Андрей Мартьянов - Сборник "Войти в бездну"
Отдельно производилось биологическое оружие, только это были не вирусы или бактерии, как на Земле, а крупные и невероятно агрессивные зверюги, обладающие полным комплексом средств защиты и нападения. Я вспомнил, что когда-то давно капитан Казаков рассказывал мне о своем приключении на LV-426 и Геоне, когда его команде пришлось столкнуться с жуткими кремнийорганическими тварями, приблизительно описал их внешность Еве-Брунгильде и несказанно удивился, узнав, что этих хищников создали по эксклюзивному заказу на Граульфе, только перевозивший их транспорт исчез – вероятнее всего, потерпел аварию в лабиринте. Пришлось объяснять, чем вызван мой интерес.
– …Обязательно сообщу руководству, – заключила Ева, выслушав. – Вот как оно получилось, никогда бы не подумала. Корабль переместился во времени, разбился, а груз обнаружили люди, жившие до Катастрофы! Ваше счастье, что животных истребили, иначе земная цивилизация окончила бы свое существование и без нейтронной звезды. Неуправляемые звери с их способностью в кратчайшие сроки удваивать численность популяции и уничтожать все живое, встречающееся на пути, не оставили бы вам никаких шансов!
– Но зачем они были нужны? При одной мысли о таком «биооружии» у меня мурашки по спине стадами бегают!
– Поверь, Николай, во Вселенной можно встретить существ, гораздо более опасных, и многие субцивилизации людей обязаны от них защищаться. Будь столь любезен, запиши потом эту информацию и отошли в ректорат, у них будет повод поразмыслить над показаниями живого свидетеля и принять меры к тому, чтобы ничего подобного не повторилось… Кстати, я давно хотела сделать тебе небольшой подарок, – если я ничего не путаю, в вашу эпоху за добросовестную работу следовало вознаграждать? Деньгами? На Граульфе нет денежного эквивалента труду или товару, зато найдется кое-что другое.
– Вы и так кормите меня до отвала, а о таком роскошном доме в прошлом я и мечтать не мог!
– Чепуха, каждый сотрудник Университета обеспечивается всем необходимым. Ты должен получить что-то особенное. Пошли покажу.
«Идти» пришлось бы далековато, километров десять-двенадцать – технологические линии находились в стороне от основного комплекса Университета. Помогли растения, модифицированные лианы-гиганты, чьи полые ветви двухметрового диаметра были приспособлены искусниками Граульфа под транспортную сеть. Забираешься в живой тоннель светло-салатного цвета, усаживаешься на лист-левитатор и мчишься себе вперед до точки назначения. В нужном месте мягкий листочек размером с небольшой ковер приземляется, выбрасывает псевдокорни и прицепляется к материнскому растению, от которого получает питание. С виду – просто, а на самом деле одна такая лиана является титаническим организмом, расползшимся на пространстве в несколько тысяч квадратных километров. К этому чуду Граульфа я привык почти сразу, не пешком же ходить?
Автоматическая фабрика биопродукции была колоссальна – нескончаемые капсулы с эмбрионами, виноградные гроздья прозрачных инкубаторов, с низким жужжанием летают неприятно смахивающие на крупных кусачих насекомых биороботы-помощники, надзирающие за процессом производства. Раскрываются шлюзы-лепестки, мерцают люминесцентные сигнальные огни, ползают уборщики, хотя в цеху почти стерильно. Словом, жизнь бурлит, как лава в жерле вулкана; нелюбимого на Граульфе «железа» здесь практически нет, только самые необходимые узлы, которым не найти биотехнологической замены.
– Взгляни, – Ева незаметным жестом распахнула шлюз, ведущий в помещение для персонала. – Серия «Бортан», собака-компаньон, таких обычно приобретают для детишек. Экземпляр выбракован, слишком крупный, любого ребенка невзначай задавит. Аномально высокие навыки личной охраны и неприемлемая самостоятельность в принятии решений – коэффициент интеллекта на двадцать шесть баллов выше. Надеюсь, тебе, как человеку взрослому, это подойдет. В противном случае – утилизация.
– Утилизация? – негодующе заорал я. – С ума сошла? «Бортаны» – это ведь штучная продукция! Однозначно беру!
«Бортан» проснулся и уставился на меня темно-карими глазками. Назвать это существо «щенком» у меня язык не поворачивался. Конечно, благодаря пушистой серо-желтой шерсти он выглядел крупнее, но… Он уже был размером с земного датского дога, по крайней мере в холке. Встал, подошел, ткнулся мокрым носом в ремень брюк. Повилял обрубком хвостика. Сразу начал скулить – голодный, что ли?
– Значит, ты бракованный? – Я осторожно почесал зверя за ухом. Теперь вилял уже не хвост, а вся задняя часть собаки стала похожа на пропеллер. Щенок щенком, хоть и огромный. – Урод? Не-ет, на утилизацию тебя возьмут только через мой труп!
– Решение принято? – улыбнулась Ева. – Я знала, что тебе понравится, ты любишь животных. Остается настроить вживленные собаке нанотехнические устройства на твою личность и задать основные правила поведения. Нейропрограммирование не занимает много времени. Займемся прямо сейчас? Нужная аппаратура – под рукой.
Так в мою жизнь вошел Урод – собака, достойная языческих богов и героев. Представляю, что сказал бы Луи Аркур, сам невероятный собачник, узрев это воплощенное чудо. Достаточно упомянуть, что пес не один раз спасал мою шкуру во время последующих странствий по Лабиринту сингулярности, показав себя с наилучшей стороны. Только ради него я готов простить ученым мужам (и девам) Университета Граульфа их немыслимую гордыню и чрезмерную самоуверенность, вскоре приведшие тот же Меркуриум к непредставимому бедствию, о котором, уж простите, я расскажу в другой раз…
* * *С чего я начал? Да, верно, с моего возвращения в объективное время, возвращения на благополучный зеленый Лаций. Даже у такого любителя путешествий (или, как говорит Удав, болезненно-увлеченного непоседы) иногда появляется желание отдохнуть, отоспаться и некоторое время ничего не делать. Так напрямую я и высказался.
– Отдохнуть? – Удав расхохотался, щеки затряслись. Пускай он смеется очень заразительно, но я не решился поддержать старика. Чувствовал, что он веселится не просто так. И оказался прав.
– Нет, драгоценнейший Николай Русланович, отдохнуть у вас не выйдет, – успокоившись, сказал Удав. – Хватит развлекаться, пора заняться делом. Делом, которое я имею вам поручить.
– Подробнее можно?
– Можно. Время наступило. Найдите всех наших. Всех, поняли? Где бы они ни находились. Найдите и соберите всех вместе. Круг должен замкнуться.
– Но как? – оторопел я. – Каким образом? Представляете, сколько времени прошло?
– Отлично представляю. Но ведь для нас время не преграда, верно? А пространство – тем более. Слушайте внимательно, я дам некоторые наводки, это обязательно поможет…
– Наводки, – передразнил я. – Когда вы только забудете криминальную терминологию?
– Не вам меня учить, – строго прикрикнул Удав. – Некоторые привычки остаются на всю жизнь. Будете слушать?
– Буду, – обреченно кивнул я, поняв, что отвертеться не выйдет. Да мне и не хотелось. – Что вы опять придумали?
– Первым делом следует обратить внимание на Гермес. Я там иногда бываю, приглядываю за бренными останками капитана Казакова, хранящимися в бункере военной базы. Так вот, я узнал, что Сферу Мёбиуса намедни расконсервировали, а указанные останки… С ними начали работать.
– В каком смысле?
– В прямом. Есть подозрение, что вскоре мы увидимся с господином капитаном. Ваша задача – обеспечить это свидание!
«Другие измерения – это обычное дело в научной фантастике; там без них и в самом деле почти невозможно обойтись, потому что иначе, из-за того что, согласно теории относительности, нельзя двигаться быстрее света, путешествия среди звезд и галактик происходили бы немыслимо долго. Идея научной фантастики заключается в том, что можно как-то сократить путь, пройдя через лишнее измерение.
Но почему же мы не замечаем все эти дополнительные измерения, если они действительно существуют?
Почему мы видим только три пространственных и одно временнуе измерение? Возможно, причина кроется в том, что другие измерения свернуты в очень малое пространство размером порядка одной миллион миллион миллион миллион миллионной доли сантиметра. Оно так мало, что мы его просто не замечаем: мы видим всего лишь одно временнуе и три пространственных измерения, в которых пространство-время выглядит довольно плоским. То же самое происходит, когда мы смотрим па поверхность апельсина: вблизи она выглядит искривленной и неровной, а издали бугорки не видны и апельсин кажется гладким. Так же и пространство-время: в очень малых масштабах оно десятимерно и сильно искривлено, а в больших масштабах кривизна и дополнительные измерения не видны. Если это представление верно, то оно несет дурные вести будущим покорителям космоса: дополнительные измерения будут слишком малы для прохода космического корабля…»
