Николай Мороз - Инструктор по выживанию. Чрезвычайное положение
– Ты меня помнишь? – спросил он. – Мы с тобой живем рядом, в одном подъезде.
Даша кивнула и вцепилась тонкими пальчиками в руку Егора.
– Вот, с сахаром, – Ольга принесла полную кружку еще теплой воды.
– Пей, не бойся, – Егор заставил девочку сесть, поднес к ее губам кружку, – это вода, просто вода.
Минут через двадцать Даша уже смогла рассказать, что бабушка сказала, что скоро вернется, закрыла дверь на ключ и ушла. Когда это было – не помнит, сказала только, что шел дождь, и все. Потом было очень холодно и страшно, особенно по ночам. Сначала она ждала, потом испугалась, плакала, но никто не приходил. Потом спала, просыпалась и снова засыпала. Потом сломалась дверь.
– Дождь уже неделю идет, – Ольга посмотрела в окно, потом на Дашу, – это сколько же она одна там просидела?
Егор не ответил, поднялся, вышел в коридор, поднялся на пятый этаж, приладил замок на место и захлопнул дверь. Открыть ее можно легким движением руки, но со стороны незаметно. Потом вернулся к себе, остановился на пороге комнаты.
– Поесть ей дай и спать, – распорядился он, глядя на темное, в трещинах стекло над головой Ольги, – завтра вставать рано и идти далеко. Я вас разбужу.
Он ушел в другую комнату, уселся на диван и стащил ботинки. Посмотрел на лежащую рядом куртку – что из нее сделать: подушку или одеяло? В стекло стучал дождь, за окном ветер мотал ветки рябины, где-то далеко залаяла собака, еще одна, к ним присоединилось еще несколько, и перекличка псов длилась минут пятнадцать, пока ее не перекрыли выстрелы. И снова тишина, жуткая, нехорошая. Егор поднялся и выглянул в коридор – из комнаты виден отблеск огня свечи, слышатся негромкие голоса. Он вернулся, положил «макаров» на пол рядом с диваном, плюхнулся на продавленное ложе и лежал, глядя в потолок, пока все не затихло. Егор повернулся на бок и накрылся курткой. Холодно, почти как на улице, да еще и ветер воет, как зимой, того гляди снег пойдет. Он поднес часы к глазам – половина одиннадцатого, длинный получился день, мутный, странный. «Все, что ли, на сегодня?» – мысли уже путались, наплывали один за другим образы и эпизоды прожитого дня, когда в коридоре послышались тихие шаги. Егор на ощупь нашел на полу пистолет и затолкал его поглубже под диван. В комнату вошла Ольга и села рядом.
– Спишь? – шепотом спросила она.
– Да, – отозвался Егор, – сплю. Что ты ей сказала?
– Что завтра пойдем в другое место, я и сама не знаю куда. Пришлось сочинять на ходу, – созналась Ольга, – а когда все закончится, вернемся назад.
– Пойди туда, не знаю куда, – передразнил ее Егор, – на, держи. Назгул просил передать, – он вытащил из нагрудного кармана куртки кольцо и отдал его Ольге. Она покрутила вещичку в руках и надела на средний палец. – Нет там никого, – выдал часть правды Егор, – я ее не видел. Она, наверное, без тебя уехала.
– Наверное, – вздохнула Ольга, поежилась от холода и спросила: – А там, куда мы пойдем, у тебя что – дом?
– Да, дом, целых два дома, – Егор обхватил Ольгу за плечи и уложил на спину, – и печка есть, и баня. И картошки полно, целое поле. Я тебе его подарю.
Ольга стукнула его кулаком по спине, фыркнула негромко и тут же вскрикнула от неловкого движения.
– Только ее еще сначала выкопать надо, – прошептал Егор на ухо девушке, чуть ослабил хватку и запустил руки под ее черную водолазку.
И еле-еле продрал глаза в шесть утра, оделся, стянул куртку с сонной Ольги и пошел в соседнюю комнату. Дашка не спала, стояла у окна и обернулась, услышав шаги за спиной. Егор подошел к девочке и тоже посмотрел на улицу. Дождя нет, что радует, мороза тоже, погода как на заказ.
– Все, девушки, – скомандовал он, выйдя в коридор, – строимся и выходим. Идем за мной быстро, молча, не отстаем. Одевайтесь и погнали, – он принялся зашнуровывать ботинки. На сборы ушло минут пятнадцать, Егор осмотрел личный состав и счел за благо промолчать. Ну, что можно сказать при виде белых, с черными ромашками резиновых сапог?
– Нет у меня других, – начала оправдываться Ольга, перехватив его взгляд, – а что, тебе не нравится?
– Все отлично, – Егор закинул за спину рюкзак, подпрыгнул с ним пару раз, – просто замечательно. Пошли.
Одетая в спортивный костюм, зимние сапоги и пуховик, Дашка вцепилась в Ольгину руку и не отпускала ее до тех пор, пока не вышли к сгоревшей АЗС. Постояли немного под голыми дрожащими ветками тополей, перебежали дорогу и оказались в лесополосе.
– Туда идите, – Егор показал на скудную тень деревьев, легшую на сырую траву от поднимавшегося багрового солнца, сам пошел сбоку и позади.
Бывший пост ДПС остался слева, и впереди показался забор коттеджа. Егор втянул в себя воздух – пахнет дымом костра и чем-то вроде паленой шерсти. Пса не слышно, голосов тоже. Пролетела над домом сорока, присела на крышу и тут же сорвалась, улетела, возмущенно захлопав крыльями.
– Теперь бегом вон туда, – Егор махнул рукой влево, – через канаву и в лес. Там тропа есть, не ошибетесь. Ждите меня, я скоро. Быстро! – прикрикнул он на Ольгу и проследил, пока она с Дашкой перебежит дорогу и исчезнет в зарослях камыша. Сам постоял немного под березой, стряхнул с плеча желтый лист и рванул следом. Нехороший дом обошли стороной, прячась за стволами деревьев. Дашка молчала и брела следом за Егором, пока не свалилась, споткнувшись о еловый корень. – Пятнадцать минут, – заявил Егор, посмотрел на часы и попросил Дашку: – Потерпи, нам немного осталось.
– Хорошо, – кивнула она, стащила с головы капюшон и уселась на поросшую мхом валежину.
– Простудишься, – Ольга накинула ей капюшон обратно и уселась рядом.
К «базе» под березой подошли после полудня. Последние полчаса Егор тащил еле живую Дашку на руках, Ольга плелась позади с его рюкзаком. Все дружно плюхнулись на хвою, и Дашка немедленно заснула.
– Час сидим, – распорядился Егор, расчистил под крышей «шалаша» небольшой участок земли и положил сверху пучок собранной по дороге сухой травы и елового «пороха». На них «звездочкой» легли толстые березовые ветки, Егор чиркнул спичкой и поджег траву. Огонек пробежал по растопке, взобрался на покрытые обрывками коры ветки и окреп, язычки пламени потянулись вверх. Егор поднял голову – дыма почти не видно, он рассеивается в ветках березы, и его невозможно заметить издалека.
– Здорово, – Ольга стояла на корточках возле костра и держала ладони над огнем, – сейчас бы шашлычка. Или супчика горяченького, – мечтала она, глядя на костер.
– Пожалуйста, – Егор осторожно пробрался мимо спящей Дашки к пеньку под густой, еще не успевшей облететь верхушкой березы и выудил из тайника две банки. Тушенку вскрыл тут же, поставил ее в середину маленькой «звезды», в крышке банки со сгущенкой ножом пробил дыру.
– Дай, – потребовала Ольга, Егор протянул ей банку, но передумал в последний момент.
– Это на десерт, – заявил он, – а тебе вообще вредно. Ты же на диете. Или уже нет?
Жир и сок в банке растопились, заскворчали, на отогнутую крышку полетели жирные капли. Егор вытянул шею и вдохнул запах от разогретой тушенки.
– Божественно, – пробормотал он и зажмурился. Так, а посуды-то и нет, не догадался сервиз на шесть персон с собой прихватить. Раздвоенная ошкуренная ножом ветка мгновенно превратилась в двузубую вилку, горячая банка стояла на еловых лапах. Егор подал Ольге «вилку», нашел в рюкзаке литровую кружку из нержавейки, вылил в нее остатки воды и поставил на огонь. Проснувшаяся от запаха еды Дашка сидела на ветках, нахохлившись, как совенок. С тушенкой сообща расправились в одно мгновение, чай со сгущенкой пролетел еще быстрее.
– А как ты рыбу ел? – вспомнила Ольга, пока Дашка расправлялась с остатками сгущенки. – Сырую?
– Как, как, очень просто, – ответил Егор, – поймал, отрезал голову и пузо, осталась спинка с хвостиком. Спинку разрезал вдоль, посолил и съел. Но уже третья с трудом лезет, даже с хлебом. Так что не советую. Лучше вот, – он обернулся и махнул рукой себе за спину, – муравьи. Щепку, лист бумаги, платок положил на муравейник или внутрь можно засунуть, достал, стряхнул в емкость, повторил.
– Они же живые! И ползают! – Ольга скривилась и забрала у Дашки пустую банку из-под сгущенки.
– Конечно, живые, – согласился Егор, – поэтому перед употреблением их рекомендуется растолочь в кашу и сдобрить любым растительным маслом – оно осаживает кислоты. По калорийности готовое блюдо не уступает красной икре, можно на хлеб с маслом мазать. Все, девушки, у нас не пикник. Надо идти. – Егор затоптал почти догоревший костер, раскидал угли и забросал кострище еловыми лапами. Ольга собрала в пакет мусор – чайные пакетики, пустые банки и бутылку. До низины добрались часа за полтора, по дороге останавливались только один раз. Егор дал по лесу крюк и вернулся на тропу с горстью желудей.
– Ты как белка, – съехидничала Ольга и протянула руку, – дай попробовать.
