Илья Тё - Топот бессмертных
Белошапочка осторожно переступал через многочисленные ямы в асфальте. Последних было так много, что создавалось стойкое ощущение, будто здесь падали снаряды. Некоторые воронки просто не могли появиться сами по себе из-за проседания почвы, сезонного промерзания или ливней. Их явно ковыряли механически.
Впрочем, выражение «не могли», насколько понимал в этом Аспирин, являлось для Зоны Три-Восемь неприемлемым словосочетанием. Здесь могло быть – абсолютно все.
Ступеньки парадного казались напрочь разбомбленными и изломанными, словно бетон принял на себя удар из гранатомета. В темный проход пришлось залезать.
– Погодь, – обронил Аспирин, после чего прицепил на голову Бельку фонарик на резинке. Он всегда носил такой с собой в одном из внешних карманов спецовки. При этом сталкер остро пожалел, что не взял с собой обычный ручной фонарь. Увы, поделать ничего было нельзя. По счастью, было еще достаточно светло, хотя день стоял серый и ненастный.
Белёк кивнул, не забыв ослепить сталкера головным фонариком в глаза, затем осторожно стал подниматься по ступенькам на первый этаж, переступая через грязь и нанесенный ветром мусор.
– Вверх, на третий, – подсказал Аспирин, стараясь идти чуть боком, держа на прицеле проемы с выбитыми или просто открытыми дверями, которые вели в квартиры хрущевки.
Тишина давила на уши.
Белошапочка вглядывался в каждую ступеньку, словно лестничный пролет мог в любой момент обвалиться, только потом, пробуя на прочность, осторожно ставил ногу. Осторожность осторожностью, прикинул Аспирин, но продвигался напарник зело медленно, и это было хреново.
– Белёк, здесь нет ни растяжек, ни говна. Не тормози, топай живее, – буркнул он.
– А если лестница опфалится? – спросил Белошапочка.
– А ты чё, пуп земли? – усмехнулся Аспирин. – До этого не обвалилась, значит, и тебя, полудохлика, сдюжит, – добавил сталкер. – Кам он, гоу-гоу!
Белёк послушно мотнул головой и шагнул вперед. Когда пацаны поднялись чуть выше, с кровли вниз мелькнул лучик света, обозначая потрескавшиеся серые, грязные стены. Краска облезла, штукатурка висела на бетонной стене ошметками и кусками, подло ожидая своего часа, чтобы свалиться кому-нибудь на голову и укокошить без всяких растяжек и автоматных очередей.
Первые два лестничных пролета прошли без звука, тараня стволами пустой воздух и тишину. Однако между вторым и третьим этажами приключенцев ожидал сюрприз. Баллончиком краски на стене были четко выведены надписи. Где-то старые и затертые, где-то новые и более свежие, но вполне читабельные. Советский Владивосток являлся ближайшим городом к местной границе Зоны, так что слова были родные, знакомые. Текст читался красноречивый. По-русски:
«1983.03.03. 16:42. Убито три мутанта-кинетика. Макарыч, Дрын и Фадей», – гласила самая тусклая надпись.
«Макарыч, Дрын и Фадей – вкусные люди. Агаш», – было выведено коряво снизу под первой подписью.
«1983.05.04. 17:34. Проведена зачистка здания, убито шесть кинетиков. Пятый разъезд», – было написано выше.
И тут же под надписью четко нацарапано:
«1983.06.07. 10:22. Хрена с два, перезачищали! Вкусный пятый разъезд. Агаш»
«1983.07.09. 12:25. Нашли обглоданные тела. Зачистили здание. Кинетикам смерть! Сафрон и Ко, Уссурайск».
«Вкусные люди, сука. Сафрон особенно. Агаш и Ко. Разлом», – виднелась последняя надпись.
Белошапочка, прочитав надписи, жалобно посмотрел на сталкера. Смысл надписи действительно был жуткий, Аспирину самому было страшно. Чего тогда ждать от подростка, да еще специфической ориентации? Сталкер освободил руку и потянулся к гранате, отцепляя ее от петли на поясном ремне. Держать РГшку в ладони при таком раскладе было спокойнее. С подобными мутантами, конечно, Аспирин встречался неоднократно, но его спину при этом прикрывали опытные бойцы, не чета Белошапке. Один по заброшенным зданиям Аспирин, пожалуй, ни разу в жизни не шлялся. А если и попадал в такое дерьмо, то при полном здравии, а не как сейчас, поломатый. На Белька в натуре надежды не было – нож в его руке заметно дрожал, фонарь на лбу дергался. Жопа, в общем, других слов не подобрать.
– Пойдем, не ссы. Думай о бабах своих, – воодушевляюще обронил сталкер, одновременно вспоминая, что у гомосексуалиста несколько иное отношение к женщинам, чем у среднестатистического российского мужика, когда-либо оказывавшегося южнее Владивостока. Возможно, фраза «думай о бабах» Белька совсем не воодушевляла, а даже наоборот. Хотя хер его знает. Вроде сам рвался спасать их. Капитан Америка, в натуре.
– Угум, – буркнул турист, вроде как подтверждая выводы Аспирина.
Сталкер промолчал. Поднялись на третий этаж.
Топать с «калашниковым», упертым в плечо, и гранатой, зажатой в ладони, было крайне неудобно. Поэтому, перевесив РГшку за колечко на палец, Аспирин молился, чтобы первый встреченный мутант не использовал это оружие против него самого. Достоинства мини-мудачков, как величал кинетиков Аспирин, состояло как раз в мастерском применении телекинеза. С уродцев вполне сталось сорвать РГшку с пальца сталкера, вырвать чеку прямо в воздухе и влепить Аспирину в лоб его же гранатой. Идея состояла в том, что большинство деградировавших человекообразных мутантов в технике не особо секли, а потому сорвать гранату с пальца Аспирина быстрее, чем его собственная рука, были не способны. Секунды тут решали практически все, а в собственных навыках по обращению с оружием сталкер не сомневался.
Прежде чем на сталкера обрушилась молниеносная атака телекинетика, Аспирин услышал в воздухе пронзительный свист и почувствовал почти невидимое движение, разрезавшее воздух перед лицом.
Из квартиры справа в Белошапочку, идущего впереди, метнулся обломок трубы.
В то же мгновение из ближнего проема коридора почти синхронно полетела огромная доска с гвоздями. Движение предметов напоминало схождение ножниц, кабы не развивалось столь стремительно и страшно!
Интурист, надо отдать ему должное, умудрился уклониться от «парящей» трубы, но избежать доски не хватило бы реакции даже опытному сталкеру. Импровизированный снаряд с разгона шандарахнул Белька в плечо и опрокинул навзничь не хуже выстрела картечью.
Но это помогло!
Пока напарник, пущенный вперед, падал на пол, сам Аспирин молнией ринулся внутрь квартиры, перепрыгивая через порог и отталкиваясь ногой от присыпанной мусором, сорванной с петель двери.
Первый вывод вспыхнул в мозгу молниеносно – кинетик был не один. Как минимум – двое, поскольку атаковали с разных квартир. Мутанту нужно видеть предметы, чтобы использовать их для метания. Первым гадом предстояло заняться сейчас, пока Белошапочка, пусть против воли, отвлекал второго. Возможность разобраться с мутантами поодиночке была для горе-сталкеров единственным шансом. И Аспирин не собирался его упускать!
Прежде чем добраться до кинетика, он наткнулся в полумраке заброшенной квартиры на чье-то тело. Раздетое, обглоданное, оно подвергалось пыткам: раздели, потом отрезали по кусочку, пока жертва находилась в сознании. По обрывкам колготок на ноге сталкер понял, что перед ним лежит женщина, вернее, то, что от нее осталось. Девушки в Зоне являлись редким товаром, и следующий вывод напрашивался сам собой: перед ним лежал кто-то из его группы.
Темные колготки носила интуристка с прозвищем Шепот.
– Твар-ри-и… – шепотом подвыл Аспирин, не разжимая зубов, и метнулся в комнату.
Летящий в него лампочный патрон сталкер заметил с опозданием. Жалкие остатки светильника вонзились в лоб и, разлетевшись на мелкие осколки, расцарапали кожу, щеку, едва не зацепив глаз. Но волшебный мудачок ошибся. Если сталкер отвлекся, недомерку следовало бить чем-то тяжелым, вроде радиатора или бетонной плиты. Так, чтобы убить. Лампочный патрон, разбившийся на множество осколков, изодрал Аспирину лицо, по которому теперь текли капли крови. Но на лицо, боль и содранную кожу в некоторых жизненных ситуациях человеку насрать. Сейчас был тот самый момент.
Сталкер не мог двигаться быстро. Ребра сковала боль, ноги – усталость. Но труп женщины, мясо которой поедали, возможно, у нее на глазах в течение многих часов, являлся допингом, который сложно переоценить. Зарычав, Аспирин прыгнул вперед, не думая ни о чем – ни об опасности, ни о ранах и тем более плевав на любую боль!
Дверь в соседнюю комнату провалилась под его весом и, вылетев, осела на грязный пол. Мини-мудачок стоял у подоконника и поднимал руки к потолку, словно показывая фокусы. Маленький, толстый, с заплывшей рожей, он злобно скалил хищные зубы. При этом в глазах отчетливо плясал страх. Это было правильно, ибо в ответном взгляде ворвавшегося в комнату бродяги не было ничего, кроме жажды крови!
Матерясь во все горло, Аспирин дал очередь из автомата, не целясь, но направляя ствол примерно в центр пухлой рожи. Он сознавал, что поступает бессмысленно, – пули отлетали в стороны как семечки. Однако бессмысленной стрельба в мутанта выглядела лишь на первый взгляд. Аспирин являлся опытным ходоком в Зону и знал, как следует обращаться с кинетиками. Жажда мести и вид мертвой девушки не лишили его способности убивать технично. Пули отвлекали внимание, лишали мутировавшего ублюдка возможности концентрировать свою силу на чем-то ином, кроме защиты собственной шкуры.
