Николай Романов - Завоеватель
В принципе, Бестужева можно было понять — в условиях дружбы с халифатом его флот неизбежно отходил на вторые роли, и такое развитие событий вряд ли радовало адмирала. Ему хотелось воинской славы, а не тылового прозябания.
Присутствовали среди высших офицеров и другие «торопыги».
С этими настроениями нужно было решительно кончать.
И потому главнокомандующий решил снова обсудить сложившуюся ситуацию на ближайшем Совете безопасности. И попытаться избавить «торопыг» от излишней эйфории!
Глава сорок седьмая
Когда начальник Генерального штаба князь Илья Константинович Скопин-Шуйский и адмирал Друцкий-Соколинский закончили свои доклады, все присутствующие как по команде посмотрели на императора.
— Ваше императорское величество! — Адмирал Шейдяков, командующий Имперским звездным флотом, встал и навис над столом могучей фигурой. — Если будет отдан соответствующий приказ, флот постарается выполнить боевую задачу. — Адмирал потерзал пальцами правой руки окладистую бороду. — Однако есть у меня сомнение… Мы, конечно, способны разнести планетную оборону центральных мерканских миров в клочья, но это ли нам надо? Сможет ли армия стать хозяйкой на захваченных планетах? — Он глянул на маршала Фрола Петровича Мосальского, министра обороны. — Я правильно понимаю, что нам не хватит сухопутных сил?
Маршал безмолвствовал. Не дождавшись ответа, адмирал снова потерзал бороду:
— Тогда стоит ли начинать войну сейчас?
Осетр не удивился бы, кабы все сейчас загомонили, перебивая друг друга, как воспитанники детского сада.
Общее настроение было ему уже понятно — по покашливанию, по взглядам, бросаемым присутствующими друг на друга, по ауре непонимания, воцарившейся в кабинете.
Впрочем, гомона высшие росские чины себе не позволили. Хотя атмосфера была ясна — тот факт, что вопрос снова вынесен на Совет безопасности, командующие различными сферами государственной деятельности восприняли как желание императора начать боевые действия в самом скором времени.
— Сухопутных сил нам и действительно не хватит, Капитон Силыч, — Мосальский ответил только на один вопрос, заданный Шейдяковым.
И снова замолчал.
Император жестом предложил Шейдякову сесть и неторопливо встал со своего места во главе стола.
— Господа! Вы неправильно поняли… Речь о немедленном начале войны с Орденом вовсе не идет. Я, собственно, потому и собрал вас, чтобы всем стало ясно, что к войне мы все-таки пока не готовы. Нам надо определить, какие меры мы еще должны предпринять для подготовки. Мне-то как раз ясно, что преждевременное объявление войны — это преступление перед нашим народом. И мы должны приложить все усилия, дабы подготовиться самым наилучшим образом. — Он помолчал несколько мгновений, обводя взглядом присутствующих. — Скажите-ка мне вот что… Есть ли вообще у кого-либо сомнения, что война между нами и сайентологами рано или поздно разразится?
Утвердительно никто не ответил.
— Это хорошо, что вы так считаете. Но я бы хотел, чтобы всем было ясно и то, что спешка с ее началом не нужна. Спешка по-прежнему нужна именно в подготовке. А то появились уже некоторые военачальники, летящие впереди транссистемника. Придется подрезать им крылышки. — Осетр хлопнул ладонью по столу. — Однако я все-таки собрал вас не только для этого. Что мы с вами должны еще предпринять для дальнейшего улучшения ситуации?
— Разрешите, ваше императорское величество… — встал министр обороны. — Мне представляется необходимым привлечь на нашу сторону еще кого-нибудь. К примеру Фрагербритский союз. Халифат — это, конечно, хорошо, это немалое достижение дипломатии, но вряд ли договор с Анваром долговечен. Новобагдадцы всегда были коварны, и не думаю, что изменились к лучшему. А вот дружба с фрагербритцами, мне кажется, может оказаться долгой. Все-таки их вера к нашей ближе всего. Да и если вспомнить историю, кто чаще всего и дольше всего поддерживал с нами добрые отношения? Именно Фрагербритский союз! Нынешнее охлаждение наступило именно потому, что ваш… потому что Владислав Второй принялся водить хороводы с мерканским Вершителем. Так что стоит попытаться изменить ситуацию. По крайней мере, надо попробовать втянуть их в наш договор с новобагдад-цами. Я думаю, овчинка выделки стоит…
Император глянул на министра иностранных дел графа Остен-Сакена:
— Что скажете, Юрий Олегович?
— Скажу, ваше императорское величество, что в словах министра обороны содержится немалая истина. Фрагербритцы и в самом деле чаще с нами дружили, чем воевали. Более того, в последнее время деловые круги Фрагербритского союза проявляют определенную заинтересованность во вложениях в нашу промышленность. Инвестиции растут. Так что они уже нам помогают. И первоочередная задача сейчас — как привязать их к империи еще больше?
Реплика главного имперского дипломата возражений ни у кого не вызвала. Однако конкретных предложений, отличающихся новизной, не последовало. Заговорили вновь об инвестициях, о перспективе военного договора с фрагербритцами.
А потом и вовсе переключились на иные политические задачи.
Общий вывод был один — начинать войну с Орденом рано.
Когда совет завершился, Осетр с трудом сдержал свое раздражение.
Вот индюки! Привыкли чужим умом жить! Отдай им приказ — они его выполнят. А дипломатия — не наш конек, ваше императорское величество… Вот только откуда я вам вытащу нужный приказ?
Он пребывал в растерянности целые сутки.
А через день на аудиенцию к императору напросился патриарх Светозар.
Глава сорок восьмая
Светозар прибыл во дворец незадолго перед обедом. На нем было повседневное патриаршее облачение: ряса, мантия и куколь. Архиерейский жезл владыка оставил в приемной.
Осетр ждал Светозара с некоторой внутренней дрожью — прежде они встречались либо в торжественных случаях, либо император сам прилетал в резиденцию патриарха, выказывая таким образом уважение молодого человека по отношению с пожилому…
Сегодня было не так, и наверняка следовало ждать необычного разговора.
Так оно и получилось.
Светозар, правда, начал издалека. Некоторое время он говорил о божественном происхождении государственной власти, о высокой ответственности властителя перед своим народом, о жесточайшей необходимости соотносить собственное поведение с интересами страны…
Все это Осетр не раз слышал от покойного Засекина-Сонцева.
Через пять минут он уже еле сдерживался, чтобы не ответить патриарху резко и жестко. Ему стало ясно, что речь сейчас пойдет о его тайных встречах с Яной. И придется начать не менее тайное расследование — кто продал императора патриарху?
Однако он ошибся.
— Ваше императорское величество, — сказал Светозар, закончив предисловие, — мне кажется, интересы государства и народа требуют, что царствующий росский род в самом скором времени связал себя узами брака с фрагербритским царствующим родом.
У Осетра отвалилась челюсть.
— Ваше святейшество… Но… Вы что же это? Вы предлагаете мне жениться на одной из дочерей Отто Тринадцатого?
«А как же Яна? — подумал он. — Что я ей скажу?!»
Эти два вопроса показались ему сейчас гораздо более важными, чем интересы государства и народа…
Патриарх потеребил висящую на груди панагию, и это нервное движение показало, насколько непрост разговор и для него.
Потом лицо владыки осветилось мягкой улыбкой.
— Ваше императорское величество… Конечно, лучше всего бы вам жениться на фрагербритской принцессе. Но для нашей страны было бы весьма полезно хотя бы то, что ваша сестра вышла замуж за сына короля. Росская православная церковь освятила бы этот брак. Поскольку главой протестантской церкви традиционно является фрагербритский король, то проблем с другой стороны, на мой взгляд, не случится. Требуется только, чтобы его величество Отто Тринадцатый согласился на этот брак.
Осетр уже пришел в себя от неожиданности.
И хотя предложение ему совершенно не нравилось, надо было проявить свойственную императору рассудительность.
— Хорошо, ваше святейшество. Я подумаю над такими перспективами. И сообщу вам свое решение.
Патриарх встал из кресла и вновь поправил панагию:
— Да пребудет с вами Господь, ваше императорское величество! — Он осенил Осетра крестным знамением. — Да пребудет с вами мудрость и страсто-терпие!
На сем глава светский и глава духовный и расстались.
Глава сорок девятая
Проводив патриарха до дверей приемной, Осетр велел Найдену некоторое время не беспокоить начальство, вернулся в кабинет и принялся мерить шагами огромный, ручной работы ковер, сотканный новобагдадскими мастерицами и подаренный росскому императору халифом Анваром ибн Аль-Ма-судом во время государственного визита.
