Дмитрий Силлов - Никто не уйдет

В крови это у многих, молиться на того, чей счет в банке на пару нулей длиннее, чья рожа в телевизоре маячит с утра до ночи, или вот, кто обладает дорогущим оружием, умея его применять решительно и быстро. Тьфу, блин, иной раз как-то даже мерзко становится, что ты принадлежишь к человечьему племени… и сам ничем не лучше. Такой же, как все, как ни кривляйся перед собой мысленно. Тоже зеленые любишь, тоже в ящике был бы не прочь толкнуть что-то с умным видом, и чтоб потом симпатичные девчонки пялились на тебя, словно на идола. А все эти выпады, мол, я выше бабла и славы – они только от отсутствия лично у тебя того и другого, и от зависти к тем, у кого их с избытком. Тьфу, короче, на весь этот мир, на его ценности, и на себя в том числе, ни фига не оригинального и не единственного в своем роде, а такого же, как все остальные…

Эдакие вот мысли роились в голове Рэда, когда он, обжигаясь, ворошил обломки удивительно легкого металла, а может, пластика – хрен его разберет, что это такое приползло из другой реальности. И даже не особо удивился он, когда приподняв очередной, довольно габаритный обломок, увидел под ним мертвого гуманоида. На месте боевых столкновений обычно случаются трупы, и если ты нашел тело врага, это очень хорошо – ведь все могло быть с точностью до наоборот.

Вблизи гуманоид выглядел еще более отвратительно, чем на расстоянии. Пупырчатые конечности, очень напоминающие гладкие, темно-серые осьминожьи щупальца без присосок. Тела как такового почти нет, так, утолщение на месте схождения четырех конечностей, прошитое автоматной очередью. А сверху квадратная голова, вблизи еще больше похожая на обрубок пятого щупальца без намека на шею. Пасть полуоткрыта, в ней вместо зубов две костяные пластины. Меж ними торчит прикушенный черный язык, из которого сочится желтоватая слизь. Одним словом, пакость редкостная, от которой за милю тянет чужеродным, иным, не нашим… Облачная защита на гуманоиде отсутствовала. То ли взрывом ее разнесло, то ли питалась она от «галоши», а с уничтожением таковой исчезла… Теперь уже не понять, что и как там было, да и неважно это. Главное, мы живы, а враг уничтожен… А еще немаловажно, что в гибком щупальце, свернутом на конце в хитрую фигуру, зажата «смерть-лампа», причем вроде как неповрежденная…

Рэдрик достал пистолет и, на всякий случай держа на прицеле гуманоида (хрен его знает, вдруг оживет?), принялся одной рукой распутывать щупальце.

Получалось с трудом. Конечность пришельца на ощупь оказалась жесткой и осклизлой, будто густо смазанной маслом. Но – получилось, после того, как Рэд пару раз от души долбанул по ней рукояткой пистолета. Отбитое мясо всегда становится мягче, а гуманоид все-таки имел белковую структуру тела. Что замечательно. По крайней мере, их можно убить земным оружием.

– Повезло, – раздался сзади знакомый голос.

Рэд развернулся и протянул Снайперу трофей.

– Бери. Ты его пристрелил, тебе и владеть.

Русский в ответ покачал головой.

– Не договоримся. Ты нашел арт, значит, по законам Зоны он твой.

Шухарт спорить не стал. Действительно, закон есть закон.

– Кстати, а как это? – поинтересовался он. – Мои пули отскакивали от «облака», а твои его прошили насквозь.

– Думаю, дело в патроне, – произнес Снайпер. – С виду это обычный СП-6, но есть у меня сомнения. Если присмотреться, видно, что над пулей Кузнец поколдовал. Возможно, заменил стальной сердечник на вольфрамовый, или из обедненного урана. Во всяком случае, «облако» эти пули шьют. Жаль только, патронов осталось немного, всего три магазина…

– Вау!!! – раздалось слева.

Шухарт повернул голову.

Над большим контейнером, расколотым точно посредине, стоял Цмыг со счастливой улыбкой на лице, держа в каждой руке по «рачьему глазу».

– Там еще есть. Много… – сообщил он.

– Чему радуешься? – мрачно буркнул Эдвард. – Это отходы. Мусор их мира, грязь, которую они к нам волокут.

– А у нас эта грязь денег стоит, – сообщил Карлик, рассовывая «глаза» по карманам и вновь склоняясь над контейнером. – И очень хороших денег. Я ж теперь смогу вообще больше не работать. В гробу я видал эту Зону, этот кордон, этот Институт, мать их всех в душу. Я ж теперь миллионер, понимаете? Ми-лли-о-нер!

– Дурак ты, – с сожалением сказал ученый, ковыряя длинным кинжалом какую-то фиговину, которую он подобрал возле второй «галоши». – Во-первых, за языком следи. Это Зона скорее тебя в гробу увидит, чем ты ее. А, во-вторых, когда ты добиваешься богатства, тебе кажется, что оно решит все твои проблемы. Так вот учти, что с его появлением настоящие проблемы только начинаются.

– Я уж как-нибудь с ними разберусь, – прокряхтел великан, ковыряясь в контейнере. – Вот стану миллионером, и…

– Сваливать надо, – вдруг сказал Шухарт. И сам удивился: с чего это он такое сказал? Почувствовал что? Да нет, вроде спокойно все. Может, вырвалось просто?

Но русские синхронно насторожились. Переглянулись. Внезапно Рэдрик заметил, как засветилась фиговина в руке ученого. Слабо так, едва заметно, будто в подсевшем тактическом фонарике ожила сдохшая батарейка.

– Надо – значит надо, – проговорил Снайпер, мазнув взглядом по светящейся фиговине. – Уходим.

– Куда уходим? – взвился Цмыг. – Да тут артов на всех хватит с лихвой, только вот из ячеек их выковыривать неудобно…

– Выковыривай дальше, – бросил Эдвард через плечо, быстрым шагом направляясь к пролому в стене. – Флаг звездно-полосатый тебе в руки.

Цмыг плюнул с досадой, рванул что-то, застрявшее в контейнере, матюгнулся, и бросился вслед за уходящими сталкерами. Видать, и до его башки, огромной, как у динозавра, доперло – если все спешно покидают поле битвы, ждать индивидуальных приключений на свою задницу дело, как минимум, неразумное.

По-хорошему, от завода до Института от силы мили полторы будет. Не особо заботились строители ураноперерабатывающего комплекса о безопасности жителей Хармонта. Главное, чтоб рабочие быстрее добирались до своих цехов, остальное вторично. Попрыгали в автобусы, и через десять минут уже на месте, готовы вкалывать в поте лица, как отец Шухарта в свое время. А обратно зачастую пешком, нечего бензин жечь попусту. Всего-то полчаса ходу – и дома.

Сейчас же сложнее все в разы. За полчаса при свете дня от силы четверть пути пройти реально, несмотря на то, что постоянно обновляемая карта провешенных дорог в каждом новом костюме встроена, и выводится на стекло шлема по нажатию кнопки на предплечье. Карта картой, а болты да гайки никто не отменял. Аномалии капризны. Месяц на одном месте сидит, как приклеенная, а завтра глядишь – отползла на десять футов и замаскировалась. Проголодалась, стало быть, добычи ждет. Ворону залетную, мышь, а если повезет, и лаборанта какого-нибудь из новичков, привыкшего верить картам и ультрасовременной электронике.