Григорий Шаргородский - Поводырь чудовищ

Несмотря на все свое уважение к о ни, воины в рогатых шлемах быстрому буксиру предпочитали надежное весло и крепкие мускулы. Хорошо хоть меня не заставили грести, а взяли «прицепом» к самому большому дракару. «Могучий Тур» тысячника Эйда Железная Палица вмещал в себя семь десятков воинов, которые с легкостью могли дать фору любому угрю-акаяси. Честно говоря, за две недели общения с викингами у меня начал развиваться комплекс неполноценности. А о чем еще думать, если Эйд ввиду моей субтильности — причем высказался он о своих мотивах вслух — прикрепил ко мне троих телохранителей.

Конечно, я сомневаюсь, что тысячник заботился о моих чувствах, но в охрану он определил не самых высоких викингов. Старший охранник и переводчик по имени Скули Говорун в принципе был моего телосложения, но с гораздо более развитой мускулатурой. А вот его коллеги хоть и не были выше меня, но обладали такой шириной, что казались квадратными.

Скули отличался от своих сородичей еще и тем, что вместо бороды его подбородок украшала лишь короткая щетина. Свои длинные волосы он, как и все викинги, частично заплетал в косички, а вот традиционная бородища его не просто не устраивала, а даже раздражала.

По мере общения Скули оказался неплохим парнем. Поначалу меня немного настораживало его имя, ведь для русского человека это сочетание звуков не самое приятное, но, после того как викинг разъяснил его значение, мое мнение изменилось. На языке викингов это слово означало «защитник».

Несмотря на то что мы были очень разными, у нас нашлось много тем для обсуждения. Скули было интересно все, что можно узнать об о ни, а меня интересовала история острова Вальхалла. На сравнительно небольшой территории когда-то имелась пара десятков переселенческих колодцев, так что заселение проходило активно. В новый мир попадали пленники земных викингов, которых в силу общности корней никому не удавалось сделать рабами. «Переселенцы» считали, что они оказались в гостях у Одина, так что название острова напрашивалось само собой. Затем, конечно, разобрались, но ничего менять не стали.

Культура местных викингов с веками претерпела большие изменения. Женщин в колодцы попало очень мало, так что все они стали жрицами богини плодородия Фрейи. На Вальхалле только у самых великих воинов и вождей были жены. Остальные за утолением страсти бегали в храм, где безотказные жрицы ударными темпами увеличивали население полуострова. К тому же передача храму Фрейи нескольких женщин была основной статьей любого договора найма викингов.

— А ты знаешь свою мать?

— Нет, Владислав, как и отца. Тем, кто родился в храме, это знание запрещено. Даже Эйд не знает имени той, кто его родила, хотя сейчас у него есть жена и трое сыновей, но зачали его простой воин и жрица, — совершенно спокойно сказал Скули, внимательно наблюдая за деревянным стаканчиком в руках у Элбана.

— А дочерей у вашего командира не было?

— Почему не было? Три дочки, но их стразу, как бросили грудь, матери отправили в храм.

— Дочерей вождя?

— У вождя могут быть только сыновья. Дочери принадлежат богам. Им даже имен до храма не дают.

— А ты никогда не хотел узнать свою семью?

— Я знаю свою семью, — пожал плечами викинг. — У меня пятьдесят братьев моего детского хирда. А в будущем, надеюсь, будет жена и сыновья. Да что же это такое! Старик, а не маг ли ты, случаем?!

Скули заорал так неожиданно, что я вздрогнул. Его раздражение было вполне понятно. Элбан в который раз обыграл импульсивного викинга. Они играли в самую незамысловатую игру всех времен и народов — в деревянный стакан складывалось равное количество монет от обоих игроков, затем они выбрасывались на ровную поверхность, как кости. То, что выпадало оговоренной стороной вверх, заразу забиралось бросающим, и стакан с оставшимися монетами переходил к сопернику. Хорошо, что я на правах старшего на судне — два матроса и телохранители тоже попадали под мою команду — приказал использовать в игре только бронзовые монеты.

— Говорю в сотый раз, — с улыбкой пожал плечами Элбан. — Я не маг, а если не доверяешь, не играй.

— Владислав, разреши сыграть на серебро. Уверен, мне повезет, — вновь начал старую песню викинг.

— Нет, и менять серебро тоже нельзя, — уточнил я, заметив взгляд Скули, направленный в сторону буксирующего нас судна. Что такое игромания и какие могут быть последствия таких игрищ, я знал не понаслышке. А викинги вообще не отличались сдержанностью. Хорошо хоть молчаливые товарищи Говоруна не лезли в эту не совсем здоровую игру.

Скули обиделся и ушел на корму, но я знал, как его развеселить. Тихонечко, чтобы не потревожить Дубка, я потянулся к Биму. Хах-ковай, конечно, тоже проснулся, но он уже привык к подобным ситуациям, так что мне легко удалось вновь вернуть здоровяка в спячку. Очень удобная в содержании животина — за две недели пути Элбан с Воганом лишь дважды кормили Дубка странной смесью из сухого мяса и таких же пересушенных корнеплодов. Поить приходилось чаще, но ненамного.

Отозвавшийся на мой зов Бим легкой тенью выскользнул из малого люка на палубу и, тихо подкравшись, ткнул Скули головой в мягкое место. На лобных гребнях ковая имелись коротенькие шипы, так что викинг с воплем подскочил на месте.

— Ах ты, сволочь! — Сняв с пояса меч вместе с ножнами, он начал гоняться за коваем по всей палубе.

Весело было всем. Заулыбались даже молчуны-телохранители. Да и сам Говорун злился больше для вида. Как и все викинги, он обожал о ни и был счастлив, что может подойти к коваю без риска лишиться головы и других выступающих участков тела. Я даже позволял Скули гладить Бима, плотно контролируя эмоциональное состояние своего питомца. Кстати, с Бомом такой номер не прошел бы. Братья-коваи имели диаметрально противоположные характеры.

Наши развлечения были прерваны криком с головного дракара. Я быстро загнал Бима в трюм и подбежал к борту. Похоже, мы прибыли. Сейчас наш караван находился у поворота Дольги, который отклонял течение в сторону Аравии. Участок реки, проходивший недалеко от границы, тянулся всего на пару десятков километров. Дальше Дольга снова уходила на северо-запад. Небольшой участок земли являлся вечным раздражителем для арабов. Они уже не раз пытались откусить этот шмат брадарской территории, чтобы перекрыть главную артерию королевства. А наш король конечно же всеми силами старался этому помешать.

В неспокойные времена купцам приходилось преодолевать этот отрезок по суше. По той же причине вся близлежащая местность была малообжитой.