Артём Мичурин - Умри стоя
— Бинокль, — приказал Прохнов, не отрывая взгляд от вздымающего грязь детища конкурента.
«Химера» тем временем успешно преодолела на полном ходу канаву с водой, эстакаду, и, не испытывая особых затруднений, штурмовала ряд наполовину закопанных в землю труб метрового диаметра.
— У этой штуки неплохая стабилизация, — отметил профессор с ноткой зависти в голосе.
— Да, — согласился Глеб. — Высота — будь здоров, и площадь гусениц совсем небольшая, а ведь даже не кренится.
— Зер гут! Десятиминутный перерыв на диагностику! — объявил своим подручным Зиммер, после чего обратился к Прохнову, спускаясь с вышки: — Что скажешь, Георг? Подсмотрел полезные находки? До комиссии целая неделя, — язвительно ухмыльнулся он. — Успеешь э-э… позаимствовать?
— Да, мне звёзды на броне очень понравились. Такие же нарисую. А в остальном… терпимо. Ты превзошёл мои ожидания.
— Ха-ха, Георг, старина, всё так же завистлив, — довольный собой Зиммер повернулся в сторону полигона, встречая возвращающуюся «Химеру». — А вот и он, майн шюна! Как боеготовность?
— Выше не бывает! — проскрипел динамик, искажая голос пилота. — Чтоб я сдох!
Глеб, щурясь в тщетной попытке разглядеть лицо говорящего за узким бронестеклом, протиснулся сквозь ряды зевак.
— Преклов? — спросил он, не веря собственным ушам.
Приводы «Химеры» взвыли, резко развернув башню. Машина поднялась и замерла, заставив присутствующих умолкнуть.
— Толян, ты? — повторил Глеб негромко, но в полной тишине, нарушаемой лишь мерным гулом двигателя, вопрос прозвучал отчётливо для всех.
«Химера» сорвалась с места и в три широких шага приблизилась к Глебу вплотную, так, что пламегаситель пушки оказался за его левым ухом, а перед глазами застыла тёмная смотровая щель.
Тревожная пауза длилась секунд десять, пока всеобщее молчание не нарушил Зиммер:
— Вы знакомы?
— Нет! — рыкнул динамик в лицо Глебу.
«Химера» подалась назад и отступила.
— Думаю, нам лучше приехать в следующий раз, — взял профессор Глеба под локоть, и потянул к МКП.
— А как же испытания? — крикнул вдогонку Зиммер. — Я тебе показал, похвастай и ты, Георг, если есть чем.
— Я давно уже не играю в доктора, — бросил Прохнов через плечо. — До встречи на комиссии.
Глава 12
— Ну, что скажешь? — профессор стоял, опершись о стол на огневом рубеже тира, и сосредоточенно наблюдал за Глебом, вертящим в разные стороны механической рукой с подвешенным снизу пулемётом.
— Баланс, конечно, похуже. Но хотя бы не буду грязь стволами черпать.
— А как тебе тактильные перчатки?
— Вот перчатки — отлично. Теперь смогу сам открыть бутылку. Я, кстати, уже попробовал. И даже поздоровался с вашим ассистентом, — указал Глеб на хмурого человека с перебинтованной кистью.
— Что за..?! — возмутился было Прохнов.
— Да всего лишь лёгкий компрессионный перелом. Перчатки не виноваты, это я не рассчитал немного. У него чертовски хрупкие кости.
— Думаю, рукопожатие «Ивана» и председателя комиссии нужно убрать из программы.
— Бросьте. Он же военный, хоть и генерал-полковник.
— Именно поэтому я не позволю его калечить.
— Зря, — Глеб резко повернулся и, приняв воинственную стойку, запустил электропривод ствольного блока. — Вышло бы эффектно, — сдул он воображаемый дым со среза. — А можно я посажу его на плечо и совершу круг почёта?
— Ограничимся воинским приветствием. Ну-ка.
Глеб браво щёлкнул каблуками и стукнул механической рукой в грудную броню, вытянувшись по стойке смирно.
— Да, — кивнул профессор, — годится.
— «Химера» так не сумеет.
— Она много чего не сумеет, в отличие от «Ивана».
Глеб установил костюм на постамент и подал команду:
— Система, открыть броню, — после чего вышел и, размявшись, натянул майку. — По-моему, профессор, вы себя обманываете.
— Поясни, — поднял брови Прохнов.
— А что тут пояснять? На месте того генерала я бы предпочёл «Химеру». Без вариантов. Сами подумайте — она проще, наверняка дешевле, способна нести действительно мощное вооружение, и — самое главное — пилотов можно набирать хоть сейчас, не выделяя уйму ресурсов на дополнительные исследования, не тратя шестнадцать лет на ожидание первого поколения, и даже без ущерба комплектности личного состава прочих войск, ведь калек, мечтающих вернуться в строй, предостаточно.
— Ты недальновиден.
— Да. Как и тот генерал. Ему нужны эффективные бойцы, а не большие ожидания.
— Я знаю военных не хуже твоего, мой мальчик. Поверь, у нас есть шанс.
— У вас есть шанс, — поправил Глеб. — А мне, если честно, всё равно. Будет жив проект — буду участвовать. Не будет — вернусь в действующие войска. Последний вариант мне нравится даже больше.
— Вот как? — насторожился профессор.
— Да. Сколько я здесь уже? Месяц? Больше? Сдаю анализы, прохожу бесконечные тесты… А результат? Что дальше? Не с «нами», а со мной. Если вам удастся дать проекту — как вы это говорите? — второе дыхание, как надолго я здесь ещё застряну? Я — военный, а не лабораторная крыса. Мне нужно в войска, если хочу…
— Чего?
— Ну…, - Глеб запнулся, не зная, как продолжить.
— Давай, говори. Чего ты хочешь? — Прохнов заговорщически прищурился. — Дослужиться до Палача? Я прав? — ощерился он, заметив играющие на лице Глеба желваки.
— Каждый штурмовик этого хочет. Вы, наварное, тоже не желали до старости быть лаборантом? — Глеб вздохнул и удручённо покачал головой. — Не поймёте.
— Отчего же? А что ты скажешь, если я пообещаю, в случае нашего успеха, обеспечить… — профессор задумался. — Сколько там норматив на Палача?
— Двести подтверждённых убийств.
— Хм, немало. Любые убийства засчитываются?
— Только вооружённых целей. Карательные зачистки не в счёт. Техника стоит дороже: лёгкая бронетехника — пять убийств; БМП, БМТ, БТР, БРЭМ, ЗСУ и прочие средства поддержки — десять убийств; ОБТ, десантный вертолёт — пятнадцать убийств; штурмовой вертолёт — двадцать убийств; тяжёлый танк, мобильная база — сорок…
— Всё-всё-всё, — замахал руками Прохнов. — С техникой понятно. А офицеры? Чисто из любопытства интересуюсь. На них повышающий коэффициент не распространяется.
— Нет. Враг есть враг. Да и не разберёшь с камеры, кто там был.
— А за пленного? Ну… Как там это у вас называется? За «языка»!
Глеб покривился, снисходительно простив профессору некомпетентность.
— Палачи не берут пленных.
— Ах да, не подумал. Но знаешь, я смогу дать тебе это. Возможность отличиться, — пояснил Прохнов. — Обещаю. Ты только покажи себя завтра. Как следует покажи, сынок. По рукам? — без опаски протянул он раскрытую ладонь.
— И как вы это сделаете?
— То уже моя забота. Я ведь до сих пор слово держал. Ну? — тряхнул протянутой рукой профессор.
— Ладно, будь по-вашему, — пожал её Глеб.
Столько золотого шитья и орденских планок, как в день комиссии, Глеб не видел ещё никогда. Генералы разной звёздности толпились на смотровой площадке, разбавленные полковниками и майорами, выполняющими роль обслуги при высоких чинах, а полигон был оцеплен до того плотно, что возникли вполне обоснованные опасения за жизни гвардейцев и особистов от «дружеского огня». Но всё прошло без жертв. Глеб закончил программу первым, эффектно салютовал членам комиссии, и под одобрительные кивки фуражек с золотыми кокардами покинул поле, уступив место пилотируемой Прекловым «Химере».
— Молодец, — хлопнул скромно ожидающий внизу профессор Глеба по плечу, когда то, переодевшись, вернулся к подножию занятой генералами башни.
— Как наш конкурент?
— Неплохо-неплохо, — цокнул языком Прохнов, наблюдая за вздымающей грязь машиной Зиммера. — Но ты был лучше. Посмотри-ка, указал он в сторону нервно притопывающего ногой «идейного противника». — Переживает. И есть отчего. Ты бы видел его рожу в начале программы. Старина Ханс чуть зубы в порошок не стёр, — профессор хищно оскалился, глядя на часы. — Скоро мы узнаем, у кого тут «растранжиривание средств».
— А разве Талоса не будет на комиссии? — удивился Глеб.
— Кого? А-а. Ты про Старшего Брата. Его приняли две недели назад. Никто и не сомневался. Даже Зиммер не смог бы испортить настолько примитивную идею.
— Что за идею?
— Повышение подвижности, — бросил профессор, не переставая следить за «Химерой». — Старшие Братья всем хороши, кроме этого. Нет, они, конечно, могут рвануть не хуже твоего, но быстро выдыхаются. Слишком тяжелы. Ремесленники Зиммера склепали для них броню, оснастив ножные латы сервоприводами, только и всего.
— Для них? Так Талос не…?
— Последний? — усмехнулся профессор. — Нет. С началом проекта «СПЛАВ» было возобновлено и… э-э… производство Старших Братьев. Талос как раз из первой партии. У него четырнадцать одногодков. После этого, насколько мне известно, было ещё… Впрочем, это уже к делу не относится. Чёрт! — зажал Прохнов ладонями уши, пытаясь уберечь слух от раскатистого грохота автоматической пушки. — Когда закончится этот балаган?
