Роман Злотников - Бешеный медведь

— Коньячком попрекаешь? Прогулками загородными? — Небогатов схватил Ивана за воротник, наклонил ему голову и спросил, указывая пальцами под ноги: — Что это?

— Э-э… где?

— Под ногами что, мать твою?!

— Земля, камень… пусти… взбесился, что ли? — Зазнобин оторвал от себя цепкую руку, шагнул назад.

— Вы людей привезли, поселили… на орбите планетоид разбитый и два с половиной боевых корабля. На полчаса хорошей атаки. Десант бросят, вы чем город защищать думаете? — шипел Небогатов, наступая на Зазнобина. — Только «ура» орать да саблей махать привыкли! Много ты саблей намахаешь против лучевиков и плазмобоев? Против орбитальной бомбардировки? Ушкуйники, флибустьеры драные!

— И чего?

Небогатов внезапно сник и, как показалось, с жалостью посмотрел на Зазнобина. Сгорбившись, он махнул рукой — чего, мол, с тобой говорить, отыскал меж камней коньяк, снова сел на валун и сделал глоток из горлышка.

— Это базальтовые выходы. На глубину около пятидесяти метров. Такие есть с севера, с запада и с юга — я проверил. Готовая защита для «единорогов» и «фаланг». «Единороги» возьмут десант, «фаланги» не позволят прицельно расстреливать вас с орбиты. С востока придется строить бетонные капониры. Девку… не надо мне девку. — Небогатов взглянул на зажатую в кулаке бутылку, где оставалась еще почти половина, и внезапно ахнул ее о камень. — Ты мне людей дай, орудия! — рявкнул он.

— А где я тебе орудия возьму? — заорал в свою очередь Зазнобин.

— «Единороги» с кораблей снять — на абордаж ваши лоханки брать не будут, расстреляют издали. А «фаланги» закажи.

Зазнобин огляделся, прикидывая фронт работ и сколько человек потребуется снять с других объектов. Получалось около тысячи, технику придется снять с горнорудных разработок.

— Ладно, извини, — сказал он, подойдя и положив руку на плечо Небогатова, — я ведь думал, ты дурака валяешь.

Кирилл Владимирович дернул плечом.

— Ладно, чего там. Я карту составил, где капониры готовить. Пойдем, она у меня в машине.

Вдвоем они спустились вниз. Небогатов передал Зазнобину кристалл с картой, кивнул и полез в топтер. Устроившись на сиденье, он обернулся:

— Что за концерн прислал представителя?

— Так об этом я и хотел поговорить с тобой! — воскликнул Иван. — «Макнамара инкорпорэйтед» нами заинтересовался.

Небогатов нахмурился, покусал губу.

— Ты вот что, Иван. Организуй мне сеанс связи с Новым Петербургом. И желательно без свидетелей и в закрытом режиме.

— Сделаю, Кирилл.

Они пожали друг другу руки, Небогатов захлопнул дверцу, и через минуту топтер скрылся в направлении Рюрика.

Зазнобин осмотрелся. В душе остался нехороший осадок — взял, да и обидел человека, не разобравшись, в чем дело.

— Да, Ваня… много чего ты знаешь, много чего умеешь, а как был дураком, так и остался.

Касьян Полубой протиснулся в узкий лаз, чихнул, подняв облако пыли, и, подтянувшись, спрыгнул вниз. Над головой месили воздух огромные лопасти вентиляторов, нагнетая давление в воздуховоды. Касьян открыл крышку распределительного щита и вынул из сумки на поясе тестер. Обычная работа, будь она неладна. Уже второй месяц он ползал по коллекторам, собирая всю пыль, которая скопилась, распугивая крыс и тараканов. А что делать? Прежде чем доверить собственный участок, начальство должно убедиться, что новичку можно поручить серьезную работу.

Полубой подсоединился к клеммам, включил прибор и от души выругался — экран мигнул пару раз и погас. Так уже было не один раз, но на все просьбы Полубоя отремонтировать аппарат напарник, упитанный и спокойный, как удав, Энтони Лимас советовал как следует потрясти машинку, глядишь, и заработает. Машинка работала исправно, но только в конторе, в рабочей обстановке она работать категорически отказывалась.

Касьян тряхнул ее раз, другой.

— Тони, — сказал он в проволочку микрофона, висевшую возле губ, — эта зараза опять не контачит.

— Тряхни ее пару раз, — последовал ответ напарника.

Полубой цыкнул зубом, отсоединил тестер, вздохнул, а затем легонько сжал его в кулаке.

Пластик лопнул, брызнуло стекло экрана. Касьян с чувством выругался.

— Что там у тебя? — забеспокоился Лимас.

— Тут какая-то хрень прямо на тестер свалилась, — огорченно сказал Полубой, — вдребезги разнесла.

— Черт! Хозяин разорется, — уныло сказал Тони, — работу хоть сделал?

— Сделал. — Полубой ссыпал остатки капризного прибора в сумку, вынул из кармана универсальный дешифратор, быстро прозвонил распределительный щит, устранил неполадку и вновь связался с напарником: — Я выхожу.

— О'кей.

Через десять минут Полубой влез в глидер, стоявший возле «Ойл ривайвл» — компании, откуда пришел очередной вызов, и бросил на колени Лимасу сумку с обломками тестера.

— На, полюбуйся.

Лимас сунул в сумку вислый нос и огорченно покачал головой.

— Вызовы еще были? — спросил Касьян.

— Нет. Поехали в контору. Все равно рабочий день почти закончился.

Полубой поднял старенький глидер на общий уровень и влился в плотный поток машин — клерки, секретари и секретарши, менеджеры и прочие обитатели Нью-Вашингтона, закончив рабочий день, торопились домой.

В компанию со скромным названием «Мэджик оксиген» он поступил после недельных занятий с Сандерсом. В занятия входила теория — три часа под пиво и воспоминания о приключениях на Хлайбе, а также формирование легенды, — и шесть дней шлифовка акцента переселенца с Кардиффа — планеты, где выходцы из Уэльса обрели наконец независимость от Англии. На Кардиффе государственным языком был кимрийский, который кроме настоящих валлийцев никто не понимал, да и не хотел ввиду ненадобности. Конечно, и в Нью-Вашингтоне можно было нарваться на знатока древнего языка, который мигом бы раскусил Полубоя, однако вероятность была исключительно мала — Кардифф не входил ни в одно из объединений государств и располагался очень далеко от этой области Келлингова меридиана. Жил Полубой всю неделю у Ричарда, и они были друг другу не в тягость. Но самое большое впечатление на Полубоя произвело то самое загадочное «некое лицо».

Это самое «некое лицо» появилось на ранчо один раз, ранним утром, через сутки после того, как Полубой прилетел к Сандерсу. Накануне вечером приятели устроили холостяцкую вечеринку. Ричард вызвал из города знакомых девиц, и все было бы чудесно, если бы Касьян не дичился поначалу — отвык он от женщин легкого поведения. Девицы, однако, предупрежденные Сандерсом, что его приятель с периферии, чурбан неотесанный и скромняга, каких мало, проявили максимум такта, и вечер закончился как и предполагалось — приятели разошлись по комнатам каждый со своей подружкой.