Василий Сахаров - Мечник

Первыми под удар попали католики, община в три сотни человек, проживающая возле своего духовного центра, храма Святых Апостолов Петра и Павла. Сеня в то время как раз вступил в дружину Христовых Воинов, при Тульской епархии, и принимал непосредственное участие в уничтожении еретиков, так что про методы очищения огнем, поведал многое. Вслед за католиками пришел черед пресвитериан, пятидесятников, адвентистов седьмого дня, баптистов, а заодно и кришнаитов с двумя уцелевшими семьями евреев. Так еретикам пришел конец, и через неделю, когда все инакомыслящие закончились, первый крестовый поход был торжественно завершен.

Кажется, живи и радуйся, строй Царствие Божие на Земле, но не тут-то было, патриарх Константин, ставший более монархом, чем священнослужителем, решил, что если государство не расширяется, оно регрессирует и умирает. Так что вскоре были найдены новые противники возрожденной Русской Православной Церкви, и начался еще один поход за веру, который был направлен в сторону Калуги. Бойко в этом походе стал десятником, дошел с армией Христовых Воинов до самого Перемышля, и после того, как им там наваляли, а их войско было разбито, понял, что более служить он никому не желает, и решил идти к морю. Ладно бы так, но у церковников отставка не практиковалась, так что, прихватив с собой подругу, он тайком покинул Тулу, и направился в сторону Орловской области. По дороге он хотел зазимовать в районе Мценска, искал людей и случилась беда. Его женщина была на пятом месяце беременности, да так сложилось, что они напоролись на большую стаю одичавших собак, и она погибла.

Долго тосковал Сеня, всю зиму, и даже хотел вернуться в Тулу, покаяться в грехах и принять очищение от гордыни, но все же, по весне ноги снова понесли повольника на юг. Дальнейшая его история проста, брел от одного поселения до другого, и попал в плен к сектантам, а когда мы расстреляли охрану Балана, рванул за нами вслед.

Такая вот жизнь одного из тех, кто готов встать под мое начало, еще одного человека, за которого мне придется нести ответственность.

— А чего на Москву от Тулы не пошел? — спросил я парня.

— О теплом море мечтал, Мечник, да и не пройти к Москве, она уж лет семь как в осаде, и Всероссийский Диктатор, который там сейчас у власти в Кремле сидит, с какими-то дикарями воюет. По описаниям беглецов, приходящих в Тулу с той стороны, эти дикари на «беспределов» смахивают, что на вас накатывались.

— Тогда все ясно. Ты читать и писать умеешь?

— Да, — подтвердил Бойко.

— Это хорошо, я тебе завтра бумагу выдам и ручку, так что пока будем в пути, все, что знаешь про свои родные места, будешь записывать.

— Сделаю, — улыбнулся парень и встал. — Могу идти отдыхать, командир?

— Иди.

Мой новый воин направился на отдых, а я дождался Гурова, который прямо таки излучал счастье и доложил, что предлагаемая поисковиком Зиновием техника, находится в идеальном состоянии. Это хорошо, значит, завтра у меня будет три мотоцикла. Мы погрузим их на телеги, и доставим в Краснодар, а уж там подобные транспортные средства стоят как минимум впятеро против здешней цены. Да и то, надо ли их продавать, десять раз еще подумаю, а то и самому пора переходить на моторизацию своей военно-коммерческой структуры, пусть не полную, но хотя бы частичную.

Глава 11

Кубанская Конфедерация. Краснодар. 08.08.2062

«Что за чепуха, не слышно шума лагеря. Блин, неужели нас враги прихватили, и всех часовых перебили», — когда я проснулся от стука в дверь, именно такая мысль была первой, и хорошо еще, что не вскочил с криком к бою готовый, поскольку вовремя понял, что нахожусь дома. Вот это был бы номер, и испуг жены с домочадцами был бы обеспечен. Да, надо быть осторожней и уметь расслабляться.

— Хозяин, — за дверью был слышен, как мне показалось, несколько испуганный и встревоженный голос Ильинишны, — к вам гость, очень важный человек.

В спальне я был один, Мара возилась с малышом и, не отрывая ее от забот о сыне, оделся и направился вниз, где меня ожидал гость, никто иной, как полковник Еременко собственной персоной.

— Здравствуй, Иваныч, — поприветствовал я его и присел на свое законное место, во главе стола. — Ты как сюда попал?

— Привет, сержант. В этом городе для меня закрытых дверей почти не осталось, — он покосился на новенькие черные погоны с тремя золотыми звездами и двумя такого же цвета буквами ГБ.

— Все-таки переименовали вашу контору?

— Да, Служба Безопасности как-то мелко, а Государственная Безопасность на слух воспринимается получше и более грозно. Опять же под это дело униформу новую вводят и знаки различия.

— Действительно, звучит солидно и цели организации обозначены сразу. Так чего сам-то приехал, Иваныч?

— У меня сегодня незапланированный выходной, дай, думаю, заеду к Мечнику, все же десятый час утра. Вхожу, а тут говорят, что хозяин еще дрыхнет.

— Так ведь с дальней дороги прибыл, да и ночь была бессонная.

— Причина уважительная, — кивнул полковник. — Отчеты о походе отправил?

— Да, еще ночью с вокзала. В комендатуре под роспись нарочному СБ, то есть ГБ, передал.

— А караван где оставил?

— В Ростове склад на полгода арендовал, весь обоз сейчас там обосновался, а я с воинами на поезде к дому. Людям нужен отдых.

— Что, так сложно было?

— Да, Иваныч, сектанты тяжелый противник и на «ура» их не возьмешь. Если мы с ними схватимся, то эта военная кампания будет тяжелей, чем война с «беспределами» и поход на Кавказ вместе взятые. Они хоть и фанатики обезбашенные, но при этом, воины грамотные. Что дикари «беспределы», так, наполовину животные, ведомые инстинктом, а эти нет, все по плану творят, и к цели своей идут никуда не сворачивая. Опасные люди.

— Как думаешь, сколько украинцы протянут?

— Без помощи из вне, через три года Луганск, Донецк, Стаханов и Дебальцево падут. Днепропетровск и Шахты продержатся года четыре. Разумеется, это только мое частное мнение.

— Угу, — пробурчал полковник.

— Иваныч, чайку будешь?

— Нет, не хочу, лучше пепельницу пусть принесут.

Повернувшись в сторону кухни, я повысил голос:

— Ильинишна, пожалуйста, сделайте мне чайку и пепельницу принесите.

Поднос с чайником и заварником возник как по мановению волшебной палочки, видимо, домохозяйка заранее все подготовила, а следом и пепельница на столе появилась.

— Командир, — сделав себе чаю, обратился я к полковнику, — давай на чистоту.

— Так мы с тобой всегда откровенны, сержант, — Еременко еле заметно напрягся и, глубоко затянувшись папиросным дымком, спросил: — Что-то не так?