Вячеслав Шалыгин - Провокатор
Нет, теоретически охотники могли еще и стрелять, но в свалке это было слишком опасно. Вот почему четверо бойцов и наиболее габаритный из загонщиков Устин бросили огнестрельное оружие, взялись за ножи и фомки и ввязались в потасовку. И вот почему прозвучавшие из бывшей хозяйской спальни выстрелы вызвали несколько возгласов негодования и протеста. А уж когда под ноги дерущимся свалился раненый Чек, майор Воронцов был вынужден отвлечься от совместного с Учителем «окучивания» одного из стражников и найти взглядом Вику.
Но нет, вопреки подозрениям командира, стреляла не она. Стрелял кто-то, засевший в спальне.
— Вытащи Чека! — заорал Воронцов. — Потом гранату туда кинь!
Вика довольно успешно оттащила бледного, но пока живого Чека к стене и бросилась к спальне. Оттуда ей навстречу пулей выскочил долговязый «белоповязочник», такой же бледный, как и раненный им охотник. Он бросил на пол пистолет и вскинул руки.
— Не надо гранату! Я случайно!
— Тварь! — Вика крепко засветила марионетке ногой в пах, отчего «белоповязочник» согнулся вдвое и, подвывая, упал на колени.
Его вой оборвал еще один выстрел. Голова марионетки дернулась вправо, и он растянулся поперек прихожей.
— Долг платежом… страшен, — прошептал Чек, опуская оружие.
Драка между тем перешла на новый уровень сложности. Танк валялся в нокауте, Воронцов поплыл, так что против троих серпиенсов остались только трое охотников. Причем первые были как огурцы, поскольку их боевые костюмы не только защищали, но заодно и серьезно разгружали мышцы, а охотники — как выжатые лимоны. Надо было срочно менять тактику, но как, никто из бойцов себе не представлял…
Вплоть до того момента, когда на выручку смешанной с боевым ажиотажем мужской ярости не пришла пресловутая женская логика. Вернее, выданное командиром лично Вике экспериментальное оружие.
Когда заведовавший оружейкой сержант навязывал Воронцову эту штуковину, майор отбивался руками и ногами. Согласился только после того, как лейтенант шепнул, что прототип переносного «Пилигрима» отлично подойдет к костюму «нашей фемины». Скрытый смысл сказанного Учителем дошел до Ворона на удивление быстро. Чтобы не мешалась под ногами, дамочку следовало занять чем-то безусловно важным, например назначить ее ответственной за экспериментальный образец. Там, в оружейке, майор посчитал такой ход удачной идеей и одновременно чем-то вроде тонкой издевки. Пусть эта Марта знает свое место! Теперь же оказалось, что устами пожилого сержанта говорила сама Судьба.
Не дожидаясь особой команды, Вика врубила «Пилигрим» и навела прямо на сцепившихся в центре прихожей Учителя и самого злого и крупного из серпиенсов. Генератор оружия тоненько завыл, сбоку загорелся красный контрольный светодиод, но никакого видимого спецэффекта «Пилигрим» не произвел. Пожужжал, помигал лампочкой и умолк. Следивший за Викиными манипуляциями Чек разочарованно вздохнул.
И тут случилось нечто странное. Очередной удар Устина, от которого его противник даже и не подумал уворачиваться, вдруг достиг цели. Никелированный ломик брякнул о броню боевого шлема серпиенса, и голова чужака дернулась назад. Устин, недолго думая, нанес еще один удар, посильнее, и фомка вновь извлекла из шлема врага «набатный гул». Третий удар змеевик заблокировал, но вяло, будто бы нехотя. Было похоже, что, как и Воронцов, этот змеевик попал в легкий нокдаун.
— Толкай! — срывающимся голосом крикнул из партера подкравшийся к врагам сзади Марли.
Устин, не обращая внимания на град встречных ударов, бросился на серпиенса и повалил его на пол. Запнувшись о Марли, змеевик растянулся в полный рост, а Устин завалился на него сверху. После секундной возни и еще пары ударов ломиком в лицо серпиенс затих, а охотник, наоборот, собрал последние силы, бросил фомку и выхватил из специальных ножен один из трех припасенных стилетов.
Учитель своего противника одолел не так быстро, зато без посторонней помощи. Наметившийся перелом в ходе схватки придал лейтенанту сил, и он сначала сбил врага с ног круговой подсечкой, а затем просто припечатал его голову к полу прикладом ружья. Шлем принял на себя изрядную долю грозивших серпиенсу неприятностей, но Учитель не остановился на достигнутом и нанес еще несколько ударов, а затем просто шагнул назад и влепил последний заряд картечи прямо в треснувшее прозрачное забрало вражеского шлема. Следует ли после этого «пробивать точку», как выражались охотники, Учитель не знал, но на всякий случай подтащил врага к стене, усадил и добил ударом «отвертки». Так лейтенант называл собственноручно изготовленные стальные стержни с резиновыми рукоятками.
С последним серпиенсом, который от растерянности почти не сопротивлялся, справились Рыжий и пошатывающийся, но все равно боевитый Воронцов. Следуя примеру Учителя, они уложили врага выстрелами, а затем Рыжий добил его своим ножом.
— Теперь внимательно! — промычал Ворон, тяжело сползая по стенке на пол рядом с Чеком. — Если здесь остались твари, мы на прицеле.
— Пусть только высунутся! — воинственно заявила Вика и вновь подняла «Пилигрим».
— Они смогут и через стены нас распылить, а ты их? — спросил Учитель.
— Тоже! Десять метров сквозь любые стены… кроме свинцовых, наверное. Людям поровну, а электроника и всякие там силовые поля гаснут, как спички в воде. На целую минуту гаснут! Так сержант сказал.
Учитель придержал Вику за плечо.
— Мы и сами убедились. Это хорошо, но все равно стой здесь. Мы проверим комнаты и дадим тебе наводку.
— И на пиво, — ухмыльнулся Марли. — Эй, командир, я змеевика завалил. Помнишь, что обещал?
— Ша. — Воронцов вяло махнул рукой. — Вернемся на базу, поговорим. А пока оттащи падаль к стене. Мешает. Учитель, очень быстро. Еще три минуты, и здесь снова будет полный серпентарий.
— «Пилигрим» вырубил всю технику, — напомнила Вика. — На помощь позвать не получится.
— А раньше, думаешь, они надеялись, что мы похулиганим и уйдем? — усмехнулся Учитель. — Уложимся в две минуты, командир. Тут всего три комнаты да кухня.
«Вы на прицеле. Советую сосредоточиться».
— Да слышала я, не глухая, — отмахнулась Вика, бросая взгляд на Воронцова.
Командир на нее не смотрел, ничего не говорил и вообще был занят тем, что вкривь и вкось перевязывал Чека. Вика перевела удивленный взгляд на Учителя. Тот тоже был сосредоточен на деле, а не на беседах с Викой. Танк по-прежнему валялся в отключке, Рыжий и Устин скрылись в комнате справа, а недовольный Марли был занят освобождением прихожей от тяжеленных трупов, да и голос у него был гораздо выше.
Но ведь кто-то это сказал? Не приснилось же! Вика еще раз оглянулась по сторонам и прислушалась к звукам, доносящимся из подъезда. Нет, там никого пока не было. Да и вряд ли невидимый советчик стал бы там прятаться. Слишком опасно. Не люди пальнут с перепуга, так серпиенсы. Воронцов был прав, вражеский отряд быстрого реагирования наверняка уже летел в своей сцепке из двух десятков коконов к дому на Щелковском.
«Да, надо спешить. В квартире осталась только Арианна Дей, приор стражи. Но вы не найдете ее в комнатах. Подойди к простенку между дверями в спальню и в кухню».
— Там зеркало, — невольно ответила Вика, хотя и понимала, что вслух отвечать необязательно, поскольку нереальный голос звучит не откуда-то со стороны, а прямо в голове. То есть является не просто нереальным, а еще и подозрительным.
«Там четвертая комната. Зеркало фальшивое. Это силовой щит. Одним выстрелом из „Пилигрима“ его не взять, но у тебя осталось энергии на три. Должно получиться».
Вряд ли это было временное помешательство от пережитого боевого стресса. Скорее что-нибудь из разряда новейших технологий. Например, какой-нибудь телепатический транслятор. Почему бы нет? Сумел же Грин изобрести «Пилигрим», спасибо ему, родному, почему кто-то еще не мог изобрести фантастический аппарат для мысленной связи? Вика читала о таких опытах еще до Вторжения. Чем они закончились — неизвестно, но ведь их наверняка засекретили, независимо от результата.
— Чисто, — появляясь из спальни, сказал Учитель.
— Та же история, — буркнул Рыжий. — Обманка.
— Десять стражников в утиль? — удивился Марли. — Ради чего? Нет, так не бывает.
— Не бывает, — согласился Учитель. — Значит, кто-то тут был, но успел смыться. Или хорошо спрятался.
— Борю надо было не на стреме оставлять, а сюда взять, с тепловизором его суперовым, — сказал Марли.
— На нет и суда нет, — сказал Учитель, перезаряжая дробовик. — Уходим?
— Зеркало, — наконец решилась Вика. — За ним еще дверь.
— Смотри-ка, целое, — удивился Устин. — Я в него фомкой заехал, думал все, на семь лет прощай везение, а оно, гляди-ка…
