Артем Каменистый - Рай беспощадный

— Ты дышишь как загнанный конь!

— Гимнастика это. Дыхательная. Пловцам полезно.

— Как это?! Научишь?!

— Это долгое дело — к ней привыкнуть надо. Научу. Но потом — некогда сейчас.

Макс нырял снова и снова, нечасто выбираясь без добычи. Наверху и впрямь было пусто, но зато в темной глубине, недоступной неопытным пловцам, мидии росли поодиночке и кучками. В самой большой попалось десятка четыре раковин — Максу пришлось делать несколько попыток, чтобы забрать их все. Большой вскоре понял, что напрасно насилует себя — за все время не достал ничего. В итоге устроился на цилиндре, принимая добычу Макса, и, наверное, испытывал угрызения совести из-за того, что наговорил лишнего поначалу.

В сегодняшней работе был один плюс — можно обойтись без маски. На ровной стенке цилиндра раковины даже издали легко различать. Это не на дне работать, среди пестрых кораллов и камней. Из минусов лишь монотонность — погружаясь, не видишь ничего кроме слизкой от зеленого налета металлической поверхности и темно-синей бездны внизу. Рыбки и креветки, кишащие на рифах, здесь почти не попадались — лишь мидии почему-то с удовольствием жили в этом странном месте.

Обедать вернулись на рифовую гряду. Носильщики без дела тоже не сидели — обшаривали здешнее мелководье, успев насобирать полкорзины мелких моллюсков. Пока Макс с Большим ели, Жора с Чукчей сплавали к цилиндру, толкая перед собой маленький плотик. Погрузив на него добычу, вернулись назад. В итоге вышло почти две корзины. Если дело и дальше так пойдет, возвращаться назад будет не стыдно.

Ожидания оправдались — после обеда уловы не оскудели. Правда, нарастала усталость — бесконечные погружения сказывались. Но Макс терпел — ему ведь приходится стараться. Надо проявить себя. Вон — Большой его уже откровенно зауважал. Даже разговаривать начал в другом тоне — как с равным, если не выше. И болтлив необычно — похоже, в друзья набивается. Макс не против — ему не помешают соратники. Цель у него серьезная — в одиночку добиться ее непросто.

Когда ты находишься под водой, очень важно уметь отвлекаться — это помогает бороться с рефлексами. Телу ведь ничего не докажешь — оно привыкло дышать, и паузы в этом занятии для него неприемлемы. Если будешь думать о том, как бы подольше растянуть резервы кислорода, ничего хорошего не выйдет — сожжешь их еще быстрее. Макс, погружаясь, размышлял о назначении этого цилиндра и других странных сооружений этого мира. Пытался представить цивилизацию, способную дотянуться своими таинственными светляками до Земли, но при этом сгинувшую бесследно — кроме наивных страшилок никаких других историй о здешних разумных созданиях он не слышал. Думал и о зеленом пятне на горизонте, примеченном с рифовой гряды — где-то дальше был еще один остров. Большой на расспросы ответил неохотно — пояснил, что там кроме кустов и нескольких пальм ничего нет. Неубедительно он это рассказывал — явно не бывал там никогда.

Дай Максу возможность, он бы все эти рифы исследовал. Ведь здесь у него нет будущего: однообразное существование дикаря и неизбежная ранняя смерть — при такой работе долго не протянешь. Даже если акулы не подстерегут, сам себя доконаешь экстремальным режимом погружений.

Занятый своими мыслями Макс, поднявшись в очередной раз, не сразу осознал смысл слов Большого:

— Все. Выбирайся. Закончили.

— Я не все осмотрел — еще попадаются ракушки.

— Редко уже попадаются. Если и остались серьезные кучки, то гораздо ниже, где даже ты их не достаешь. Хватит — нам еще назад надо успеть вернуться до темноты. Или хочешь ночевать на рифах?! По диксам сильно соскучился?!

Забравшись на прохладную поверхность цилиндра, Макс поднял руки:

— Все-все! Выбрался! Большой — вы уж без меня добычу перетащите. Отдохнуть надо. Сильно вымотался, а нам еще идти далеко.

— Да о чем речь — сиди конечно. Сейчас нашим свистну.

— Тогда я лучше на рифы поплыву. Там в теньке получше будет.

— Ага. Плыви. И это — мы попытаемся на пять корзин груз распределить. Пустым пойдешь — легче будет. Если и придется тащить, то неполную.

— Спасибо.

— Не за что. Ты больше всех пахал сегодня. Это справедливо.

Лежа в тенечке Макс лениво размышлял о том, что если с ластами все получится, то сюда стоит вернуться — он сможет достать еще глубже. Мидии, наверное, до самого дна встречаются, так что без добычи не останется. Сегодня они не меньше пяти корзин отборных моллюсков насобирали — хватит треть поселка кормить целый день даже с учетом отходов. Выгодно получилось.

Со стороны открытой воды послышались приближающиеся голоса. Приподнявшись, Макс увидел, как Чукча и Жора толкают перед собой груженый плотик. Большой стоял на торце цилиндра и прикрикивал им вслед — поторапливал. Но те и сами не мешкали — спешили закончить последнюю ходку. А там распределят груз по корзинам и пойдут в поселок. Надо успеть вернуться до темноты — ночевать на кишащих диксами рифах слишком опасно.

Большой, наконец, прыгнул в воду, быстро поплыл к берегу. В этот момент Жора с Чукчей уже преодолели бровку, поросшую дровяком и, достав ногами до дна, побрели к рифу. Навстречу им кинулись мальчишки — помогать. Макс нахмурился — ему показалось, что среди темно-зеленых стеблей промелькнула длинная пятнистая тень. Поднявшись, он уставился на воду, но ничего не заметил. Померещилось? А это что?! На фоне растений, торчащих вертикальными линиями, темнеет что-то вытянутое горизонтально. Диссонанс вносит. И если траву медленно колышет течением, то это нечто зловеще неподвижно.

Оно застыло как раз на пути Большого!

Еще не понимая, что происходит, Макс замахал руками над головой, срывая голос, заорал:

— Большой!!! Назад!!! Назад!!! Не плыви сюда!!!

Но тот продолжал двигаться. Дела это шумно, ничего не опасаясь, потому и не слышал. Последняя ходка и все — их здесь больше не будет. Пусть хоть со всего моря акулы сбегутся — он этого уже не боится.

Тень ожила. Еще мгновение назад она была неподвижной, едва заметной, и вдруг стрелой вынеслась из зарослей наперерез пловцу. Большой коротко, очень громко вскрикнул, моментально уйдя под воду. На поверхности осталось лишь завихрение, мешающее наблюдать за тем, что происходит ниже. Макс с трудом разглядел, как огромная длинная рыбина протащила Большого несколько метров и так же внезапно, как схватила, освободила, разжав узкие вытянутые челюсти. И почти мгновенно исчезла, беззвучно уйдя в синюю глубину.

А Большой так и остался висеть в толще воды. Его скрюченная фигурка, пугающе неподвижная, начала медленно всплывать.