадлежности Ёситоми. Он действительно прибыл из Синдиката… возможно, в порядке репатриации. Теперь вся трудность заключалась в том, что необходимо было безошибочно определить, можно ли ему доверять? Принесут ли его профессиональные навыки пользу Легиону? Если судить по рапорту, поданному Хенком, то он способен творить чудеса.
— Вы не желали бы порработать на меня? — неожиданно для самого себя спросил Маккол и с облегчением поплыл по воле прорвавшегося, подспудно родившегося решения. — Рработа долгая, тррудная… Прричем именно на меня, а не на какой-нибудь царрствующий дом или дрругой официальный оррган…
Ёситоми не задумываясь коротко и резко кивнул. Любопытно. Он даже не поинтересовался, что за работа, как долго она продлится.
— …Связанная с немалым рриском, если случится, что вас обнарружат.
Опять тот же кивок.
— У вас есть семья? Рродственники?..
Короткая заминка, словно Ёситоми прикинул, как ответить на этот вопрос, потом краткое «нет».
— У вас есть вопрросы, касающиеся прредлагаемого задания?
— Я полагаю, что меня снабдят всей необходимой информацией, как только я приступлю к работе.
— Бесспоррно. Вам знакомо имя Бррандел Гаррет?
— Трудно, оставаясь на Гленгарри в течение двух последних недель, не знать этого имени.
Не чужд юмора? По виду не скажешь — все то же непроницаемое лицо. Ни тени улыбки.
— Согласен. Этот ублюдок высадился на планете, и мы не знаем, с какой целью.
Чем дальше, тем сильнее в речи Маккола прорывался шотландский акцент.
Раскосые глаза Ёситоми еще немного сузились, он чуть наклонился вперед, словно старался не пропустить ни единого слова.
— Он, безусловно, прреследует какую-то цель, однако я, черт поберри, не могу даже сообрразить, что бы это могло быть. От этого мне как-то не по себе. Будет лучше, если мы до того, как он повторрит свою попытку, хотя бы в какой-то мере прроясним этот вопррос. В связи с этим я намерен послать вас на Геспериды II, чтобы вы внедррились в его стрруктурры. В идеале в штаб, или в команду связи, или даже в крруги, близкие маршалу.
Но, по моему мнению, начинать надо здесь, на Гленгарри. Здесь искать подход к Гаррету. Я бы хотел, чтобы вы нащупали ниточку, ведущую на Геспериды. Вопрросы связи обговорим особо — возможно, придется воспользоваться межзвездной сетью или черрез веррных людей.
Взгляд Ёситоми немного затуманился.
— Я полагаю, что это верное решение — искать кончик нити на Гленгарри, — сказал он, потом добавил: — У меня есть несколько концов, которые могут подойти для этой цели.
— Лады, паррень. Думаю, от тебя будет толк. Теперрь следует согласовать вопррос оплаты…
Без всяких колебаний Ёситоми назвал сумму. Маккол в первый раз не смог скрыть изумления, и не потому, что запрашиваемая сумма была чересчур высока, наоборот, она была слишком мала. Пятьсот чеков Ком-Стара!.. Это меньше, чем стоимость одного звена боевых роботов, включая расходы на техническое обеспечение, ремонт и боеприпасы.
— Это более чем рразумно, — наконец сказал он. — Мы заложим в ведомость и прремиальные… Когда бы ты, паррень, хотел получить всю сумму?
— Как только смогу поступить на службу к фельдмаршалу. — Опять же ответ звучал достаточно разумно. — Кроме того, — добавил Ёситоми, — я не желаю досуха осушить этот специфический колодец.
Маккол некоторое время соображал, что мог бы значить этот странный ответ.
Бар «Девчонка с гор» был типичной портовой забегаловкой. Тусклый свет, в воздухе хоть топор вешай — здесь курили всякую дрянь: от древнего табачка до самой экзотической «травки». Исаму Ёситоми пробирался в дальний от входа угол, к концу стойки. Там в последней кабине расположился блондин с приметным, грубоватым лицом. Губы искривлены в пренебрежительно-печальной улыбке. Хорошенькая блондинка сидела у него на коленях. Одной рукой она обняла дружка за шею, другую засунула в расстегнутый ворот рубахи.
— Оставь нас одних, — коротко бросил Ёситоми, добравшись до них, — нам надо поговорить.
Парень, неохотно повернувшись, угрюмо глянул на него; его челюсть, перемалывающая жвачку, двигалась не останавливаясь. Так и кивнул, играя желваками, отпихнул девушку, шлепнул ее по заду:
— Позже, сердечко. Пора делишками заняться.
Девушка пожала плечиком, повернулась и направилась в сторону стойки. Проходя мимо Ёситоми, она бросила в его сторону оценивающий взгляд. Тот не обратил на нее никакого внимания. Ёситоми было хорошо известно, что представители других рас с трудом различают азиатов. Для них они все на одно лицо. На Гленгарри жили тысячи японцев. К тому же этим вечером он уже должен быть на борту космического челнока, который доставит его на борт звездолета. Точка назначения — Геспериды-II. Там ищи ветра в поле…
— Ну, мистер Накамура? — спросил мужчина, обратившись к пришедшему тем именем, каким он сам назвал себя. — Что мы решили?
Ёситоми беззвучно скользнул внутрь кабинета и занял место таким образом, чтобы, держа под наблюдением зал, не дать блондину возможности спастись бегством.
— Ваше предложение меня заинтересовало, мистер Лэнг, — тихо ответил японец. — Я так полагаю, что мне удастся выполнить вашу просьбу.
— Вот и прекрасно. Рад, приятель, что ты оказался разумным человеком.
Денежки, они еще никому не помешали. Приятно, когда похрустывает в кармане… — заговорил Лэнг, а сам тем временем изучающим взглядом обвел доступную часть зала — не прислушивается ли кто к их разговору.
Ёситоми еще вчера приметил Лэнга. Человек, опытный в таких делах, он быстро определил, что Лэнг из породы тех крикунов, которые очень склонны к дезертирству. Судя по его отдельным репликам, можно было понять, что он даже гордится, что вовремя драпанул из этого «паршивого курятника».
Так он называл Легион. Разговор у них сложился занятный — все больше о бабах и о мужиках-не-промах. Спустя несколько минут Ёситоми определил, что Лэнг не местный, так что о дезертирстве он упомянул из каких-то иных соображений. Он явно был чужаком на Гленгарри — конечно, чтобы сделать такой вывод, следует иметь навык в подобных делах. Йощитоми в конце концов склонился к мысли, что этот грубоватый парень либо оставлен на планете после бегства Гарета, либо работал на него еще до начала вторжения. Чтобы проверить свое предположение, Ёситоми шаг за шагом перешел на другую тему и, выразив согласие с Лэнгом, что крепость — «дрянное местечко для знающих себе цену парней», обмолвился, что вынужден работать там в обслуге. Лэнг клюнул сразу и после следующей пары рюмок заметил, что он когда-то занимался работой в сфере медицинского обслуживания. Ему интересно, как там, в крепостном лазарете, поставлено дело? Каково внутреннее расположение помещений, где какая стоит аппаратура, как размещены раненые, каким образом составлено расписание работы медицинского состава и когда в лазарете наступает затишье? Он с ходу предложил мистеру Накамуре помочь ему ответить на эти вопросы. Вознаграждение будет более чем солидное, подмигнул он. «Мне до фонаря, — ответил японец, — кому и зачем нужна такая информация. Мне бы свое получить и погулять вволю». Следом Ёситоми сделал заинтересованное лицо, словно до него только теперь дошло сказанное Лэнгом, и тут же поставил вопрос ребром: сколько же он получит, если добудет эти сведения? Ответ буквально ошеломил его. Не этого простоватого Накамуру, а самого Ёситоми. Лэнг назвал сумму в пятьдесят тысяч чеков Ком-Стара.
