Михаил Парфенов - Наши павшие нас не оставят в беде. Со Второй Мировой – на Первую Звездную!
Где это слыхано, что генерала воруют прямо из ставки? А тут парни умыкнули не просто военачальника противника, а командующего инопланетными завоевателями, чей образ мыслей и характер действий совершенно нам чужды. Ведь не подкупишь, не запугаешь этих монстров и уж точно шпионом не внедришься в их армию никаким образом. Такие диверсионные операции готовятся месяцами, составляются планы, рассматриваются различные варианты. А эти архаровцы рванули нахрапом и сделали свое дело. В очередной раз я испытал гордость за наших ребят, которые головы своей не жалели ради правого дела.
Потери после того вылета у наших войск были огромными. Мы лишились четверти летного состава, а о наземных силах у нас не было информации. Знали только, что внизу тоже творился полнейший кошмар. Пилоты потом рассказывали, что сражение было ужасающим. Мы наблюдали его мельком, лишь пару минут, а на деле битва длилась долго. Несколько часов пилоты на сложных виражах рассекали небо и дрались с врагом. В наше время такое попросту было невозможным, ибо запаса горючего у Ил-2 хватало лишь на два с половиной часа. То, что повидали эти ребята, не входило ни в какое сравнение с нашими тяготами на «Хамелеоне».
Один парень, в прошлом истребитель Люфтваффе, до этого летавший на «Фокке-Вульфе», рассказывал:
– Это был ад! Кромешный! С такой тучей чужаков нам биться еще не приходилось. Они остервенело рвались вперед, заходили на виражи и бросались на нас. У них был перевес, но мы держались. Они делали все, чтобы уничтожить нас. К тому же у этих свиней везде оказались понатыканы зенитные орудия. Я видел, как их снаряды, пущенные с земли, разрывали на части наши катера.
Информация о захвате странного инопланетянина просочилась по подразделениям, и никто из пилотов не винил нас за то, что ради спасения «Хамелеона» с белесой тварью на борту пришлось угробить столько людей. Все понимали, что на нашей базе затевается нечто чрезвычайно серьезное. Нам, простым пилотам, ничего не докладывали, но у нас были мозги в черепушках, чтобы понимать – захват белесого чужака действительно многое изменил. Вылетов теперь было немного, только дежурные и патрульные катера. Мы словно затаились. При этом мастерские и заводы трудились на полную катушку, работа не затихала ни днем ни ночью. Суточный паек стал гораздо насыщеннее, а доза стимуляторов увеличилась вдвое, повышая работоспособность бойцов и рабочих.
Спустя несколько дней Броуди снова вызвал нас с Вольфгангом. Что Советнику потребовалось на этот раз, мы понятия не имели.
– Что думаешь, Егор? – спросил меня Шульц.
– Думаю, что тебя опять под трибунал отдавать будут, – отшутился я.
Поскольку нас приглашали в кабинет Советника, встреча предполагала быть официальной. Перед входом мы задержались, оглядели себя, поправили одежду. Дверь распахнулась, и мы прошли в кабинет. Кроме Советника здесь оказались Командор Волков и профессор Левин, а с больших экранов, расположенных полукругом вдоль стен, на нас смотрели несколько важного вида мужчин в военной форме. Судя по всему, у нашего руководства была конференц-связь с командирами других баз. Мы доложились о прибытии.
– А вот и наши герои! – сказал Броуди и указал нам на кресла. – Присаживайтесь. Как говорили в старину: «В ногах правды нет».
Командиры разглядывали нас с экранов оценивающе. Не знаю, как Шульц, но я чувствовал себя немного неловко. С чего бы им устраивать такую аудиенцию двум простым летунам? Сразу стало ясно – жди подвоха.
Советник вопросительно посмотрел на Волкова, тот еле заметно кивнул.
– Начнем, товарищи, – заговорил Броуди. – У нас много новостей для вас.
Лица на экранах утратили к нам интерес и перенесли свое внимание на Советника.
– Итак, – продолжил Броуди, – самая важная из них заключается в том, что мы теперь достоверно знаем местоположение основных штабов противника на нашей планете. Более того, нам также известны координаты планеты, откуда к нам прибыли незваные гости.
Некоторые из командиров других центров сопротивления не сдержались, выказывая удивление:
– Как вам удалось?.. Откуда такие сведения?..
– Обо всем по порядку, – вскинул руку Броуди, призывая к тишине. – Мы знаем теперь, что сюда на Землю брошен практически весь космический флот чужаков. Они не ожидали такого сопротивления с нашей стороны. К слову, мы не первые на их завоевательном пути, но прежде они легко побеждали своих противников. Мы же несколько нарушили им планы, сбили с толку. Правда, чужаков такой расклад ничуть не смущает, они даже испытывают некий азарт от происходящего. Почему? Поймете чуть позже.
Броуди сделал глоток из стоявшего перед ним стакана, прочистил горло. Слова давались ему непросто:
– Вернемся к их флоту. Он разделен на несколько частей. Обычно чужаки уничтожают на завоеванных планетах все живое, оставляют там свой, так сказать, рабочий персонал, а солдат за ненадобностью уводят. Поскольку враг на них уничтожен, то и охрана не требуется. Удары по новым планетам наносят внезапно всем скопом, как стая. Выполнив задачу, солдаты отправляются дальше на поиски новых планет-жертв. Таким образом, в настоящий момент малая часть флота оставлена для охраны собственной планеты, другая малая часть зачищает наши планеты-колонии, где еще теплится сопротивление. А вот третья часть, основные силы, находится здесь, у нас. Можно с полным убеждением сказать, что чужаки – раса, для которой война – это смысл существования. И эта раса привыкла побеждать. С этим, кстати, связана некоторая стагнация их военной тактики и стратегии. Они бьются по веками наработанной схеме, потому что прежде она всегда приносила успех. Нами они едва не подавились, однако менять тактические и стратегические приемы не пытаются. Вероятно, как и в любом другом обществе, если какие-то привычки переходят из поколения в поколение, поменять их в один момент непросто. Это большой плюс для нас, поскольку дает возможность использовать консерватизм чужаков против них самих. На сегодняшний день они имеют численный перевес, но что касается вооружения, тут у нас силы практически равны.
– Информация, безусловно, интересная, – скептически проговорил один из командиров с экрана, – но что мы, по-вашему, можем предпринять?
– В войне, несомненно, наступает новый, переломный момент. Если нам удастся нанести мощный удар и причинить серьезный урон противнику, возможно, чаши весов перейдут в другое положение. Враги не ждут серьезного контрнаступления, и в этом их основная ошибка. Привыкнув побеждать, чужаки расслабились. Но мы знаем, что у них нет резервов.
– А у нас есть резервы? – грустно усмехнулся говоривший командир.
– Благодаря открытию профессора Левина, – вступил в разговор Командор Волков, – мы постоянно пополняем свои ряды бойцами, вы знаете об этом. Работа ведется не на всех базах, не везде есть необходимое оборудование, но результаты обнадеживают. Так, на нашей базе численность боевого состава только за последнюю неделю увеличилась в три с половиной раза. И это несмотря на большие потери. Так что людской потенциал у нас для контрнаступления есть. И еще у нас теперь есть знания о враге, которых не было прежде. А знания, помноженные на наш опыт и опыт людей из сорок третьего года, дают в сумме серьезные результаты. Я в этом уверен на сто процентов.
Все снова посмотрели на нас. Я не придумал ничего лучшего, как развести руками в стороны, мол: «Да, так и есть». Не спорить же мне с великими стратегами будущего.
– Хорошо, – закивал незнакомец с экрана, – ваши идеи, Командор, мне понятны. Тем более, как всем нам известно, ваши слова никогда не расходятся с делом.
Я ровным счетом ничего не понимал. Эти люди обсуждали важные стратегические задачи и решали будущее нашей планеты, но при чем тут мы?
– А теперь, – продолжил Волков, – мне бы хотелось более подробно посвятить вас в детали последних событий, о которых вы знаете, но не имеете полной картины. Прежде всего, – Командор усмехнулся, – рассказать о беспардонной и не согласованной со мной выходкой Советника Броуди с захватом чужака. И предшествующих этому открытиях профессора Левина. Для большинства из вас услышанное будет сенсацией.
Командор передал слово профессору. Ясно было, что «сенсация» Левина была напрямую связана с нашим заданием на «Хамелеоне».
Левин поднялся, теребя воротник комбинезона. Он очень нервничал. Некоторые «лица на экране» явно были настроены скептически и плохо скрывали свои чувства. Мне подумалось, что это скорее даже не скепсис, а упадничество.
– Э-м, – начал Левин, но тут же осекся, бросив взгляд на нас с Вольфом. Вероятно, усомнился, что нам дозволено слушать сверхсекретную информацию. Волков кивком подтвердил, что профессор может продолжать.
– Дело в том, – профессор потер вспотевшие руки, – что моя работа с представителем пришельцев, захваченным разведчиками, привела к некоторым интересным результатам.
